выколотил докуренную трубку. Все это время команда Вольво-Инси
сохраняла гробовое молчание.
Первый раз меня остановили дикие броненосцы - как и вас. Второй -
береговая охрана Крыма. Оба раза мне пришлось уносить ноги и, честно
говоря, оба раза уцелел я лишь благодаря совершенно непредсказуемым
случайностям.
Инси. - Иначе зачем вся эта возня с упрямым броненосцем?
для проникновения в охраняемые воды у Крыма.
она на эльфа пристально и в упор. - Я предлагаю тебе сотрудничество.
Давай объединимся. Нам не обойтись без твоих знаний об этом
броненосце. А с нашей помощью ты сумеешь укротить его гораздо раньше,
чем в одиночку.
станешь с нами сотрудничать, твое отлучение от коллегии техников будет
пересмотрено на президентской комиссии.
годы я занимался своим делом и мне не о чем жалеть.
говори, пожалуйста, что тебе безразлична карьера.
дурацкий поклеп - неизвестно, кто стал бы в итоге Техником - я или
твой отец.
всегда был сильнее и гибче тебя, и глупо не признавать это.
что не был. Твой отец действительно всегда опережал меня самое меньшее
на шаг. Но после моего отлучения он оторвался на целую милю.
мешал...
окружению, Халькдафф. Ты ведь сам говорил, что торчишь на броненосце
уже тридцать два года.
похожей на мучительную гримасу.
отлучение.
она нежна, хрупка и неопытна, а у нее такая хватка, что прячься
магистры! Она и Жерсона, поди, приструнила бы, задайся она такой
целью..."
пустую, уже выколоченную трубку, попробовал затянуться, удивленно и
несколько отрешенно воззрился на нее, и, наконец, ответил:
первоначальные планы. Надо все взвесить и обмозговать.
девочкой, пожалуйста. Я это могу позволить лишь одному живому в этой
компании.
неожиданно задал вопрос:
думаешь о перехвате потоков на менеджер двигателей? Я пытался
разложить их неделю, не меньше, такая каша получается, прости-жизнь!
менеджер стоит?
плохим техником: просто в ушах у него все еще звучали слова Инси:
"Ему. И только ему."
Только "Согласен", и ни слова больше.
"Стремительный" - была куда просторнее, чем на "Гелиодоре". Целый зал:
столики, маленькие вертящиеся стулья, стойка, наподобие тех, какие
бывают в тавернах, вдоль двух стен - кадки с искусственными растениями
и удобные диванчики. Пард еще подумал: а зачем все эти помещения на
диких броненосцах, да еще так обставленные? Они что же, тоже
предназначены для живых? Как и грузовики? Ну и ну...
двухместных каютах. Кают было много, больше двух десятков, хоть по
одиночке живи. Но Пард и Гонза, конечно же, облюбовали одну на двоих -
и перемолвиться можно без посторонних ушей, и вспомнить былое за
бутылочкой. Да-да, за бутылочкой, потому что их страхи насчет
еды-питья на борту броненосца оказались совершенно напрасными: тут
даже винная коллекция нашлась, и весьма богатая. По крайней мере,
любимая приятелями "Южная роза" наличествовала.
задерживались в рубке, да еще Бюскермолен с ними время от времени
оставался. Впрочем, гном к обедам-ужинам разве что ненамного
опаздывал, а те двое могли и вовсе не придти.
незначительные машины - вроде кондиционеров в каютах или котлов на
камбузе. Они выучили изрядно новых формул, и заодно уяснили, что
запуск таких машин по сути является примитивным приручением. Вольво
сказал, что постепенно их станут привлекать и к задачам посложнее.
отделении или головной рубке; иногда к ним присоединялся и Роелофсен,
обладатель какого-то узкоспецифического навыка, нужного магистрам
приручения лишь от случая к случаю. Инси сидела перед головным
компьютером и сравнивала дикие кодировки с измененными.
"Стремительный" часто нервничал: то бросался вперед изо всех своих
железных стремительных сил, то ложился в ленивый дрейф. В результате
он оторвался от своих приятелей-броненосцев и бесцельно метался где-то
в северо-западной части Черного моря. К берегам он не приближался.
кораблю и искал чего бы еще приспособить и задействовать для вящего
комфорта. Зеппелин обнаружил библиотеку и зачитывался детективами -
особенно нравились ему Руденко, Измайлов и психоделик-Щеголев.
Саперам-хольфингам приглянулся местный арсенал; периодически они
шныряли от орудий к крюйт-камере и обратно, и на лицах их в такие
минуты цвел неизбывный восторг.
что он пытается заглушить что-то у себя в душе - конечно же, потеря
друга-Вахмистра на него повлияла. На кого хочешь повлияет потеря
близкого друга. Иланда тактично оставили в покое, даже не пытались
заговаривать с ним. Ограничивались коротким "спасибо" на выходе из
кают-кампании.
постоянному уютному покачиванию и к соленому ветру черноморья. Гонза с
восторгом осваивал новые формулы; он вообще легко увлекался, а если
увлекался - на время забывал обо всем.
насытились, и расслаблено пили кофе, которого на броненосце нашлось
какое-то ненормальное количество. Иланд умел его готовить сотнями
различных способов - и готовил. После завтрака частенько засиживались
в кают-кампании на час-полтора, болтали о том-о сем, хвастались
удачами и уныло рассказывали о том, что у кого не получается.
дни с Инси виделся мельком - и ни разу не заговорил. Словно сдерживало
его что-то.
Вопрос, который его самого очень интересовал.
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Юрьев Сергей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Перумов Ник