Чтение 58–й страницы книги ~Авантюрист~

- До города еще тянуться и тянуться,- сказал я горько.- Сколько сил ему
понадобиться, чтобы нас задержать? Чтобы кто-нибудь из нас сломал ногу?
Отравился грибами? Попал в гости к разбойникам?

- Я все понимаю, но ты бы придержал язык,- сухо попросила Танталь. И была
права - несчастье, если его помянешь вслух, становится ближе и вероятнее.

- Мы будем осторожны,-объявила Алана.- Только и всего.

- И для начала не пойдем к господам властителям,- я сложил письмо
пополам. - Тем более, что гонец уже передал им наш официальный отказ.

- И для начала просидим весь вечер в гостинице? - тихо спросила Алана.

Я обернулся к ней.

Привольно облокотившись о край стола, передо мной сидела молодая женщина,
носительница совершенно оригинальной красоты, светловолосая и насмешливая. И
где, спрашивается, все это пряталось? Под личиной хмурого взбалмошенного
подростка?

- Алана, я не вполне тебя понял, ты хочеш пойти?

Жена усмехнулась - глаза ее из серых сделались ясно-синими:

- Они сидят в своем благословенном Доце, им скучно... Только и всего. Чем
это может нам угрожать?

- Естественнее было бы прислать приглашение на имя Ретано,- небрежно
заметила Танталь.- И пригласить нас вместе с ним, а не наоборот...

- Предрассудки,- Алана пожала плечом.- С каких это пор обыкновенная
галантность перестала быть естественной? Чужой город, другие обычаи... И ведь
Ретано все равно будет с нами. Кто вздумает нас обидеть в присутствии моего
мужа?

Молчи, сказал я собственной спеси. Для того и говорится, чтобы ты
распустил перья. Чтобы ты воспарил на крылышках гордыни, чтобы поступил так, как
поступать не собирался...

- Что это ты такой красный? - удивилась Алана.

- Покажи-ка письмо,- Танталь перегнулась через стол, развернула бумагу, с
который раз просмотрела, хмыкнула. Покосилась на меня.

- Неужели вам интересно общество каких-то там герцогьев? - удивился я.-
Неужели... действительно охота?

- Видишь ли,- Алана вздохнула.- Честно говоря... я этих приемов... всегда
терпеть не могла. Еще там, в городе...

- Светская жизнь,- пробормотала Танталь сквозь зубы.

- Но теперь,- Алана виновато улыбнулась.- Мы так долго... таскались... по
дорогам, в грязи, в этих гостиницах...

Она вздохнула. Я смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни. Да,
ведь не так давно они с Танталь разжились выходными платьями - на денежки,
добытые в норе Чонотакса Оро...

Я тряхнул головой. Чонотакс был ни при чем, но перед глазами у меня
встала незатейливая картинка:

портной снимает мерки, Танталь выбирает ткань, а Черно Да Скоро стоит в
сторонке, заказчик, даритель...

- Если ты против,- услышал я негромкий голос Танталь,- то и не пойдем
никуда... Как скажешь...

Я посмотрел на Алану.

Моя жена глядела в сторону. С показным, преувеличенным равнодушием.

Властители Доца были столь любезны, что прислали за нами карету. Это было
тем более кстати, что обещанная непогода не заставила себя долго ждать; мы
правильно поступили, задержавшись в гостинице. Вряд ли в этой кромешной тьме, в
мешанине ветра и дождя, мы добрались бы до следующего селения. Мы и до замка не
добрались бы, если бы не любезность властителей.

К моей неожиданной радости, ни Алана, ни Танталь не надели нового платья
- обновки оказались безнадежно провинциальными, и та, и другая удивились, как не
заметили этого раньше. В дорожных туалетах, со скромным достоинством
высокородных путешественников мы погрузились в карету с гербами; я был при
шпаге,да и кинжал, спрятанный под одеждой, приятно холодил бок. Свой нож Танталь
оставила в гостинице - с ножом в рукаве, объяснила она со вздохом, любая женщина
чувствует себя синим чулком.

Уже в карете - а колеса горделиво грохотали по мокрой мостовой, заглушая
вой ветра - Алана спросила, склонившись к самому моему уху:

- Будешь рассказывать о Маге из Магов?

Я покачал головой, и в карете не произнесено было больше ни слова.

Экипаж прогрохотал по подъемному мосту - исправному, а не то что у меня!
Миновал стражу - вооруженную, в красных мундирах! - и подкатил к парадному
входу. Навстречу выскочили два лакея - ого, куда там моему бедняге Итеру! - и
офицер, весь обвешанный звенящими цацками. Лакеи опустили подножку, вычистили ее
до блеска, распахнули дверцу и натянули полотнище тента - все это в мгновение
ока. Офицер помог дамам спуститься - внутренний двор замка оказался мощеным, да
получше, чем городская площадь. Камни поблескивали чистыми спинками, вода
бессильно скатывалась с них, желая, но не умея разлиться здесь лужей; я
вспомнил, во что превращается во время дождя внутренний двор моего собственного
замка. И скрипнул зубами.

Офицер, галантный до тошноты, уже вел нас бесконечными лестницами и
коридорами; нет, в этом великолепии никогда не заведется призрак. Здесь не было
ни единого темного уголка - все было залито светом бесчисленных свечей, и к
каждому канделябру прилагалась круглая розовая физиономия под белыми буклями
парика. У меня возникла дикая мысль, что лакеи за нашей спиной срываются с мест,
стремглав бегут потайными ходами и снова встречают нас за поворотом - слишком
одинаковыми были рожи, да и как прокормить такую прорву слуг?!

На стенах сверкали рамы, в рамах сверкали чьи-то предки, глаза у предков
сверкали шаблонной мудростью и традиционной отвагой. Сверкали пуговицы, галуны,
сверкали белым голым телом мраморные статуи в нишах, мне становилось все
грустнее и грустнее. Какого пса мы влезли в эту шкатулку с драгоценностями, что
нас ждет здесь, кроме головной боли и приторных сверкающих улыбок, а ведь завтра
на рассвете выезжать...

За витражными стеклами бушевала непогода. Поедем, если дождь прекратится,
подумал я зло. Самое обидное, если не Черно наслал этот дождь. Если это сам по
себе дождь, обычная весенняя буря...

- Владыки Доца рады видеть вас, господа! Просим, входите, мы будем
счастливы порадовать и вас тоже!

Зал был сравнительно невелик - по дороге сюда нам случалось пересекать
куда более величественные помещения. Зал оборудован был со сравнительным вкусом
- блеска, во всяком случае, было не так много; стол едва не приседал под грузом
снеди - даже мускулистые ножки его, исполненные из красного дерева в виде
гри-фоньих лап, с трудом могли все это выдержать. По залу растекались запахи, от
которых даже у меня дрогнули ноздри. Вероятно, искусных поваров в замке было не
меньше, чем лакеев...

Я с трудом оторвал глаза от угощения.

Во главе стола сидел... сидели... я моргнул, прогоняя видение. Нет,
их-таки было двое - зрение не изменяло мне.

- Ой,- удивленно сказала Алана. Моей жене по-прежнему не хватало
воспитания и выдержки.

Двое во главе стола казались отражением друг друга. Абсолютным
отражением; они были из тех близнецов, которые до самой старости одеваются
совершенно одинаково. Для которых нет большего удовольствия, чем разыграть
нового знакомого; вот почему они так страдают без гостей, подумал я желчно. Вот
почему они властительствуют на равных - будь иначе, второго претендента на трон
пришлось бы утопить...

Близнецы сидели плечом к плечу - не будь они братьями, я решил бы, что
передо мной любовники. Близнецы улыбались одинаковой улыбкой - вовсе не
сверкающей, а вполне живой и обаятельной; даже я, сквозь пелену желчи, не мог
этого не отметить.

Тем временем Алана и Танталь уже поприветствовали властителей; их
дорожные платья выглядели вызовом окружающей роскоши, их непохожие лица были
вызовом единообразию фамильных портретов. Я поклонился тоже - в меру
почтительно, в меру горделиво; под задом у меня оказалось мягкое кресло, а перед
носом - блестящий прибор. Властители говорили по очереди, казалось, что беседует
сам с собой один человек - а ловкие руки слуги тем временем наполнили мою
тарелку, и я вдруг почувствовал себя счастливым.

Совершенно. Свободным от забот, свободным от ответственности; у меня
впереди свободный, спокойный вечер. Я ничего не могу сделать, пока за окном
ревет дождь и хлещет ветер, я и не стану ничего делать. Я буду греться у огня,
лакомиться и беседовать ни о чем - братья-властители завели именно такую беседу,
неторопливую, удобную челюстям, необременительную для мысли.

Пелена желчи, сгустившаяся у меня перед глазами, упала.Я смотрел, как
Алана и Танталь, настороженные и чопорные поначалу, понемногу втягиваются в
беседу,кажется, речь шла о породах садовых деревьев, о землях, лежащих к югу от
Доца, о морских путешествиях и о свойствах камней. Не припомню, чтобы кто-то из
моих спутниц раньше интересовался камнями или садовыми деревьями - но беседа тем
не менее лилась, не обременительная ни для кого, и неожиданно для себя я
рассказал, как мальчишкой нашел в горах настоящий самоцвет и как ювелир вправил
его колечко для моей матери.

Потом Алана не утерпелатаки - спросила, а часто ли господам властителям
приходилось использовать свое необыкновенное сходство. Братья одинаково
рассмеялись - и, перебивая друг друга, поведали о череде обычных детских проказ;
потом тот, что сидел слева, кажется, Колвин, спросил, кем приходятся друг другу
Алана и Танталь. Вопрос был, в общем-то, довольно бестактный - но в
непринужденной обстановке никому не пришло в голову обижаться, и Алана сообщила,
что они с Танталь - названные сестры. Близнецы закивали головами: в столь
непохожих друг на друга женщинах явно чувствуется общность, возможная только
между сестрами, госпожа Танталь напоминает рдяную розу, в то время как госпожа
Алана - роза белая; братья завидуют господину Рекотарсу, который путешествует в
обществе двух столь прекрасных цветов.

Щеки моих спутниц разгорались - не то от комплиментов, не то от вина. Мне
то и дело хотелось протереть глаза - почему я, путешествующий в компании парочки
роз, только сейчас заметил, что Танталь не похожа ни на одну из женщин мира? Что
она смеется и хмурит брови всякий раз по-разному, ее лицо - как небо, по
которому странствуют облака? Что ее профиль - как очертания далеких гор?