конечно, была самой омерзительной формой распродажи государства.
молельным камнем и кизиловым кустом. Куст был весь завязан ленточками, а
камень полит маслом. На скале вверху была надпись с посвящением "государю
и деревне". Было написано, что местные виноградники побило градом
величиной с куриное яйцо. Чиновников, виновных в небрежении церемониями,
сняли, а относительно крестьян из Небесного Города распорядились: отменить
в этот год налоги и прислать сто тысяч новых саженцев винограда.
мальчик с дудочкой и тремя волкодавами и гонял лам с шерстью, свисавшей до
земли. Одет он был по-местному: серая рубаха с капюшоном, прорези вместо
рукавов, и промеж ног застежка. Бредшо поглядел на куст и вдруг заметил,
что шерстяных ленточек на нем нет - только конопляные.
в Иниссе. Мороз поел поля, государь прислал ссуду, ссуду растащили, я
подал про это доклад. Шавия помолчал и продолжил: - Я же и попал в
исправительные поселения. - Шавия засучил руку выше локтя и показал
старое, съеденное клеймо. - Многие, однако, заступились, вытащили меня из
каменоломен, постригли в монахи, послали сюда. Даттам, - продолжал Шавия,
- дал королю оружие, а король дал Даттаму крестьян. Как я уже сказал,
справедливая война, - это когда бывший властитель признает себя вассалом,
а землю и добро сохраняет. Про крестьян в правилах справедливой войны
ничего не сказано. Потому что своим крестьянам сеньор еще иногда обещает
"не уводить быков от начала сева и до конца сбора урожая, и не захватывать
для себя общественных выгонов, и не посягать на имущество сверх
причитающегося". Но чужим крестьянам он, конечно, не обещает ничего... Я,
- сказал Шавия, - сделал очень мало. Я не мог оросить полей, и даже
саженцев из столицы не мог послать. Я только перестал вытаптывать поля и
угонять скот. Через шесть лет у каждого в сенях стояла бочка с бузой. Утки
в каждом дворе, свиньи на общественных выгонах, и корова не в горнице, а в
хлеву. Это, знаете, приятно, когда за вас молятся. Через шесть лет
является Даттам и спрашивает: "А какая храму выгода от этой коровы?" Я в
ответ: "Зачем говорить о выгоде, давайте говорить о справедливости!
Крестьянин, говорю, счастливее вас. Он не настолько безумен, чтоб работать
больше необходимого, и умножать свои заботы и чужую зависть". Даттам,
однако, велел храму раздать эти земли в лен, а ленникам посоветовал:
сгонять крестьян с полей, поля превращать в пастбища, а шерсть продавать
храму. Странная, однако, выгода, - засмеялся Шавия.
повесть умнее повествователя, и сказал:
крестьян, а деньги для храма.
жил своим зерном и пил свою бузу. Хотел - был вассалом Меша, хотел - стал
вассалом короля Алома. Это называется - личная преданность. Теперь сеньор
отдает Даттаму шерсть, получает от Даттама деньги и на эти деньги покупает
ковры и шелка, и драгоценную утварь. Раньше сеньору от крестьянина ничего
не было нужно, кроме снеди для пиров, и никто, в конце концов, не мог
ухитриться отобрать у бедняка больше, чем тот вырастил. А теперь требуют
не еды, а денег. И чтобы отдать деньги, которые он не выпашет плугом,
крестьянин продает плуг, и корову, и своего ребенка. Теперь сеньору
неприлично жить без денег. Он не может без Даттама, как пьяница без бузы.
Это вам уже не личная преданность. Это - хозяйственная зависимость.
сыворотку. Вы ведь из-за моря не шерсть и не просо везли, а золото. Так же
и в трактате Веспшанки сказано: "Из страны в страну возят драгоценные
камни и меха, золото и другие редкости. Обиходные же вещи возить смысла
нет, ибо прибыль от этого получить невозможно". Я ему говорю: "Если
продавать сукно в Варнарайне, то и лам там надо стричь". А Даттам: "В
империи, - говорит, - земли не хватает, а народ приучен любить
справедливость. Пастбищам нужно много места. Я сгоню общинников с земли, а
они пойдут писать доносы или прокламации". "А здесь?" - спрашиваю. "А
здесь пусть идут, куда хотят. Это ихнее дело, а не храмовое. А земля -
храмовая, а не ихняя. Не могут купить землю - пусть жрут солому". Вот и
рудники, - прибавил Шавия. - Спешит из-за этого же...
кутаясь в черную, золотой гладью вышитую ферязь, подъехал к беседующим.
некуда доносы писать? Ничего, вы за них стараетесь. Поздравляю, кстати,
какой слог, какой полет воображения!
обыкновения, не кривился при виде гнилых соломенных крыш. Это уже было не
варварское запустение, а шерстяное производство. Племянник наместника
хозяйским шагом заходил в дома, пропахшие кошенилью и крушинной корой.
Грубые холсты белились на траве, как дорожки для встречи небесного
начальства. В домах молились очагам, и рядом с каждым очагом стояла рама
для сукна.
собирались на супрядки, а вечером к ним приходили парни, все заголялись и
веселились.
приказчиком, Бредшо спросил:
предсказания делали, а в наш век, как сетуют со всех сторон, все священное
идет на потеху толпе. Завелись люди, растили эту травку и сбывали. Сулили
Шавии отступное, а он их гонял и гонял. Наконец понял, что огня соломой не
потушить, и заключил соглашение, что половина сбора с травки поступает
через него в пользу бедных. И когда пришла пора откупаться от столичных
инспекторов, Шавии лично откупиться было нечем.
серые рубахи, и пускали веретена от бедра к колену и обратно. А парней
было мало. Они глядели на расписные доски и задранные рубахи и пускали
слюни.
замешкался.
рваные, мелкие облака, и на полях в вечереющем воздухе крутились маленькие
вихри, - говорили, что в каждом вихре крутятся души погибших или
замученных, и что если бросить в середину вихря нож, то раздастся крик, а
нож окрасится красным. В последние годы все больше вихрей носилось по этим
местам.
хуже всех глядел на Бредшо высокий парень в синей рубахе: видимо, жених
девушки.
империю?
поручительский договор, согласно которому один купец доверял другому купцу
везти его имущество, а прибыль делили пополам. Таким образом юридически
золото в империю ввозил Даттам.
других способов нет.
из здешних копей. Предложите Даттаму следующее: вы продаете ему золото -
за серебро и одновременно заключаете контракт на последующую продажу
серебра за золота, уже в империи. Для Даттама эта сделка все равно выгодна
из-за комиссионных, а монополии на ввоз серебра в империю у храма нет.
выговорил Бредшо, что тот дал девице целых два ишевика. Бредшо отвечал,
что это потому, что она оказалась девушкой.
чтобы та закрыла вьюшку.
империю?
упрямство. Вы не хотите подписывать доверительный договор, а я не могу
пустить в империю другое золото, кроме как принадлежащее храму.
договор, что я продаю вам золото взамен серебра из здешних копей, а потом
мы подпишем форвардную сделку на продажу вами золота за серебро, уже на
территории империи.
стол крякнул и присел.
Никак этого выродка Шавию?
один раз заработайте деньги честно!
Буджолд Лоис
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Каменистый Артем
Перумов Ник