Чтение 58–й страницы книги ~Холодные берега~

интриги. Понимаешь -- сам спектакль пустышка, забавная глупость,
интересная либо тому, кто ничего не знает о Доме, либо придворным
высокого положения. Но в нем... намек. Информация.

-- Какая информация?

-- Хотя бы та, что принц Маркус, если явится с повинной, будет
прощен. Слегка наказан... может быть выслан в провинцию, но прощен. Да и
вора не казнят, а просто на рудник отправят, поскольку ничего он не
знает...

По спине пробежали мурашки.

-- Очень занимательно, Хелен. Только каторжнику это...

-- А фразу актера о том, что доставь он Маркуса Страже -- получил бы
прощение, ты пропустил? Ильмар... эта пьеска с двойным дном. Во-первых
она высмеивает всю охоту, затеянную Домом. Мол, не волнуйтесь,
благородные господа, все это пустое, никакой беды нет. Мелкие интриги,
Владетель в курсе ситуации... Это первое. А во-вторых, в пьесе есть
намек для самого Маркуса. И для тебя. Только тебя переоценили, ты не
заметил...

-- Хелен!

-- Извини. Извини, я увлеклась. Но я уверена, по всем крупным городам
сейчас играют эту постановку. И народ успокаивают, а то каких только
слухов не ползет, и Маркусу дают понять -- "вернешься -- будешь прощен".

-- Может быть ты и права, Хелен, -- признал я. -- Очень даже
возможно. Ну, что будем делать дальше?

-- Я лично буду спать, граф. У меня уже глаза слипаются.

Я кивнул:

-- Согласен, Хелен.

Осушив бокал я уж было собрался встать из-за столика. И тут увидел
мальчишку, игравшего в пьеске Маркуса. Уже в обычной, простой одежде,
без грима, утратив сходство с принцем начисто, он бродил между столиков,
высматривая кого-то.

-- У меня было ощущение, что разговор еще не окончен, -- пробормотал
я. И поднял руку. Мальчик повернулся, быстро подошел к столику.

-- Ну? -- спросил я.

Юный актер мялся, поглядывая на Хелен.

-- Давай, говори.

-- Ваша светлость, простите мою дерзость... -- здесь, среди
аристократов, мальчик держался очень подобострастно. -- Но не скажите ли
вы, где ваши владения?

Наверное мы с Хелен одновременно почувствовали азарт. Что-то
происходило.

-- В море, мальчик. Я граф Печальных Островов, -- тихо сказал я.

Актер просиял:

-- Граф, у меня есть для вас послание!

-- Давай.

-- На словах.

-- Говори!

-- Граф, мне сказали, что вы заплатите стальную марку, если я вас
встречу...

Я бросил на стол две монеты. Накрыл ладонью:

-- Получишь обе. Но только если не врешь.

Парнишка был достаточно смышленый, чтобы не спорить:

-- Слово графа крепче железа... Ваша светлость, меня просили передать
вам следующее: "Смоленый канат кинжалом не разрезать..."

-- Так, -- я поймал его за руку, заставил сесть рядом. -- И все?

Мальчишка явно испугался:

-- Нет... если для вас эти слова не пустые...

-- Давай, заканчивай.

-- "Жди."

-- Что?

-- "Жди." Одно слово.

-- Прекрасно, а теперь вспомни, кто тебе это сказал?

-- Я ее не знаю. Женщина, такая... высокая, средних лет, лицо
скучное, постное, темноволосая, одета небогато... Обычный человек,
ничего особенного. Наверное, не высокородная.

Женщина? Почему-то я этого не ожидал.

-- А как и когда ты ее встретил?

-- Неделю назад, когда в пьесу сцену про Маркуса вставили, и я первый
день играл, она тоже подошла в актерскую, вроде как вы. И сказала, что
если однажды меня примет за принца граф Печальных Островов, то я должен
передать эти слова. Она сказал, вы будете довольны...

Доволен ли я?

Нет, конечно...

-- Ты ее видел потом?

-- Нет. Я ее не знаю, слово чести!

В устах маленького комедианта клятва впечатление не произвела. Но все
же мне показалось, что он говорит искренне.

-- Если ты вспомнишь еще что-нибудь важное, то заплачу вдвое, -- я
убрал ладонь с денег. Монетки мигом перекочевали в карман парнишки.

-- Нет, -- с сожалением сказал он. -- Больше ничего не знаю. Я
поначалу внимания не обратил, я радовался очень, что сыграл хорошо... Я
ведь хорошо играю?

-- Да, замечательно, -- похвалил я. -- И все же... вспомнишь еще
что-то -- подойди.

-- А куда?

-- Гостиница. "Золотой ритон". Знаешь?

-- Конечно, мы тут каждый год играем... А кого спросить?

-- Графиню Хелен, -- переглянувшись с летуньей сказал я. -- Сам я
путешествую инкогнито.

-- Благодарю, ваша светлость.

Мальчик встал, старательно поклонился Хелен и торопливо зашагал
прочь. Я посмотрел на летунью:

-- Ну? Ты хоть что-то понимаешь?

-- Что значили слова о смоленом тросе?

-- Я говорил это Маркусу. Когда мы бежали.

-- Ясно.

-- Хелен, если ты поняла, за что я заплатил пару стальных, то скажи.

-- Дорогой граф, мы только что узнали две вещи. Во-первых то, что
Маркус в Миракулюсе.

Хелен сияла не меньше маленького актера, заработавшего две монеты.

-- Похоже на истину.

-- А второе -- нам дали понять, что искать его бесполезно. У него
есть здесь покровитель... точнее, покровительница.

-- Значит -- ждать?

-- Да. Кстати, ты был прав, этот мальчуган хороший актер.

-- Почему? Такой же бездарь, как вся их труппа. Но не огорчать же
парнишку...

Хелен вздохнула:

-- Ильмар, замки ты открываешь ловко, а вот с интригами разбираешься
скверно. Ты даже не обратил внимания, как изящно и непринужденно этот
ребенок выманил наш адрес.

-- Побойся Сестры, Хелен! Я сам его назвал, чтобы он...

-- Вот именно.

Лицо летуньи становилось все жестче и жестче. Усталость уходила из
глаз.

-- Пошли, -- она резко поднялась. -- Я не знаю, сколько придется
ждать, и чем кончится ожидание. Но нам лучше быть в гостинице.

Наверное, она была права.

Среди гуляющих в Стране Чудес мы, по-видимому, были редкой парой,
возвращающейся в гостиницу так рано. Портье вручил нам тяжелый медный
ключ, и мы поднялись на четвертый этаж. На лифте -- не хотелось упускать
оплаченного удовольствия.

-- Паровой? -- спросил я паренька-лифтера в темно-синей форме. Тот
гордо кивнул, будто его работа состояла не в том, чтобы сигналить
машинисту, а в присмотре за котлом. Лифт полз медленно, но уверенно.

-- Скажи, дружок, -- Хелен достала из сумочки монетку. -- Если бы ты
искал на острове женщину средних лет с невыразительным скучным лицом...
куда бы двинулся?

Паренек скривился:

-- Я бы помоложе искал. И веселую.

Летунья улыбнулась:

-- Понимаю. Но такой ответ тебе денег не прибавит.

Лифтер старательно соображал. Неуверенно пожал плечами:

-- У нас тут скучающих мало... Может, среди монашек?

-- Где?

-- В монастыре Исцеляющих Слез. Они там все скучные, им положено.

-- Это женский монастырь? Там нет приюта?

-- Не...

-- Ладно, держи...

Паренек распахнул решетчатую дверь и мы вышли из лифта. Хелен
задумчиво постукивала пальцами по гипсу.

-- Нет, отпадает, -- с сожалением признала она. -- Будь там приют для
бездомных детей, то лучшего места для Маркуса не найти. А так... им даже
младенцев мужского пола запрещено в стены монастыря вносить...

-- Откуда ты только все знаешь? -- полюбопытствовал я.

-- А... по молодой дури собиралась в монастырь уйти, -- Хелен
усмехнулась. -- Потом поняла, что это не по мне. Нет, приют точно
отпадает. Я думаю, что все приюты, и при монастырях, и при городских
советах, в первую очередь проверили в поисках Маркуса...

У двери я полез за ключом. Летунья усмехнулась:

-- Зачем ты вообще им пользуешься?