Чтение 58–й страницы книги ~Далекие огни~

выстрелы.

Владлен шумно, с облегчением выдохнул и откинулся на спинку кресла. На
губах его заиграла улыбка.

-- Выше нос, Екатерина Сергеевна. Самое страшное уже позади.

Катюша подняла голову и огляделась. За окном было черным черно, плотная
ночная тьма окутывала кабину со всех сторон.

-- Где мы? -- тихо спросила девочка.

-- На воле. Теперь все будет хорошо.

Катюша помолчала. Бледное, осунувшееся личико с грязными разводами от слез
оставалось напряженным, озабоченным.

-- Бедный, бедный Абрек, -- чуть слышно прошептала она, вспоминая о своем
отважном спасителе, внезапно появившемся из ниоткуда и столь же внезапно
покинувшем ее.

Глава восемнадцатая

Сергей стоял у двери с саблей наготове, когда в помещение влетел еще один
охранник.

-- Они улетели! -- выпалил он с порога.

-- Что?! -- прохрипел Орлов. -- Что ты мелешь, кретин? Кто, куда улетел?

-- Девчонка с каким-то типом. Только что. На вашем вертолете.

Орлов смачно выругался. Свирского, бледного, как сама смерть, колотило в
ознобе.

-- С каким еще типом? -- спросил Орлов. -- Говори!

-- Не знаю. Кажется, он ждал ее на крыше. Похоже, все у них было
спланировано заранее.

Орлов перевел тяжелый взгляд на Сергея.

-- Ростовский, живым вы отсюда не выйдете.

Сергей лишь пожал плечами. На душе у него было легко и радостно: Катюша
спасена, и это сейчас было самым главным. А его собственная жизнь... что ж,
теперь, когда у него развязаны руки, он сумеет за себя постоять.

В разговор вмешался Свирский.

-- Где второй мерзавец? -- спросил он охранника. -- Тот, которого вы
подстрелили?

-- Убит.

Сергей видел, как побледнел доктор.

-- Хоть здесь вы смогли сработать профессионально, -- несколько смягчил
тон Свирский.

-- Он уложил восьмерых наших, -- мрачно произнес охранник.

-- Кто он?

Охранник на мгновение запнулся.

-- Араб.

-- Что? Какой еще араб? Что это еще за...

Свирский осекся. До него вдруг дошло, кем был тот неизвестный, который
нарушил все его планы. Осторожно, чтобы не вызвать бурю, перевел испуганный
взгляд на хозяина.

Орлова трясло, словно в эпилептическом припадке. Ноги уже не держали его
-- неуклюже взмахнув руками, он грузно рухнул в кресло. Нет, он не хотел этому
верить! Неужели все это подстроено? Кем? Арабским нефтяным концерном? Чушь
какая-то! Да и зачем, зачем?

-- Абсурд, полнейший абсурд... -- устало бормотал он. Поднял глаза на
Сергея. -- Ростовский, я требую ваших объяснений.

-- Прежде отпустите вашего человека, -- Сергей кивнул в сторону охранника.

Орлов шевельнул рукой. Охранник молча склонил голову и послушно направился
к выходу.

Все дальнейшее произошло настолько внезапно, что Сергей в первый момент
так ничего и не понял. Когда охранник был уже у самой двери, Свирский подался
вперед и заорал:

-- Обыщи мою машину, Скелет! Там, в багажни...

Он не успел договорить. Лицо доктора вдруг исказилось, из груди его
вырвалось хриплое рычание, а рука метнулась вперед, к Свирскому. Что-то молнией
мелькнуло в воздухе и с хрустом врезалось тому в зубы. Это оказалась трубка от
мобильного телефона, которую доктор до сего момента продолжал держать в руках.

-- Это тебе за Абрека, мразь!

Свирский, с разбитым в кровь лицом, испуганно отпрянул назад. Охранник,
который к тому времени поравнялся с Сергеем, охранявшим выход из орловского
кабинета с саблей наголо, резко обернулся. Нужно отдать ему должное: он сразу же
оценил ситуацию. Не прошло и секунды, как в руках его появился пистолет. Жизнь
доктора оказалась под реальной угрозой.

-- Стреляй в него! -- завопил Свирский, отхаркивая сгусток крови.

Однако выстрелить Скелет так и не успел -- Сергей опередил его. Дамасский
клинок со свистом рассек воздух и начисто срезал кисть руки охранника вместе с
пистолетом. Кровь фонтаном брызнула из перерубленной артерии. Скелет истошно
завопил от боли и сунул культяшку под мышку здоровой руки. Худое, аскетичное
лицо его в миг побледнело и приобрело землистый оттенок. Еще секунда, другая --
и он грохнулся на пол в глубоком обмороке.

Доктор подскочил к Сергею.

-- Серега, займись этими двумя, а я пока перетяну руку этому бедолаге. А
то еще подохнет от потери крови.

Сергей кивнул.

-- Свирский, ключ от двери! -- крикнул он. -- Живее!

Свирский находился в шоке. Кровь из разбитой челюсти струйкой стекала на
его пиджак, но он, казалось, боли не замечал. Выпучив свои бесцветно-стеклянные
глаза, он в ужасе смотрел на грозно надвигавшегося на него Ростовского. Взгляд
его был прикован к окровавленному дамасскому клинку. Орлов тем временем, громко
сопя, грузно восседал в своем кресле и походил на бесформенную,
безвольно-расплывшуюся, разлагающуюся животную массу, груду гниющего мяса,
ничего общего с человеком, казалось, не имевшую.

-- Свирский, ключи! -- вновь потребовал Сергей. Острие клинка грозно
покачивалось у горла убийцы.

Тот наконец очнулся и мутным взглядом уставился на Сергея.

-- Да-да, конечно, -- залепетал он и принялся шарить у себя в карманах. --
Сейчас, сейчас...

Трясущимися руками он извлек наконец нужный ключ. Теперь Свирский стал
послушен и покладист, как овца. Сергей вырвал ключ из его руки, вернулся к двери
и запер ее на три оборота.

-- А теперь поднимите телефон, наберите номер вашего начальника охраны и
запретите ему и его кретинам под страхом смерти входить в этот кабинет. Слышите,
живо! Я дважды повторять не буду!

Свирский закивал, как истукан, и полез под стол, куда закатилась трубка от
мобильного телефона. Когда нужное распоряжение было отдано, Сергей отбросил
саблю в сторону.

-- Перейдем к делу, -- сказал он, подходя к столу. Доктор к тому времени
успел закончить перевязку, использовав в качестве перевязочного материала кусок
рубашки Скелета, и отволок бесчувственное тело охранника подальше от входной
двери.

-- Что вы от меня хотите? -- глухо спросил Орлов.

-- Справедливости, одной только справедливости, -- продолжал Сергей. -- За
вами слишком много долгов, господин Орлов, и я намерен получить с вас по всем
счетам.

-- Я расплатился с вами сполна, Ростовский.

-- Деньги? -- Сергей пожал плечами. -- Это только бумага, не более. Нет,
Орлов, расчет будем производить иначе.

-- Я не понимаю вас. Что вы хотите еще? Я могу удвоить сумму.

-- Есть нечто, что не купишь за все золото мира. Человеческая жизнь.

Орлов вздрогнул и медленно поднял на Сергея тусклые, слезящиеся глаза.

-- Вам этого не понять, Орлов, вы привыкли все оценивать по своим
примитивным меркам. Деньги -- вот что для вас является основным мерилом, главной
ценностью. Вы решили, что можете позволить себе купить все, даже человеческую
жизнь. В том числе и собственную жизнь, не так ли? Однако со мной вы
просчитались: я не признаю ваших ценностей. Я живу по собственным законам,
законам совести, чести и справедливости. И здесь я потому, что намерен вершить
суд над вами -- по законам моего мира.

-- Мы же с вами обо всем условились, Ростовский. Вы отказываетесь от
выполнения принятых на себя обязательств?

-- Я аннулирую наш договор, Орлов, в одностороннем порядке, как
несправедливый и навязанный мне силой. Теперь ситуация изменилась, моя дочь
свободна, руки у меня развязаны -- никто не сможет помешать мне сделать то, что
я должен сделать. И я сделаю это, клянусь своей дочерью, сделаю, потому что
таким выродкам, как вы, места на земле быть не должно.

-- Вы убьете меня? -- тихо, не проявляя никаких эмоций, спросил Орлов.

-- Я не убийца, -- сухо возразил Сергей. -- Единственное, что я хочу --
это торжества справедливости. На вашей совести три человеческие жизни, Орлов, и
за эти жизни с вас спросится по всей строгости моего закона. Я пришел сюда, что
свершить над вами суд, -- повторил он, -- вынести приговор и привести его в
исполнение. Ничего общего с убийством это не имеет.

Он стоял напротив Орлова, грозно уперев руки в столешницу стола, и ронял
хлесткие, холодные, страшные слова, каждое из которых -- Сергей прекрасно видел
это -- попадало точно в цель. Орлов окончательно потерял человеческий облик; о
том, что он все еще жив, свидетельствовало лишь сиплое смрадное дыхание да
мутный, ничего не выражающий взгляд, пробивающийся порой сквозь рыхлую,
болезненно отекшую, бесформенную маску его полумертвого лица. В двух шагах от
него, ссутулясь и весь дрожа, на кончике стула примостился присмиревший Свирский
и затравленно, с застывшим ужасом в стеклянных глазах, взирал на грозно
возвышавшуюся посреди комнаты фигуру своего врага.

К Сергею подошел доктор и встал рядом с ним. Он был мрачен и полон
решимости.

-- Я обвиняю вас, Орлов, -- провозгласил Сергей, -- в смерти сотрудника
Огневского Управления внутренних дел, человека долга и чести, не побоявшегося
вступить в схватку с таким подонком, как вы. Я обвиняю вас в смерти Ларисы