толстые деревья, обходили буреломы, завалы, передавали друг другу Цвет,
чтобы все время держать над головой.
мертвенный свет. Он поволок Олега, едва не угодил в лапы упырей, но
деревья внезапно расступились!
ровной, как жертвенный стол, степью. На черную землю и неподвижную траву
падал неживой желтый свет. Таргитай и Олег, напрягая силы, отбежали, часто
падая в траву, оглянулись.
проглядывали белесые тела, мелькали, как огромные черви, бескостные руки
упырей, доносился визг...
глазам.
Горячие слезы бежали по щекам. Даже прячась за широкой спиной Мрака,
приходилось трудно, иной раз -- невыносимо. А на что способны без Мрака?
яркое звездное небо. В его руке Цвет горел темным красноватым светом. Олег
осторожно взял из его ладони стебель, покачал Цветом в холодном ночном
воздухе. В самой середине чашечки горело маленькое оранжевое солнце, а
лепестки были уже красными, словно металл, разогретый до вишневого цвета.
помолчал, сказал снова: -- Ты волхв!.. Знаешь больше.
ласковое тепло, Цвет просвечивал, сквозь розовую плоть видны были тонкие
темные кости, полупрозрачные хрящи и темноватые жилы.
странный красноватый свет.
нас, Олег. Мы не можем отказаться от схватки лишь из-за того, что борьба
за Правду тяжела!
увял, сник, перестал светиться. Таргитай с недоверием рассматривал
невзрачный комок на коротком огрызке стебля. Олег заботливо упрятал его в
узелок, там уже хранились чародейские травы. Теперь Цвет засветится снова,
объяснил он, лишь когда пройдут близ клада. Своя сила кончилась, теперь
будет светить лишь отраженной.
Олегом. Железных наконечников было три десятка, но Мрак стрел не
настрогал, а в Степи во все стороны тянулась только трава, иногда густая,
чаще -- чахлая, мелкая.
зарослей ковыля. Однажды Таргитай успел хватануть за жесткие прямые перья,
но дрофа зло ударила клювом, умчалась, высоко вскидывая голенастые ноги.
затянуло тучами, накрапывал дождь, дул холодный ветер, нечто непривычное
для изгоев, ибо в Лесу ветер -- это то, что шумит лишь по верхушкам
деревьев.
Зарина ставила миску наваристого борща, тут же ловил и жарил на углях
огромную жирную рыбу, вытаскивал из петли толстых рябчиков, ел постное
мясо лося и жирное -- молодого поросенка...
разросшийся куст чертополоха, вступил сапогом в середину птичьего
гнезда... Уцелевшие два яйца выпили, потом долго шарили по всем кустам,
исцарапались, но гнезд больше не отыскали.
его. Перед сном Таргитай подшиб камнем ящерицу, съел еще живую. Ночью,
когда тепло из воздуха быстро ушло, на стеблях зависли застывшие до первых
лучей солнца насекомые, а шмели забрались в чашечки цветов. Таргитай
ползал на четвереньках, снимал с листьев сонных кузнечиков. Желудок
голодно урчал, требовал еды, и Таргитай быстро глотал, почти не
разжевывал. Некоторые были крупные, как стручки, хрустели на зубах.
овид. Слышались странные вздохи, сопения. Он осторожно приоткрыл глаза.
и волхв, выронив лук, потащился к одинокому приземистому деревцу. В стволе
торчала стрела, но Олег пал на колени, ползал, шлепая ладонями по траве,
словно ловил неповоротливых лягух. Так ползал долго, а когда встал на
ноги, в руках у него было с десяток стрел.
ворочалось. Волхв -- молодец, тоже не спит с голоду, но наделал стрел из
кривых веточек, стреляет, пробует заменить Мрака. А он, Таргитай, здоровее
и крепче в плечах, лежит мертвой колодой, не может вылезти из тепла. Вчера
укутывался в шкуру, как червяк в кокон, всю ночь не шевелился, чтобы не
раскрыться, сберегал тепло, но все равно замерз и проголодался. Если бы не
кузнечики, вообще бы замерз -- здесь в Степи ночи холодные. Говорят,
пустынники одними кузнечиками питаются. Правда, с медом.
закрыл глаза: не так совестно.
метал корявые стрелы. Лицо волхва осунулось, глаза запали, кожа на скулах
натянулась до сухого блеска. Стрел осталось три, остальные растерял в
густой траве.
поменять привычки.
ходу?
рука Олега дергалась к луку, но те успевали скрыться раньше, чем он
вытаскивал стрелу. Однажды удалось всадить стрелу в промчавшуюся совсем
рядом глупую молодую козу. Коза унеслась со стрелой в боку, на земле долго
виднелись капли крови. Долго бежали по следу, но козу не нашли.
чтобы не успела всадить отравленные зубы, хрястнул головой о твердую
землю. На этот раз и Олег ел бледное постное мясо, похожее на рыбье,
только без костей. Кожу он бережно спрятал к своим оберегам.
корешки. Наконец Олег поднялся, чуть опередив Таргитая, предложил:
себя забыть о голоде. Олег часто зыркал по сторонам, подражая Мраку.
Таргитай тоже посматривал: Олег -- это Олег, не Мрак, может просмотреть
все что угодно.
другая мгновенно наложила стрелу. Таргитай расставил ноги пошире, взял в
обе руки секиру Мрака.
стремительно катилось за ними что-то непонятное, страшное, словно велет
швырнул вдогонку изгоям огромный камень.
была оскалена, глаза горели яростью, на белых клыках кипела желтая пена.
распростертого человека. Он с трудом поднял голову, Таргитай с ужасом и
ликованием узнал Мрака. Лицо оборотня было сведено судорогой, из левой
брови сочилась алая кровь, верхняя губа рассечена. Он был худ, изможден, а
когда с трудом перевернулся на спину, на груди пламенели глубокие
царапины, из-под корки еще сочилась кровь.
встал, грудь его все еще часто вздымалась. Дыхание вырывалось со свистом.
Широкие ребра при каждом вздохе резко выпирали сквозь кожу.
поблек. Мрак похлопал его по спине, кивнул Олегу, проворчал:
глазами.-- Только сейчас как раз у нас ничего... Путешествовать лучше
налегке, сам говорил! Но на привале Олег собирался поохотиться.
о себе думал. И покрепче, чем думал Боромир.
уперли! За это время маковой росинки во рту не было. Лишь сегодня не
утерпел, что-то подхватил на бегу. С костями и перьями целиком. Потом,
Василенко Иван
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия