Чтение 58–й страницы книги ~Гроза Византии~

6. РАДОСТНОЕ СВИДАНИЕ

Потрясенные до глубины души вышли князья и их спутники из храма
св.Софии. Они молчали, не зная, что думать, что делать. Благоговейный
восторг овладел всем их существом. Им хотелось плакать от умиления,
хотелось прославлять этого Невидимого Бога, и в то же время они
чувствовали, что должны во что бы то ни стало сохранить свое
достоинство...

- Теперь, славные витязи, - услыхали они вкрадчивый голос Василия, -
после того, как вы вкусили пищу духовную, прошу вас в покои императора,
где вы найдете пищу для вашего тела.

- Можно ли думать о пире после всего виданного нами? - воскликнул
Аскольд.

- Что ты хочешь сказать, витязь?

- Хочу сказать, что чувствую...

- Говори же, мы слушаем тебя...

- Но я боюсь осуждения вашего... Мы, норманны, умеем говорить только
то, что думаем.

- Нам Бог запрещает осуждение... Он проповедовал любовь даже к врагу.

- Даже ко врагу? - задумчиво проговорил князь. - А наш Один и
славянский Перун... Но что я хотел сказать?.. Я скажу только, что я понял
теперь причины этой страшной бури. Нет сомнения, Бог, которому вы служите,
заступился за вас. До сих пор я в этом сомневался, но теперь я верую
этому.

- И веруй! Благо тебе будет! После я дам тебе возможность беседовать
с первосвященником нашего Бога, и ты услышишь то, что, как я вижу, жаждет
познать душа твоя.

Князей снова провели во дворец. Там в одном из больших, светлых
покоев был приготовлен для угощений обильный самыми утонченными яствами
стол.

Перед тем, как с таким торжеством принять варягов, состоялось еще
одно тайное совещание. На нем был возбужден вопрос о том, что не лучше ли
разом избавиться от варяжских вождей, прибегнув к излюбленному
византийскому средству - отраве. Без них и остатки варяжской дружины,
сплачивавшейся только вокруг своих князей, являлись жалким сбродом,
разогнать который рискнули бы даже изнеженные императорские гвардейцы. Но
против этого плана восстал Вардас, Фотий и Василий Македонянин.

Они как будто видели будущее.

- Эти люди и так нам теперь не страшны, - говорили они, - а,
возвратясь на родину, они принесут весть о чуде, и Византия приобретет в
них верных слуг, а не врагов, какими они были нам доселе.

Мнение это восторжествовало, и князья не были отравлены.

Василий готовил им еще радость...

Когда стол был кончен, он попросил князей к себе в свои палаты.

- Вы увидите там нечто такое, что доставит вам большую радость, -
предупредил он их.

Но после всего пережитого в этот день Аскольд и Дир остались
безучастными к этому предупреждению.

Какая радость могла их еще ждать?

Они последовали за Василием, дружина же их осталась в столовом покое,
где им в изобилии поданы были крепкие вина, являвшиеся для этих детей
природы, в полном смысле слова, новинкою...

Приведя их к себе, Василий оставил князей одних, а сам удалился.

- Что ты скажешь, Дир? - спросил брата Аскольд.

- Скажу, что все виденное нами непонятно... Знаешь, мы одни, и я могу
говорить откровенно... Как хорошо было бы, если бы этот Невидимый Бог был
и у нас в Киеве!

- Я сам думаю о том же... - со вздохом вымолвил Аскольд.

Шорох в дверях отвлек от разговора их внимание. Не успели они
обернуться на него, как крик радости вырвался из их груди:

- Изок!

Князья кинулись к вошедшему в покой и протягивавшему свои руки юноше.

- Князья, князья! Вот и мы свиделись вновь! - кричал он.

- Мы думали, что ты погиб...

- Нет, византийцы пощадили меня... Этим я обязан Василию.

- Какому?

- Вы его видели; это - тот, который привел вас сюда.

- Не мне ты обязан, юноша, - послышался голос Македонянина, - а
самому себе, своему честному сердцу. Зная, что тебя здесь ждет смерть, ты
все-таки не решился изменить твоей клятве и пришел, как обещал, обратно.
Чья бы рука поднялась на тебя? А вы, князья, примите его в свои объятия
точно так же, как и сестру его...

Он слегка подтолкнул вперед Ирину, смущенную и зардевшуюся.

С удивлением глядел на появившуюся перед ним девушку Аскольд.

Киевский князь был поражен ее появлением и, едва увидя ее,
воскликнул:

- Зоя!

Ирина была замечательно похожа на сестру своего отца...

- Зоя, ты воскресла из мертвых и пришла ко мне! - воскликнул Аскольд.

- Я - не Зоя, а Ирина, - прошептала в невольном смущении девушка.

- Ее лицо, ее голос, ее движения... Что это? Новое чудо?.. Скажи же
мне, византиец, скажи, прошу тебя, как понять это?

- Увы, храбрый витязь! Это - не Зоя... Но она, действительно, похожа
на нее... В этом надо видеть перст Божий... Он знает все и приводит нас
через множество испытаний к тому, что нам самим кажется недосягаемым...
Это видно по тебе... Смирись перед Ним и уверуй в Него!.. Он будет тебе
помогать так же, как помог Византии...

- Верую... - прошептал в ответ на эти слова чуть слышно Аскольд.

7. МИЛЫЙ ОБРАЗ

Аскольд не помнил себя в своем волнении. Он краснел, бледнел, не
знал, что и сказать, - слова не приходили ему на язык, и он думал в эти
мгновенья только одно, что перед ним стоит вовсе не Ирина, сестра Изока и
дочь его любимца Всеслава, а Зоя, его милая Зоя...

Василий заметил, какое впечатление произвело на киевских князей
появление этой девушки, и решил воспользоваться им с большей выгодой для
своей страны.

- Отдай мне ее, отдай, византиец, - заговорил, наконец, весь трепеща
от охватившего его волнения, Аскольд. - Дир, посмотри, как она похожа на
мою несчастную невесту...

- Да, и я бы принял ее за Зою...

- Ты подтверждаешь, что я говорю? Благодарю тебя! Отдай мне ее,
византиец!

Македонянин отрицательно покачал головой.

- Что? - воскликнул Аскольд.

- Ты очень поспешен!.. Такие дела так скоро никогда не делаются...

- Но я молю тебя!

- Напрасно!.. Что я? У меня есть император, который только один может
решить это дело.

- Идем к нему!

- И этого нельзя... Невозможно видеть императора всегда, как только
пожелаешь... Он не допустит теперь ни меня, ни тебя пред свое светлое
лицо...

Аскольд весь поник.

- Что же делать? - прошептал он.

- Ждать!

Изок и Ирина, присутствовавшие при этой сцене, смутно понимали ее.
Они видели, что речь идет именно о них, но в чем дело, этого они не могли
постигнуть. Ирина с удовольствием глядела на красивого варяга. Из слов
брата, сказанных ей шепотом, она поняла, что это именно и есть тот самый
князь, о котором она столько раз слышала от него. Женское любопытство
сказалось в ней. В Аскольде она видела героя, героя ее родины, избавителя
родного народа от ига хазар. Но что он хочет? О чем он молит этого доброго
Василия, и зачем этот Василий на все его мольбы только отрицательно качает
головой?..

- Василий, скажи мне, я чувствую, что речь касается меня, -
заговорила она, - скажи же мне, что ему нужно?

- Видишь ли, дитя мое, - ответил Василий, - тут говорят действительно
о тебе, и речь идет очень серьезная... Я затрудняюсь тебе сказать... Но,
если ты ответишь мне на некоторые вопросы правдиво, искренно, как
подскажет твое сердце, тогда и я встану на твою сторону и помогу тебе
поступить по твоему желанию... Будешь ли ты мне отвечать по сердцу?

- Буду, говори!

- Сейчас... А вы, князья, слушайте, запомните ее слова и потом решите
сами, что делать.

Он на минуту смолк, потом обратился к Ирине с вопросом:

- Дитя мое, веруешь ты во Христа?

- Верую! - было ответом.

- И не отвергнешь его?

- Никогда!

- Даже если бы это лишило тебя всего счастья, которое суждено тебе на
этом свете?

- Даже и тогда!.. Что счастье земное, если нас в будущей нашей жизни
ждет лучшее счастье - небесное!

- Я ожидал этих ответов, дитя мое... Благодарю тебя, но теперь я
скажу тебе вот что: любила ли или любишь ли ты кого?