на юг, и тут будет Каиива. - На лице Фуюди была видна усиленная работа
мысли. - Но здесь есть узкая протока, которая связывает концы излучины,
как тетива лука. Подумай, как мы сократим путь, если поплывем этой
протокой, а?
соединяющая излучину реки? Возникали сомнения и другого свойства. Все эти
края были изрезаны неисчислимой сетью крупных и мелких рукавов, всяческих
проток, заливов и проливов. Сколь же легко запутаться в этом водном
лабиринте, особенно ночью! Плывущие впереди акавои, чужаки в этих краях,
наверняка не свернут с основного русла реки, которое и нам представлялось
наиболее надежным путем.
я стукнул себя по лбу.
варраулы догнали нас. Я велел им подплыть ближе так, чтобы их и моя итаубы
шли борт о борт. Варраулов было восемнадцать, в основном юноши. Я
настолько уже научился читать по лицам оринокских обитателей, что без
труда разобрался: к нам прибыли юноши с сердцами более отважными, чем у
других, храбрецы, стремившиеся отличиться, которых, видимо, обожгли наши
насмешки и обвинения в трусости. Лица у них были обескураженные и
растерянные: они не знали, как мы их примем. Я сразу же заметил, что
оружие убитых акавоев они привезли с собой.
голосом:
ржавых, и пять бамбуковых труб с порохом и свинцом. Осмотрев оружие более
внимательно, я обнаружил на железной пластине приклада знак фирмы и место
ее нахождения: рядом со съеденным ржавчиной названием города явственно
читалось - Нидерланды.
моего приказа! Вы хорошо знаете реку и ее протоки?
знаем другой путь, более короткий, он называется Гуапо.
разведчиками, плывшими к нам. От них мы узнали, что акавои плывут впереди
нас по-прежнему на расстоянии более десяти миль и очень спешат. Плывут по
главному руслу реки.
имела вид залива, сужавшегося вдали до ширины небольшой реки, которую
варраулы называли Гуапо. Сюда нам и предстояло свернуть. Поскольку в
главном русле реки течение почти совсем остановилось, а варраулы уверяли,
что, отправившись в путь через четыре-пять часов, мы спокойно доберемся до
Каиивы задолго до рассвета, было решено устроить в этом месте привал.
Берег здесь был чуть выше. Сухой и песчаный. Он клином вдавался в развилку
между Ориноко и ее протокой. На этом мысе мы и отыскали место, удобное для
лагеря. Вскоре весело затрещали костры и в воздухе разнесся аппетитный
аромат печеного мяса.
двадцати от нашего бивака, не закрывая нам обзора на берега реки и боковой
ее протоки. Солнце хотя и клонилось к закату, но все еще нещадно пекло, и
целые тучи дневных насекомых жужжали вокруг. Яркие бабочки, словно желтые
и голубые звезды, кружили над нашими головами, а из зарослей неслось
предвечернее пение и щебет птиц.
четыре-пять часов, - я не особенно склонен был верить. До Каиивы по
протоке Гуапо оставалось еще, по самым грубым расчетам, около тридцати
миль. В случае какого-либо неожиданного препятствия в пути и
непредвиденной потери хотя бы двух часов наша помощь явно бы запоздала.
Конечно, у акавоев, плывших главным руслом, путь длиннее, и встречное
течение будет мешать им больше, но если они решат не отдыхать этой ночью,
то вполне могут достичь Каиивы до рассвета.
охватывать сомнения. Солнце садилось кроваво-красное, темные тени
спускались на лес и ложились на воду, а несказанная печаль этих особых
предвечерних минут - на мою-душу. В конце концов наша бездеятельность
стала казаться мне настолько невыносимой, что я посвятил в свои тревоги
отдыхавших поблизости друзей и велел позвать к себе варраула Кураная.
говорил, местами очень узкая. Вдруг образуется затор из этих деревьев,
сколько придется убить времени, чтобы перетащить лодки, а?
флотилией в кильватерном строю вслед за итаубой варраулов. Когда, переплыв
залив, мы вошли в собственно Гуапо и стены чащи с двух сторон сомкнулись в
узкую горловину шириной не более ста шагов, наступила ночь. Полного мрака
не было - рои звезд сверкали в небе и отражались в воде. Но по мере того
как воздух остывал, от теплой воды поднимались быстро густеющие клубы
пара, и вскоре сплошной туман скрыл от глаз все, что было па расстоянии
больше броска камнем. Пришлось сбавить ход, но мы утешали себя мыслью, что
такой же туман затрудняет путь и акавоям.
Мигуэль.
стремился к той же цели, что и мы, где-то рядом, в десятке миль от нас, и
мысль эта не оставляла нас ни на минуту. Мы понимали: наше опоздание - это
верная гибель для наших друзей, а возможно, и для нас самих. Каждое
плывущее дерево, попадавшееся нам по пути, обретало зловещий характер,
каждая преграда становилась врагом. Варраулы вели нас уверенно, но не все
препятствия давались нам легко.
над рекой. В молчании неумолимо летело время, и лишь ритмичный плеск весел
тихо отбивал монотонный такт, словно Великие Часы Судьбы, Я бы сказал:
там, в туманной мгле, мчались не люди, а какие-то призраки, лесные духи, и
святая ярость в сердцах у нас была так велика, что мы не страшились ни
устали, ни тягот.
бледностью, предвещавшей скорый рассвет, мы проплывали мимо хижины
живущего здесь рыбака. Каиива была уже недалеко, за поворотом, в
каких-нибудь двух милях, там, где протока Гуапо снова впадала в главное
русло Ориноко. Селение вождя Оронапи лежало на острове, омываемом с одной
стороны великой рекой, а с другой - Гуапо и ее рукавами.
ответил, что в деревне все тихо и спокойно, никакого шума не было, и
крайне удивлялся, видя нашу тревогу.
вдруг от ужаса перехватило дыхание. Впереди раздались дикие, хотя и
приглушенные расстоянием вопли, а затем на небосклоне сразу вспыхнуло
зарево: это горела со всех сторон объятая пламенем хижина из сухого
тростника. Вслед за первым заревом вверх взметнулись еще и еще, и вскоре
все небо сквозь мглистую пелену багровело в отсветах пожара.
потрясенные открывшимся перед нами зрелищем. Мгла редела, занимался
рассвет.
хижин. Вооруженное сопротивление, если варраулы вообще оказывали
сопротивление, в ближней к нам части Каиивы было, как видно, уже сломлено,
и теперь шла дикая охота на людей в жилищах, не охваченных пожаром. Жители
рассеялись по всему острову, пытаясь спастись паническим бегством, но их