что на какие-то нити оказывается натяжение и какой-то противовес близится к
Земле.
которой он начал разглагольствовать на данную тему, - сцена демонстрирует
нам вращающееся Солнце, но природа этого механизма не такова, хотя это и не
заметно с первого взгляда. Мы видим зрелище, но не коромысло, продвигающее
Феба, и, что еще более изящно, сами восседаем на том коромысле... Тут,
правда, Роберт запутывался, потому что если он прибегал к метафоре
коромысла, разваливалась метафора театра и сравнение делалось до того
принужденным, что нужда в нем отпадала (как сказал бы Сен-Савен
остроязыкий).
должен обработать дерево и металл и пробуровить на нужных местах дырки,
натянуть на деку струны и елозить по этим струнам смычком; или даже - как он
сделал в свое время на "Дафне" - соорудить водяной автомат; а у настоящего
соловья, сколько ни заглядывай в глубину глотки, нету такого устройства; се
знак, что Господь следует по неисповедимым для нас путям.
бесконечных солнечных систем, которые обращаются на небе, не допускает ли
он, что каждая из этих систем входит частью в некую систему покрупнее,
которая вращается в свою очередь в составе другой системы, еще более
огромной, и так далее, и сознает ли он, что продвигаясь такой дорогой можно
увидеть себя в положении девицы, совращаемой развратником, которая, пойдя на
маленькую уступку, вынуждена предоставлять тому все более и более свободы,
поскольку, в сущности, не отпирает его поползновений.
планет, о завихрениях, налетающих друг на друга, о воронках не круглых, а
шестиугольных, причем к каждой грани шестиугольной фигуры примащивается
новая воронка, и все вместе слепливаются как будто медосборные соты, но
можно вообразить себе и вихри-многоугольники, которые соприкасаются не тесно
и остается пустота; природа заполняет пустоту другими, более мелкими
водоворотиками, и все они сообщены между собой, как шестерни часового
механизма, и их совокупность двигается во вселенных небесах как огромный
вихрь водоворотов, который, вертясь, запитывает энергией мелкие колеса,
содержащиеся у него внутри, и целое это величайшее колесо прокатывается по
небу по гигантскому кольцу протяженностью в тысячелетья, может быть, вокруг
иной воронки вихрей водоворотов... На этом месте Роберт рисковал вообще
пойти на дно от великого кружения в голове, которое у него вызывали эти
мысли.
таком разе, заявлял он, если Земля обращается вокруг Солнца, ну а Солнце
против еще чего-то (с молчаливым допущением, что это еще что-то способно
крутиться вокруг еще чего-то нового), мы получим ситуацию с трансцендентными
кривыми, о чем, по-видимому, Роберт должен был слыхивать в Париже, поскольку
именно из Парижа завезли эту теорию в Италию галилеяне, подбиравшие все
возможное и невозможное, дабы в мире добавилось беспорядка.
колесо".
ободе колеса гвоздь. Колесо не едет, гвоздь смотрит в землю. Теперь вздумай,
как колесо поехало, что делает гвоздь?"
опускается на землю".
место, на которое опирался сначала?"
землю значительно дальше, чем он был раньше".
мяча, который ты швыряешь оземь, он от земли отскакивает, после этого
описывает полукруг, снова бьется... с той только разницей, что у мячика
полукруги каждый раз уменьшаются, а у нашего гвоздя они равномерны, если
колесо вращается с равномерной скоростью".
Каспаровой логики.
Земля вращается, а вдруг и выйдет очевидно, что Земля твоя вовсе и не
вращается, а прыгает по бесконечному небу как будто мячик, шлеп, шлеп, шлеп,
хороша траектория для такой важной планеты! Если же твоя теория водоворотов
справедлива, значит, и все небесные тела делают шлеп, шлеп, шлеп, это мне
препотешно, никогда так не смеялся в моей жизни!"
идеальный, а также идеально бессовестный, ибо отцу-то Каспару не могло не
быть ясно, что нечто сходное будет иметь место даже если планеты будут
двигаться по рецепту Тихо Браге. Роберт отправился в постель мокрый и
потрепанный, как пес. Ночью он порассудил, не следует ли ему в таком случае
отказаться от всех своих еретических идей о вращении Земли. Поглядим, сказал
он себе. Если правда окажется на стороне фатера Каспара и Земля не вращается
(так как в противном случае она вращается как-то чересчур и нет возможности
ее попридержать), что из этого следует? Поставит это под сомнение его
открытие антимеридиана, и его теорию Потопа, и то обстоятельство, что Остров
на горизонте находится во вчерашнем дне? Не поставит ни в малой мере.
взгляды на астрономию с моим новым учителем, а поусердствовать в плавании и
добиться того, что на самом деле меня интересует, а интересует меня не
разбор, был ли прав Коперник или Галилей, или этот шарашливый Тихо из
Ураниборга, - а поглядеть на Апельсинную Голубку, да совершить прыжок в день
вчерашний. О таком ни Галилей, ни Коперник, ни Тихо и ни один из моих
учителей и друзей в Париже и не мечтывали.
почтительнейший последователь, как в отношении водоплавания, так и
астрономии.
которые его чрезмерно занимали, на этот день отказался преподавать ему
плавание. К вечеру он объявил Роберту, что учиться плавать можно только при
большой концентрации и в молчании, и нельзя, чтобы голова витала в облаках.
Поелику Роберт был настроен на совершенно обратное, следовало заключить, что
к плаванию у него не имелось дара.
идеей, внезапно оставил дорогой ему замысел. И, по-моему, вывод, к которому
он пришел, справедлив. Фатер Каспар забрал себе в ум, будто лежать или даже
ворочаться на глади моря под солнышком для Роберта приводило к такому
кипению фантазии, что рассудок приобретал опасное развитие. От
благорастворения в телесности, от смывания влагою, которая являла собой ту
же материю, он в значительной степени оскотинивался, и в его голове
заводилось нечто по качеству своему нечеловеческое и дикое.
для приближения к Острову, чего-то, что не стоило бы Роберту здоровия души.
(1608-1666) "Technica curiosa sive mirabilia artis libri XXI"
("Занимательная техника или же чудеса искусства в XXI книгах", 1664))
миновало более недели с их знакомства. Фатер Каспар отслужил мессу, а потом
обратился к Роберту с решительным видом.
не виноват, но что время идет и непогоды с лесными зверями портят ему
Установку, а она требует ежедневного ухода. По этой причине, ultima ratio,
остается только одно решение: на Остров отправится сам Каспар. На вопрос,
как же ему удастся такое, священник ответил, что попытается применить
Водяной Колпак.
И собирался даже построить деревянную лодку, обнести ее металлом и сделать
двойной корпус, вроде короба в футляре. Длиною этот корабль должен был быть
в семьдесят два фута, высотою в тридцать два, шириною в восемь и достаточно
тяжел, чтоб вверзиться в глубину морскую. Двигало бы корабль колесо с
лопастями, приводимое двумя матросами изнутри, как вращают ослы жернова
мельниц. Чтобы видеть, куда корабль плывет, применялся бы трубоспекулум, то
есть очко на высокой трубе, которое благодаря поставленным зеркалам
позволяло бы наблюдать изнутри все происходящее над поверхностью моря.
разводил он руками, - унижающая нас в нашей малости. Некоторые идеи
превосходно выглядят на бумаге, но в действительности они далеки от
превосходства, и никто не может объяснить, какова тут причина.
бы им сказали, что по лону Рейна можно гулять не омочая одежд и даже неся
раскаленную головешку, ответили бы, что это благодурствованье. А между тем
подобный опыт уже производился, около столетия тому назад, в Испании, близ
блокгауза Толедо. Вот я и намерен дойти до Острова с помощью Водяного
Мережковский Дмитрий
Жюль Верн
Акунин Борис
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Плотников Александр