деньги за убийство двух судей Верховного суда, чтобы его приятель
Президент мог назначить более удобных людей на судебные кресла и в итоге
можно было качать нефть. Вот уж демократы порадуются! В каждом
подкомитете Конгресса начнутся слушания. Это стало бы темой всех газет
на целый год. Департамент юстиции вынужден будет провести расследование.
Коул вынужден будет взять вину на себя и уйти в отставку. Черт, да все в
Белом доме, кроме Президента, должны будут уйти! Это был кошмар
ужасающих масштабов.
Коул, глядя в окно машины.
более вескую причину для убийства Каллахана и Верхика?
чтобы ты поговорил с Маттисом.
этом ничего не узнал. В первую очередь надо установить, какая доля
правды во всем этом.
Предположим, это правда, и он думает, что его вот-вот раскроют. Он в
отчаянии, и он убивает людей. Что, если ты скажешь ему, что у прессы
есть материал, и что близка развязка, и что если он хочет исчезнуть, то
сейчас самое время? Ты приехал к нему из Вашингтона, понимаешь? Прямо
оттуда, от Президента, или пусть он так думает. Он тебя послушает.
даст?
потасовки с минимальными потерями. Первое, что мы сделаем, это
немедленно назначим в Верховный суд двух любителей природы. Ну, этих
радикалов, пекущихся о птичках. Это покажет всем, что в глубине души мы
маленькие добренькие защитники окружающей среды. И тем самым мы сокрушим
Маттиса вместе с его нефтяными месторождениями, и все такое. Мы смогли
бы это провернуть за считанные часы. Практически одновременно Президент
вызовет Войлса и Генерального прокурора и потребует расследования по
делу Маттиса. Мы организуем утечку информации, чтобы дело попало каждому
репортеру в городе, а сами ляжем на дно и слиняем под шумок.
в надежде, что дело окажется фикцией.
жизнь, но ведь это было семь лет назад, а рехнуться может любой. Мы
изобразим дело так, будто бы Маттис в те годы был примерным гражданином,
а маньяком стал позже, сейчас.
его свернуться калачиком на коврике и заскулить. Я думаю, он тебя
послушает. Я думаю, от него мы узнаем, правда ли это.
и мы выйдем на него. Будь готов выехать в воскресенье.
с Маттисом. Коул не спеша потягивал свою воду.
стоящего. Говорит по телефону со своей матерью и с парой девиц, так,
ерунда, докладывать не о чем. Много работает. В среду уезжал из города и
в четверг вернулся.
***
вечера, но его там не было. А Грей должен был мчаться вниз по Роуд
Айленд, пока Клив не поравняется с ним, так что если действительно
кто-нибудь следил за ним, то подумал бы, что он просто водитель-лихач.
Он мчался вниз по Роуд Айленд, пересек Шестую на скорости пятьдесят миль
в час, ища глазами голубые огни полицейской мигалки. Но их не было. Он
развернулся и через пятнадцать минут вновь мчался как угорелый вниз по
Роуд Айленд. Наконец-то! Он увидел синий свет мигалки и остановился у
обочины.
состоянии духа. Он резко потребовал водительские права Грея, проверил их
и спросил, не пьян ли он.
сидевшему за рулем. Грей все еще тупо смотрел на квитанцию, когда
услышал голоса, раздававшиеся со стороны заднего бампера. Появился еще
один полицейский и стал о чем-то препираться с первым. Это был Клив, и
он хотел, чтобы белый полицейский отменил штраф, но тот объяснил, что
квитанция уже выписана и что только сумасшедший ездит на скорости 60
миль в час по перекресткам. Клив сказал, что водитель - его приятель.
Тогда научи его ездить, пока он не убил кого-нибудь, сказал белый
полицейский, сел в свою патрульную машину и отъехал прочь.
Западного крыла говорили обо мне. Это верно?
репортерах, особенно из ?Нью-Йорк таймс?. Мне нужно знать, кого они еще
считают замешанным в эту историю.
машине.
***
что ей хотелось иметь знакомое место, куда можно вернуться в случае
необходимости, частично же потому, что ей нужно было где-то оставить
кое-какие купленные ею вещи. Грешно было бежать и оставлять что-то
позади себя. Одежда была не особенно шикарная, та, что обычно носят
студентки приличных юридических факультетов, но в Нью-Йорке все это
стоило еще дороже, и хорошо было бы кое-что сохранить. Ей не следовало
рисковать из-за этого, но ей нравилась комната, нравился город и не
хотелось расставаться с одеждой.
с собой маленькую брезентовую сумку, она стремительно вышла из Св.
Морица и села в ожидавшее у дверей такси. Была пятница, около 11 вечера,
и авеню Сентрал Парк Сауз была оживленной. На противоположной стороне
улицы стояли вереницы лошадей и колясок в ожидании желающих совершить
короткую прогулку по парку.
Бродвея, что, конечно, вело не туда, куда ей требовалось, но зато
сбивало со следа преследователей. Она прошла шагов тридцать и спустилась
в метро. Она изучила карту и книгу маршрутов и надеялась, что сможет
легко разобраться в этом. Метро было не лучшее место, так как она
никогда им не пользовалась, наслушавшись всяких связанных с ним историй.
Но это была бродвейская линия, самая широко используемая на Манхэттене
и, согласно слухам, относительно безопасная. Если уж над землей ее
подстерегает столько случайностей, то в метро не будет хуже.
и через пару минут подошел поезд. Он не был переполнен, и она села возле
средней двери. Глядя в пол и держа сумку, она успокаивала себя. Она
глядела в пол, но по темным теням изучала ехавших людей. Этой ночью ей
везло. Ни уличной шпаны с ножами, ни нищих, ни извращенцев, по крайней
мере, ничего такого она не заметила. Но все это действовало на нервы,
так как она была здесь новичком.
станции. Никогда раньше она не видела Пэнн Стэйшн, но сейчас было не
время для осмотра достопримечательностей. Может быть, когда-нибудь она
сможет вернуться и провести месяц, наслаждаясь красотой города, не
оглядываясь ни на Хромого, ни на Худого, ни бог знает на кого еще. Но не
сейчас.
началась. Она опять села в конце вагона, незаметно рассматривая каждого
пассажира. Знакомых лиц не было. О, пожалуйста, пусть они потеряют ее
след во время этого безумного бегства! И опять ее ошибка - кредитная
карточка. Она купила четыре билета в кассах в О?Харе, пользуясь
Роллинс Джеймс
Ларссон Стиг
Соломатина Татьяна
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Белогорский Евгений