Чтение 58–й страницы книги ~Двойная осторожность~

дны. Он открывал невидящие глаза, реагировал на внешние раздражители.

Я слышал об этом от сиделок, от уборщиц, от сестры, которая делала
уколы. И все они с любопытством смотрели на меня, выжидая, как я к этому
отнесусь. Первой пикантность ситуации отметила местная газетка, потом исто-
рия попала в центральные газеты, и констебли, которые дежурили у постели
Анджело, постепенно сделались разговорчивее.

От одного из них я узнал, что Анджело потерял контроль над машиной на
развороте и что целая толпа людей, ожидавших на остановке, видела, как он
врезался в автобус, словно не мог повернуть баранку, что в любом случае он
ехал слишком быстро и что люди видели, как он поначалу смеялся.

Слышавший все это Банан решительно сказал:

- Он разбился потому, что ты сломал ему запястье.

- Да.

Он глубоко вздохнул.

- Наверно, полиции следует это знать...

- Я тоже так думаю.

- Они тебя не тревожили?

Я покачал головой.

- Я сам рассказал им все как было. Они все записали. Никто ничего не
сказал.

- Они забрали пистолет, - Банан улыбнулся. - Пакет был бумажный.

Через двенадцать дней я выписался из больницы. Я медленно прошел мимо
двери палаты Анджело, но внутрь заходить не стал, хотя и знал, что сознание
вернулось к нему еще не полностью и он даже не заметит, .что я здесь. Нес-
частья, которые он причинил мне и Касси, быть может, и миновали, но шрамы
на моем теле были еще слишком свежи, чтобы я мог забыть о них.

Да, я его ненавидел. И, возможно, боялся. И уж конечно, мне не хоте-
лось видеть его, ни сейчас, ни впредь.

В следующие три недели я бродил по дому, занимался бумажной работой,
с каждым днем чувствовал себя все лучше, так что мне удалось убедить Банана
отвезти меня на тренинг - самому мне водить машину пока не доверяли. Касси
вернулась на работу. Сломанная рука стала воспоминанием. Кровь с ковра в
гостиной почти отмыли, бейсбольную биту убрали в чулан. Короче, жизнь более
или менее вернулась в нормальную колею.

Из Калифорнии приехал Люк, посмотрел жеребят, познакомился с Касси,
выслушал Сима, Морта и двух беркширских тренеров, навестил Уоррингтона Мар-
ша и улетел в Ирландию. Он, а не я приобрел в Боллсбридже Оксидайза и от-
правил жеребчика Донавану, чем до некоторой степени загладил раны, нанесен-
ные самолюбию ирландца.

Перед тем как вернуться домой, он еще раз ненадолго заехал в Ньюмар-
кет, пришел ко мне домой, выпить рюмочку виски перед обедом.

- Ваш год почти кончился, - заметил он.

- Да.

- Понравилось?

- Очень.

- Еще хотите?

Я поднял голову. Целую минуту мы молча смотрели друг другу в глаза.
Ни он, ни я не сказал, что Уоррингтон Марш уже никогда не оправится нас-
только, чтобы вернуться к прежней работе. Дело было не в этом. Постоянная
работа... рабство...

- Еще на год, - сказал Люк. - Не навсегда.

И снова наступило молчание. Наконец я сказал:

- Хорошо. Еще год.

Он кивнул, допил свое виски. Мне показалось, что про себя он улыбает-
ся. У меня было предчувствие, что через год он снова явится и предложит то
же самое. Еще один год. Каждый год - новый контракт. Дверца клетки будет
открыта, но птичка никуда не денется. "Ну что ж, - подумал я, - останусь
пока, а там видно будет..."

Когда Касси вернулась домой, она была очень довольна.

- Морт ему сказал, что будет в отчаянии, если ты уйдешь.

- В самом деле?

- Ты ему нравишься.

- А Донавану не нравлюсь, - сказал я.

- Ну, на всех не угодишь! - сказала Касси. Да, это верно. И без то-
го все было прекрасно. Но тут позвонили из полиции и попросили меня встре-
титься с Анджело.

- Нет, - ответил я.

- Это естественная реакция психики, - спокойно сказал мой собесед-
ник. - Но я все же хотел бы, чтобы вы выслушали.

Он долго уговаривал меня, мягко опровергая все мои возражения, и в
конце концов я неохотно согласился.

- Хорошо, - сказал он наконец. - Значит, в среду после обеда.

- Через два дня?!

- Мы пришлем за вами машину. Вы ведь, наверно, еще не можете ездить
сами?

Я не стал возражать. Я мог водить машину на небольшое расстояние, но
быстро уставал. Врачи утешали меня, что через месяц я уже буду бегать.

- Заранее спасибо, - сказал мой собеседник.

- Пожалуйста...

Вечером я рассказал об этом Касси и Банану.

- Ужас какой! - сказала Касси. - Это уж слишком!

Мы ужинали втроем в ресторане. Кроме нас, в зале больше никого не бы-
ло: по понедельникам ресторан не работал - "старая корова" вытребовала се-
бе выходной Банан приготовил ужин сам: рыбное суфле со специями, цукатами и
орешками - он решил опробовать его на нас с Касси. Как всегда, вышло нечто
невероятное: неведомый язык, новые горизонты вкуса.

- Мог бы сказать, что не приедешь, и все, - сказал Банан, наклады-
вая себе суфле.

- На каком основании?

- Из чистого эгоизма, - сказала Касси. - Самая лучшая причина,
чтобы не делать того, чего не хочется.

- Мне даже в голову не пришло...

- Надеюсь, ты настоял на пуленепробиваемом жилете, шестидюймовом за-
щитном стекле и нескольких рядах колючей проволоки? - поинтересовался Ба-
нан.

- Они заверили меня, - мягко ответил я, - что вцепиться мне в
глотку ему не дадут.

- Как любезно с их стороны! - проворчала Касси. Мы полили суфле
изысканным соусом Банана и сказали, что, когда нас выселят из дома, мы по-
селимся у него в саду.

- И будете играть? - спросил он.

- В смысле?

- Ну, по той системе.

Я равнодушно подумал, что и в самом деле совсем забыл про кассеты, а
ведь они у меня. Так что возможность есть...

- Компьютера нету, - сказал я.

- Ничего, на компьютер накопим, - сказала Касси. Мы переглянулись.
Нас всех вполне устраивало наше нынешнее дело и материальное положение то-
же. Неужели человек не может не стремиться к большему? Видимо, не может.

- Ты будешь работать на компьютере, - сказал Банан, -а я - делать
ставки. Время от времени. Когда будет туго с деньгами.

- Пока не подавимся.

- Ты знаешь, - сказала Касси, - я не мечтаю ни о бриллиантах, ни о
мехах, ни о яхте. Но... когда у нас в гостиной будет бассейн?

Не знаю, что там наговорил Люк моему брату, вернувшись домой в Кали-
форнию, но Джонатан позвонил в тот же вечер и сказал, что утром в среду бу-
дет в Хитроу.

- А как же твои студенты?

- К черту студентов. У меня ларингит, - сказал он совершенно здоро-
вым голосом. - До встречи.

Он приехал на такси, весь бронзовый от солнца и ужасно встревоженный.
То, что к тому времени я чувствовал себя уже вполне прилично, его не успо-
коило.

- Живой я, живой! - говорил я. - Не все сразу. Приезжай через ме-
сяц.

- Так что, собственно, с тобой случилось?

- Со мной случился Анджело.

- А мне почему не сказал? - осведомился он.

- Ну, если бы меня убили, я бы тебе доложил. Не я, так кто-нибудь
другой.

Он уселся в одну из качалок и мрачно уставился на меня.

- Это все из-за меня! - сказал он.

- В самом деле? - насмешливо спросил я.

- Потому ты мне ничего и не сказал.

- Когда-нибудь я тебе все рассказал бы.

- Рассказывай сейчас.

Однако я прежде всего рассказал ему о том, куда я еду после обеда и
почему, и Джонатан своим спокойным и решительным тоном объявил, что едет со
мной. Я так и подумал. И был рад этому. За следующие несколько часов я рас-
сказал ему почти обо всем, что было между Анджело и мной, так же, как он
рассказывал мне тогда, в Корнуолле.

- Извини, - сказал он наконец.

- Не за что.

- Ты воспользуешься этой системой?

Я кивнул.

- И, может быть, скоро.

- Наверно, старая миссис О'Рорке была бы рада. Она гордилась изобре-
тением Лайэма и не хотела, чтобы оно пропало.

Он поразмыслил, потом спросил:

- А какой был пистолет, ты не помнишь?