приходили из милиции, расспрашивали. Самое интересное, что вчера он
попадал к нам дважды: первый раз его нашли в лифте спящим - ему вкололи
(как он утверждает, та же самая девушка) лошадиную дозу
сильнодействующего снотворного. Еле его откачали, он ушел, а под вечер
его снова привезли, уже со стрелой в спине.
Стрела застряла в кости, не задев жизненно важных органов. Через пару
дней выпишем.
все узнаете - сейчас уже поздно, - он бросила взгляд на часы. - Боже,
когда же эта чертова смена закончится.
имя на пластиковой карточке на груди. - Побольше бы нам таких врачей,
как вы, - все были бы здоровы и счастливы.
журнал. - До свидания.
белый медицинский халат. Мне некогда было ждать до утра, нужно было
искать Нину, а найти ее я могла только через ее мужа Олега. Можно
сказать, мне крупно повезло, что он попал именно в эту больницу, а то
где бы я его сейчас искала по всей Москве среди ночи? Видать, судьба
начала ко мне благоволить, и это было добрым знаком.
обмотав его вокруг себя и обвязавшись белым пояском, чтобы подчеркнуть
свою тонкую талию, я пошла по коридорам искать травматологическое
отделение. Мне не хотелось спрашивать у проходящих мимо медсестер, ведь
я сама выглядела, как они, и моя неосведомленность могла вызвать
ненужные подозрения. Поэтому мне пришлось порядком поплутать по длинным
и темным коридорам, прежде чем, наконец, на втором этаже я увидела
светящуюся вывеску над двойными стеклянными дверьми, завешенными белыми
шторками. На ней красными буквами было написано "Травматология".
свете закрашенной лампы в коридоре были видны закрытые двери палат, из
которых доносился разноголосый храп. Больные спали. Дежурные медсестры,
судя по всему, тоже не бодрствовали. Я осторожно заглянула в первую
дверь. В палате было темно, по краям у стен стояли шесть кроватей, на
которых, завернувшись в простыни, спали больные. Я представила себе, как
буду ходить по всем палатам и, тыча фонариком в лица спящих, искать
Олега Клементьева, и мне сразу стало плохо.
выполненного долга и горя не знает. Ничего, мерзавец, доберусь я до
тебя. Ты еще и лечение Родиона в лучшей зарубежной клинике оплатишь, и
последующий отдых на Канарах, и джип нам восстановишь, и на нарах
всласть насидишься. Я тебе устрою веселую жизнь.
"Ординаторская".
рожала моя несчастная мама, вынужденная затем бросить меня в роддоме (я
почему-то всегда была уверена, что мать оставила меня не по своей воле)
- и не знала, что означает слово "Ординаторская", то решила, что это
именно то, что мне нужно.
кто в какой палате лежит. Приложив ухо к двери, я прислушалась. Все было
тихо. Снова пустив в ход отмычки, я открыла замок, вошла внутрь, закрыла
дверь, нащупала выключатель на стене и зажгла свет.
обнимку лежали два голых существа: молодая черноволосая девушка и
парень. На столе валялись их белые халаты и нижнее белье. Оба, видимо,
спали, но, когда я включила свет, девушка проснулась, увидела меня,
сонные глаза ее испуганно расширились, она тихонько охнула и потянулась
за халатом, прикрывая одной рукой свои обнаженные маленькие груди.
Парень только вздохнул во сне, повернулся на бок, свернулся калачиком,
оттопырив голый зад, и громко засопел.
внимания.
протянутой к столу рукой.
Клементьев.
видишь, мы отдыхаем...
голого молодца и провела рукой по его коротким волосам. - Опять забыл
двери закрыть.
мешать.
не мешал, даже денег заплатила. Ты что, покувыркаться с ним хочешь? -
девушка игриво подмигнула. - Я бы и сама с ним не отказалась, но он,
по-моему, еще не в состоянии.
подружка.
щелкнул замок - они закрылись. Вот тебе и "Ординаторская". Теперь буду
знать, что это такое.
нашла ее в самом конце коридора. Теперь оставалось самое простое: зайти
и спросить у Олега домашний адрес. Казалось бы, ничего особенного в этом
нет, однако у меня неприятно засосало под ложечкой, когда я оказалась в
темной комнате наедине со спящим человеком, которому перед этим всадила
в шею шприц со снотворным, а потом вообще едва не стала виновницей его
гибели.
окна отбрасывал слабую тень на единственную, стоящую посередине кровать,
под которой угадывались контуры лежащего на ней человека, укрытого до
пояса простыней. Я не стала включать свет, чтобы не испугать его своим
появлением - еще, чего доброго, подумает, что я пришла еще раз
попытаться убить его, только на этот раз уже с каким-нибудь гарпуном,
чтобы уж наверняка. Подойдя к постели, я включила свой фонарик и
направила тонкий лучик на лицо Олега. Сердце мое тоскливо сжалось, на
какой-то миг мне даже показалось, что я сплю и вижу кошмарный сон.
ровными краями, вся подушка и обнаженная грудь были залиты кровью, рот
неприятно оскален, глаза закрыты. Похолодев от ужаса, я стояла и
смотрела на мертвеца, не в силах поверить, что это происходит на самом
деле. Мне понадобилась почти минута, чтобы вновь обрести способность
соображать и двигаться. Фонарик дрогнул в моей руке, луч скользнул по
телу покойника и застыл на его правой руке, вытянутой вдоль тела. В
наполовину сжатых пальцах ладони лежал нож. Я уже видела этот нож
раньше, и причем не один раз - это был нож моего босса Родиона.
босса, на французскую разведку и погибший впоследствии при загадочных
обстоятельствах в каком-то провинциальном городке на Юге России.
свое.
знакомством и демонстрировал его подарок, сделанный, как он утверждал,
из дамасской стали, секрет которой был давно утрачен. Нож имел красивую
серую пластиковую рукоятку, удобно помещающуюся в руке, на ней были
выгравированы инициалы того самого француза, странным образом
совпадавшие с инициалами самого Родиона. На тонком и длинном лезвии с
желобом для спуска крови внизу было выгравировано изображение
трехголового дракона с поднятым хвостом. Этот нож босс всегда хранил в
своем кабинетном сейфе. Как он оказался в руке убитого Олега
Клементьева, для меня было загадкой. Самые абсурдные мысли вихрем
пронеслись в моей пострадавшей в аварии голове. На какое-то мгновение
мне даже показалось, что босс и есть тот самый киллер, за которым я
охочусь, но я быстро стряхнула с себя это глупое наваждение и заставила
себя размышлять трезво. По всему выходило, что Родиона кто-то хотел
подставить - иначе зачем бы убийце оставлять нож на месте преступления?
В то, что Олег сам перерезал себе горло в приступе отчаяния от
неразделенной любви к Зое Красновой, я не верила ни секунды.
он бы не стал так грубо и мучительно уходить из жизни. Пружина у ножа
была настолько сильной, что достаточно было плотно приставить рукоятку к
груди и нажать на кнопку - лезвие само бы вошло в тело, достав до
сердца. Это почти как выстрел из пистолета, только без шума. Нет, Олег
не убивал себя сам. Если бы это было так, то он не лежал бы сейчас в
такой позе, вытянув руки вдоль тела. С рассеченным горлом не умирают
мгновенно, а некоторое время мучаются, пока не вытечет кровь; и при этом
не лежат вот так, как Олег. Он бы наверняка держался руками за горло.