качестве работ. Дом на Кутузовском он собирался сделать своей эталонной
работой, если хотите, визитной карточкой -- когда еще выпадут такие
материальные возможности, простор двух квартир на одном этаже и заказчик, не
лишенный художественного вкуса, не озабоченный лишь тем, чтобы затмить или
удивить кого-то, редчайший клиент, как часто думал о Тогларе дизайнер.
там встречать Новый год Наталью очень обрадовало, правда, были у нее
проблемы с работой. Нужно было срочно найти себе достойную подмену:
менеджеры торгового дома Кристиана Лекруа в Ростове держали обслуживающий
персонал в строгой узде.
предусмотреть все возможное -- в чужой стране качать права бессмысленно. Там
под рукой не будет братвы, которая и поддержать может, и посоветовать. Он,
конечно, знал великую силу денег, но ведь и знать надо, кому давать, там,
говорят, ошалели от беспардонности "новых русских".
последние полгода, когда от новой действительности он надежно был защищен
деньгами, тоже не расширили его кругозор. Путешествие любой человек
оценивает прежде всего с точки зрения финансовых возможностей, так думал и
Тоглар, а деньги у него были. Но на Запад, оказывается, просто так деньги не
провезешь, необходимы документы на их вывоз. Тут опять сгодился всезнающий
Георгий: он посоветовал Константину Николаевичу зайти к соседу по
"Метрополю", Дантесу, который держал под колпаком несколько московских
банков, и попросить у него с десяток подобных разрешений на свое и Натальино
имя, якобы они покупали валюту в дантесовских банках. Георгий предупредил,
чтобы каждый счет не превышал десяти тысяч долларов, иначе они автоматически
попадут в поле зрения налоговой полиции. Эйнштейн подсказал и другой путь:
найти в аэропорту Шереметье-во-2 своего человека, лучше из таможни, который
принесет прямо в самолет "дипломат" с деньгами. Этот канал надежно опробован
крутыми людьми не только в аэропортах, но и на транспорте: водном,
автомобильном, особенно на финской границе. Однако такой путь Константин
Николаевич отмел сразу: не желал нарушать законы, да и с братвой хотелось
общаться как можно реже. Но получилось еще лучше...
снисходительно засмеялся:
миру, перелетать из страны в страну -- ты же завалишь таможню декларациями.
Давай мы тебе лучше дипломатические паспорта сварганим, зеленые.
Действительны они пять лет, накатаешься всласть. По ним обычно не шмонают,
если только кто-то на тебя специально не настучит в таможню. Удобная штука,
особенно для нашего брата, слинять из страны можно в любую минуту, сечешь?
-- И Дантес, распахнув сейф за спиной, достал свой дипломатический паспорт.
обзавестись... -- сказал Тоглар, повертев в руках зеленые корочки. А сам уже
понял, что, если дело не выгорит, он для себя с Натальей сделает сам не
хуже.
выходит, за мной должок. -- И, вызвав секретаршу, Дантес попросил ее
соединить с кем-то из МИДа.
или на довольствии у Лозовского. Положив трубку, Дантес улыбнулся и, черкнув
номер телефона на Смоленской площади, сказал, протягивая листочек Фешину:
решает этот вопрос.
и возможность путешествовать как особо важные, VIP-персоны, о такой удаче
Тоглар даже мечтать не мог...
аэропорту Орли, и Тоглар еще раз мысленно поблагодарил Георгия: по его
совету он купил пальто "Дормей-престиж" с подкладом из баргузинского соболя,
а для Натальи, за неделю до отъезда, в модном московском салоне изумительное
манто из каракульчи золотистого оттенка. Хозяйка салона
Пруссакова-Барковская не преминула им рассказать, что на международных
пушных аукционах такая каракульча -- под названием сур -- ценится
чрезвычайно высоко и чтобы сделать подбор на одну шубу подходящего оттенка,
нужно отсортировать сотни шкурок. Потому такое манто носила прежде только
Галина Брежнева, а теперь оно есть и у первой леди России -- Наины Ельциной.
на улице Рю де Ришелье оказался недалеко от "Гранд-опера". Факс Эйнштейна
сработал -- в оргкомитете фестиваля их приняли радушно, выложив заказанные
билеты на спектакли и концерты. Оплачивая наличными немалую сумму, Фешин
весьма удивил администратора. Впрочем, может, того огорошили чаевые? Но как
бы там ни было, вертлявый француз, мало чем отличающийся от наших прохиндеев
-- театральных администраторов, тут же поинтересовался: а не желают ли
господа русские, за дополнительную плату разумеется, попасть на большой
бал-прием по случаю открытия фестиваля, который будет проводиться в
Культурном центре современных искусств Франции имени Жоржа Помпиду, а
закрытие -- в одном из дворцов на Елисейских полях? К изумлению француза,
русские согласились, не спрашивая, сколько это будет стоить, и вновь щедро
одарили чаевыми. Тогда вконец растроганный администратор вручил им свою
визитку и сказал, что он к их услугам днем и ночью. И правда, до самого
отъезда он время от времени звонил им в гостиницу и спрашивал, не нужно ли в
чем-то помочь, при этом его советы, рекомендации были очень полезны. Тоглар
отметил, что мсье Жак, так звали нового знакомого, заменил им в Париже
всезнающего и всегда готового услужить Эйнштейна. Уезжая, они обменялись с
мсье Жаком адресами. Радовало Константина Николаевича и то, как Наталья
прекрасно владеет французским языком, да и держалась она так, словно всю
жизнь разъезжала по юбилеям великих хореографов мира, -- почему-то именно
Наталью французы связывали с балетом. В первый же вечер в Париже, гуляя по
Елисейским полям, Тоглар сделал своей подруге в изысканном ювелирном
магазине фирмы "Шопард" подарок: редкой красоты швейцарские часы из розового
золота с розовыми бриллиантами и изумрудами и похожее по оформлению колье --
тоже изделие всемирно известной ювелирной фирмы "Шопард". Рассчитываясь
опять же наличными, Тоглар ожидал, что попросят паспорт, но обошлось,
видимо, побоялись по-терять выгодного клиента. Впрочем, Константин
Николаевич специально оставил паспорт дома. Доллары тут же пропустили через
какой-то сложный детектор, но творения рук Фешина с успехом выдержали и
французский экзамен...
дом Кристиана Лакруа, Константин Николаевич повел ее на Монмартр, ему не
терпелось увидеть прославленную в последние полтора столетия улицу, на
которой побывало столько гениальных художников. На Монмартр его тянуло еще и
потому, что точно знал -- тут бывал его дед, где-то под толщей асфальта
остались навсегда и его следы; взгляд Тоглара задерживался на этих старинных
зданиях, на этих пыльных витринах и, конечно, на церкви Сакре-Кер, в начале
улицы. Тут, блуждая среди заполонивших тротуар мольбертов, Тоглар, как
когда-то в Казани, словно бы услышал голос крови, почувствовал себя не
просто Костей Фешиным, а внуком знаменитого живописца, а это ко многому
обязывало.
медлительных паровозов и дилижансов, от-куда только не прибыли сюда
живописцы попытать счастья, и каждый из них наверняка считал себя
непризнанным гением. Тоглар хотел купить на память о Монмартре какую-нибудь
работу, но то, что он видел, его не устраивало. Тут каждый творец
рассчитывал прежде всего на коммерческий успех -- жизнь в Париже дорогая, --
но эти картины, этюды, зарисовки он бы даже кичем назвать не решился. Работы
вольных художников в Москве на Крымском валу -- стихийном русском Монмартре
-- в массе своей были гораздо интереснее. Картину он решил приобрести
все-таки где-нибудь в салоне или антикварной лавке, которыми так богат и
славен Париж.
Тоглар неожиданно ощутил связь времен, словно от академика Фешина
протянулась к нему сквозь годы оборвавшаяся из-за революции и социальных
потрясений нить родства, и Париж стал ему еще ближе, понятнее...
современных искусств Помпиду привел Наталью в восторг прежде всего
изысканностью и роскошеством вечерних туалетов, так что она даже загорелась
идеей заказать себе у Кристиана Лакруа специальное платье для
заключительного бала-банкета на Елисейских полях и уже мысленно видела себя
в нем. Тоглар не стал возражать, ему приятно было радовать свою
возлюбленную.
Тоглар представлял несколько иным. Нет, он его не разочаровал, просто таков
уж российский менталитет, что мы легко принимаем на веру все хваленое
иноземное, ориентируясь и доверяя рекламе или видеоклипам. Конечно, фасад --
то есть приемная, где встречали высоких гостей, прессу, фоторепортеров,
богатых заказчиц, -- отличался изыском и даже шармом, но в Париже немало
мест, где витрины поражают вкусом, тщательным дизайном, подчеркнутым
богатством и блеском. А тут ему случайно удалось увидеть и закулисье высокой
моды -- за фасадом оказались цеха, причем с жестким фабричным графиком,
суетой и даже привычными нам авралами и субботниками. Мода всегда требует
жертв.
в главном здании дома высокой моды, и не раз, но кто же запомнит какую-то
Наташу Зимину из Ростова. Поэтому Наталье пришлось долго и терпеливо
объяснять, что она имеет непосредственное отношение к дому Кристиана Лакруа,
работает в его ростовском филиале, а сейчас, оказавшись в Париже по личному
делу, хотела бы заказать себе вечернее платье. Тоглар сидел неподалеку в
богато оформленном холле в глубоком кресле, обитом плотным ки-тайским шелком
Маркелов Олег
Панов Вадим
Флинт Эрик
Жюль Верн
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс