Чтение 58–й страницы книги ~Падение "Вавилона"~

- Алик.

Я пожал его кисть, ожидая какой угодно подлянки, но ничего
не произошло: Алик уселся на прежнее место, закурив сигарету, а
вышибала, назвать своего имени не пожелавший, уткнулся вызывающе-
отрешенным взглядом в окно.

- Присаживайся, Толя, - предложил Алик, ногой подвинув мне
резной стул с гобеленовой обшивкой. - Есть разговор. Вы, - кивнул
на вышибалу, - вчера уже познакомились - при неприятных, правда,
обстоятельствах... Но это чепуха, недоразумение и вообще -
проехали! С Изей мы наши колдобины в отношениях заасфальтировали,
так сказать... к тебе тоже претензий никаких, ты ведь делал свою
работу, правильно, Сеня?.. - обратился он к вышибале.

Тот, словно под давлением многотонного пресса, нехотя
наклонил свою стриженую голову, выражая требуемое согласие.

- Вот. А теперь у меня вопрос: ты что, действительно
профессионально владеешь карате?

- В том числе, - сказал я.

- А чем еще?

- Тебя интересуют боевые искусства?

- В том числе, - повторил за мной узкоглазый, вновь
улыбнувшись.

- Дзю-до, айкидо, нож, нунчаки... Хватит?

Узкоглазый полез в карман пиджака, достав оттуда перламутровую
рукоять с золочеными упорными "усиками". Из рукояти выскочило
узкое обоюдоострое лезвие.

- Вот нож, - констатировал он. - Метать умеешь?

- Это не нож, - возразил я, потрогав лезвие кончиком
мизинца.

- А что же?

- Маникюрный инструмент.

- Но и им при желании можно...

- При желании убивают и спичкой. - Я положил нож на
ладонь. - И куда прикажете его метнуть?

- А куда хочешь... - равнодушно пожал плечами Алик.

Я осмотрел комнату, декорированную исключительно дорогими
породами дерева.

Уважая труд мастеров и склонностью к варварству не отличаясь, я
решил избрать для удовлетворения любопытства Алика в отношении
моего знакомства с холодным оружием вариант, не грозивший
обстановке ущебом: нож вонзился в паркет, пригвоздив к нему рант
кроссовки вышибалы.

Тот мигом утратил свою невозмутимость.

- Хрена себе, Алик, чего он творит, этот черт?!.-
вытягивая из плотной резины лезвие, обратился он с гневной
укоризной к своему начальнику. - Я его замочу, беспредельщика
гнилого...

Алик меленько захохотал, стряхнув пепел с сигареты в вазу с
цветами.

- А ты серьезный... перчик!- высказался он, умиротворенно
щуря свои китайские хитрые глазки. - И определенно мне нравишься.
А скажи... здесь-то каким образом? В Германии, имею в виду...

- Ищу работу, - сказал я. - По специальности.

- Ну так ты ее и нашел, работу, - продолжая похахатывать,
молвил Алик.

- То есть? - попросил уточнить я.

- Предлагаю служить у меня. Условия такие: пять штук
марочек в месяц, разъездной "мерседес"... Это для начала.

- "Служить бы рад, прислуживаться тошно", - процитировал я
классика. - А что делать надо? Деньги из народа выбивать?

Алик неожиданно посерьезнел лицом. Бросил в вазу окурок,
коротко шикнувший в воде.

- Мы не занимаемся дешевым рэкетом, Толя, - заявил он
усталым голосом. - Да тут и некого прижимать впрямую, в
Берлине... Есть, конечно, мальчики, которые "лесников" напрягают,
но да и чего на них не наехать, на "лесников"? Налогов не платят,
весь бизнес в наличке, ничего легального... Но эти наезжалы нам
присылают доляшку, понял? А иначе мы наедем на них.

- Так и чем же вы занимаетесь?

- Скажем так: оказание услуг в разрешении коммерческих
споров. Охраной. И всяким разным, со временем разберешься.
Кстати. А какая у тебя виза? Туристическая?

- А никакой, - ответил я. - Я сюда из Польши огородами...

Вышибала, сидевший на стуле, снисходительно хмыкнул.

- Ну а паспорт-то хотя бы имеется? - спросил Алик,
удрученно выдохнув воздух через нос.

- Смешная история, - поведал я. - Паспорт свистнули.
Помочь с ним не можешь?

- Ну... если мы работаем вместе... - выпятил задумчиво
нижнюю губу Алик.

Наниматься на службу в мафию я не имел ни малейшего желания, однако
документы мне были жизненно необходимы.

- Не знаю, могу ли я ставить условия, - сказал я. - Но все-
таки одно есть: никаких мокрых дел.

- Хорошо, никаких, - безучастно отозвался Алик, вставая со
стула. - Ты где живешь?

- Изя выделил комнату в Карлсхорсте... На складе. Правда,
не знаю, оставит ли он меня там в связи с переменой места
работы...

Алик подошел к выходу из комнаты. Крикнул:

- Эй, хозяин, сюда!..

Изя послушно притопал на зов. В глазах его, излучавших
всческую готовность, было нечто преданно-собачье.

- С сегодняшнего дня, - не глядя на него, произнес Алик
веско, - Толя работает у меня, ясно? А жить будет где живет.
Бесплатно.

- Вопросов нет, - с готовностью пробормотал Изя. - Я
только рад...

- Заплатишь ему за предыдущие дни...

Изя как ошпаренный полез в карман, вытащив оттуда бумажник и
начал лихорадочно изымать из него купюры.

- Не надо, - отстранил я протянутые мне деньги.

- Надо! - жестко приказал Алик, запихнув марки в карман
моего пиджака. Затем подтолкнул меня под локоть: - Поехали!

- Куда?

- Фотографироваться. Завтра твоя физиономия будет уже в
Москве, в МИДе. А послезавтра - в посольстве ФРГ. Данные мне твои
надо взять, не забыть... Как фамилия твоя, кстати?

- Меркулов, - без запинки ответил я.

Мы прибыли на уже знакомое мне до подробностей Кантштрассе и
зашли в магазин, где тучный пожилой еврей подшивал, сидя на
табурете за прилавком, суровой ниткой свой прохудившийся ботинок.
Это была довольно-таки странная сцена, учитывая, что в огромных
зеркалах магазина отражались стеллажи, заполненные новенькой
разносортной обувью всех цветов и оттенков. Видимо, хозяин
магазина отличался изрядной бережливостью.

Мельком посмотрев поверх очков на вошедшего Алика, торговый
человек, он же сапожник, сделал вывод:

- Вовремя. Только что принесли образец.

Он извлек из внутреннего кармана вязаной засаленной кофты с
замшевой кокеткой обрезок пластиковой папки, в котором голубела
новенькая купюра достоинством в сто марок.

Алик, извлекши купюру из защитной оболочки, внимательно ее
рассмотрел.

- Класс! - произнес одобрительно. - Только тон возле рояля
оранжевый какой-то...

- Ну, знаешь! - сказал сапожник. - Тогда обращайся к
фрицам на Гознак, пусть они тебе за пятьдесят процентов лавэ
отгружают...

- Ладно, - сказал Алик. - Подходит. Когда будет готова
партия?

- Послезавтра.

- Беру.

В этот момент в магазин шагнула девица лет двадцати -
блондинка с обесцвеченными, кудрявыми, как у пуделя волосами,
носиком-кнопкой и губками бантиком.

- Что-то хотите, девушка? - встрепенулся торговец. - Есть
очень хорошие сапожки на зиму, недорого...

- Да я... - замялась посетительница, - ищу работу...

- О, работы, к сожалению, нет, - причмокнул горестно
человек за прилавком.

- Ну хотя бы полы мыть...

- Вы с Украины?

- Нет, из Молдавии...

Таких девочек, толкущихся среди более или менее устроившихся
эмигрантов, я уже видел немало. Добравшись сюда из своих нищих и
серых провинциальных городков, они пытались как-то зацепиться в
сытой красивой Европе, подыскивая себе женихов и работу, причем
качественные категории в таких поисках никакого значения не
имели.