Чтение 58–й страницы книги ~Вторжение по сценарию~

падения.

- И благодарность моя не знает границ. Не ощутив мыслей Римо, я решил,
что он погиб.

- Смерть не коснется того, кто стал моим земным воплощением.

- С течением времени, конец наступает для каждого человека, - упрямо
продолжал Чиун. - Может быть, то же происходит даже с богами.

- Знай же, Мастер Синанджу, что эта оболочка из плоти и крови
существует лишь до того дня, когда я призову ее к себе. Ты сделал своего
сына превосходным вместилищем для моего духа, но час мой еще не настал.
Скоро, возможно очень скоро, он наступит, и тогда я заберу его навеки,
оставив тебя проливать безутешные слезы.

- На то твоя воля, Величайший из Богов, - ответил Мастер Синанджу. - Но
до этого часа он мой, и я требую его возвращения.

Голос Шивы надолго замолк. Наконец он произнес:

- Не пытайся противиться моей воле, Мастер Синанджу.

Чиун еще раз поклонился.

- Я лишь песчинка на дороге, по которой мчится неумолимая колесница
судьбы.

- Неплохо сказано. А теперь, я возвращаю твоего погибшего тигра.
Храни его силы, ибо настанет час, когда они мне потребуются.

И с этими словами горевший в глазах Шивы огонь начал меркнуть.
Заострившиеся черты лица расслабились, веки закрылись, и Римо. словно
сдувшийся воздушный шар, мягко опустился на землю.

Билл Роум осторожно подошел поближе, Шерил, зажавшая рукой рот,
укрылась за его плечом.

- Он... мертв? - спросил Роум.

Чиун помедлил с ответом. Приложив ладонь к груди Римо он ощутил слабое,
но ровное сердцебиение.

- Да, - наконец, ответил Мастер Синанджу. - Его не стало.

Шерил, не обращая внимания на копоть и грязь, опустилась на землю, и
закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, но она не проронила ни звука.

- Если хотите, - тихо сказал Билл Роум, - мы похороним его на земле Сан
Он Джо. Я не верю, что в вашей легенде говорится то же, что и в моей, но я
дал слово.

- Нет, - торжественно проговорил Чиун, осторожно беря тело Римо на
руки. - Я понял, что ты был прав, Санни Джо Роум. Только потому, что наши
предания в чем-то совпали, мы не можем считаться братьями. Я забираю Римо
домой. Отведи меня туда, откуда улетают самолеты, я подожду, пока смогу
увезти своего погибшего сына.

Билл Роум кивнул. Взгляд его скользнул по дымящимся обломкам танка.

- Бронзини тоже не стало. Ни один человек не смог бы выжить после
такого чудовищного взрыва.

- После смерти он стал тем, кем в жизни лишь притворялся, - сдержанно
заметил Чиун.

- Да, он погиб, как герой. Жаль, что никто не успел заснять это на
пленку. Он был бы доволен.

Внезапно в небе над городом появились несколько большегрузных С-130. Из
них одна за другой посыпались маленькие черные фигурки, над которыми
раскрывались белые бутоны парашютов. Казалось, кто-то бросил на гладь
голубого шелка горсть пушинок.

- Похоже, это десант рэйнджеров, - подняв голову, сказал Билл Роум.

Мастер Синанджу не стал смотреть в небо.

- Слишком поздно, - мрачно проговорил он. - Они всегда появляются
слишком поздно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Прошла неделя. Неделя, за которую потрясенная страна пыталась прийти в
себя. Юма была объявлена зоной национального бедствия, и в город потекли
добровольцы и пожертвования еще до того, как были преданы земле тела
погибших. Конгресс провел собственное расследование произошедшего, но в
окончательном отчете, когда он лег на стол президента, ни на одной из
шестнадцати тысяч страниц не говорилось о том, что на рождество
главнокомандующий отдал приказ сбросить ядерную бомбу на американский город.

Эта печальная страница истории Соединенных Штатов не был занесена в
анналы, и поэтому лишь горстка людей знала о том, что Юму спасло лишь
телевизионное обращение ныне покойного Бартоломью Бронзини. И еще, из-за
этого упущения дебаты, разгоревшиеся вокруг подлинной роли Бронзини в Битве
за Юму так никогда и не были прекращены.

Постепенно, страна возвращалась к нормальной жизни. Первого января
отмечался Новый год, и пришедшее с ним новое десятилетие, и, хотя обычные
торжества не были на этот раз такими пышными, никто не встречал этот
праздник с такими глубокими чувствами, как жители Юмы, штат Аризона, где
многие американцы впервые по-настоящему узнали, что значит быть свободными.

x x x

В первый день наступившего нового года, Римо Уильямс открыл глаза. Он
увидел перед собой белоснежный потолок отдельной палаты в санатории
Фолкрофт. В голове его царила такая же девственная пустота.

В первый момент врач подумал, что глаза открылись лишь под воздействием
бессознательного рефлекса - его пациент находился в коме уже целую неделю.
Проверив реакцию зрачков, он бросился к телефону и вызвал доктора Харолда У.
Смита.

Войдя в палату, Смит первым делом тактично выпроводил врача, и, лишь
когда тот удалился, присел к кровати, на которой лежал Римо, отметив, что
ужасные синяки, покрывавшие его шею, уже начали проходить. Обращенный на
доктора взгляд Римо то и дело затуманивался.

- Смитти, - хрипло проговорил Римо.

- Что ты помнишь? - прямо спросил Смит.

- Падение. У меня не сработал парашют. Я пытался уменьшить вес, чтобы
спланировать, и у меня почти что получилось, но потом я допустил ошибку.

- Какую же?

- Открыл глаза. До этого момента, все шло замечательно. А потом пустыня
словно обрушилась на меня. После этого, помню только темноту.

- Тебе сильно повезло, что ты остался в живых. На шее оказалось всего
лишь растяжение связок. Поразительно, как ты ухитрился ее не сломать,

- Все просто. Я всего лишь упал лицом вниз. А где Чиун?

- Я сообщил ему, скоро он будет здесь. Римо, есть несколько вещей, о
которых ты должен узнать...

Упираясь обеими руками в матрас, Римо, кряхтя, попытался приподняться.

- Какие именно?

Прежде, чем Смит успел ответить, в комнату проскользнул Мастер
Синанджу. На нем было простое голубое кимоно без рисунка.

Римо слабо улыбнулся.

- Привет, Папочка. Знаешь, по дороге на съемки со мной приключилась
странная штука.

Суровое лицо Чиуна тут же смягчилось, но затем, как только он увидел
под стоявшей на столе маленькой елкой бирюзовую коробочку, застыло снова.

- Давно он пришел в себя? - спросил Мастер Синанджу у Смита.

- Всего лишь пару минут.

- И так и не удосужился открыть подарок, который я так заботливо для
него приготовил? - с раздражением заметил Чиун.

- Подарок? - недоверчиво переспросил Римо.

- Да, неблагодарное ты существо! - ответил Чиун, подходя к елке. Взяв
коробочку, он вручил ее своему ученику, подставившему сложенные ладони.

- Совсем легкая, - заметил Римо, взвешивая на руке подарок.

- В ней находится поистине бесценный дар, - заверил его Чиун.

- Правда? - спросил Римо, пытаясь усесться повыше. - А Рождество уже
наступило? Можно его открыть?

- Рождество прошло неделю назад, - сообщил ему Смит.

- Я отключился на целую неделю! Ничего себе, вот это был прыжок!

- Возможно, это всего лишь очередное проявление лени, свойственной
тебе, как белому, - спокойно предположил Чиун.

- Рад слышать, что праздничное настроение не окончательно подпортило то
сочувствие, с которым ты обычно относишься к ближним, - сухо заметил Римо.

- Пока ты бездельничал, валяясь в постели, - продолжал Чиун, - я
пытался объяснить твоему императору, что, несмотря на проваленное задание,
винить тебя все-таки не стоит. Действительно, теперь я вынужден снова
сопровождать тебя, но...

- Проваленное? - переспросил Римо.

- Бронзини мертв, - тихо сказал Смит.

- Что произошло? - ошарашенно проговорил Римо.

- Это долгая история, - ответил доктор. - Когда ты поправишься, я готов
сообщить тебе все подробности. Сейчас же достаточно сказать, что Бронзини
стал национальным героем.

- Правда?

- Он спас город.

- В самом деле?

- Но об этом никто не должен знать, - поспешил предостеречь Смит.

- Что ж, буду нем, как рыба. По правде говоря, этот парень мне не
слишком понравился.

- Наверное, ты не успел узнать его как следует.

- Вообще-то, я видел Бронзини только мельком, - признался Римо. - Он
показался мне самодовольным болваном.

- Вполне возможно, - согласился Смит. - У Барта был противоречивый
характер.

- Кстати, - добавил он, поворачиваясь к Чиуну, - только что были
обнародованы результаты вскрытия Немуро Нишитцу. Судя по всему, он умер от
отека верхних дыхательных путей, спровоцированного обычной простудой.
Насколько я помню, вы сообщили, что устранили его собственноручно.