Чтение 58–й страницы книги ~Отель~

Питер жадно вдохнул воздух, словно вдруг очутился в разряженной
атмосфере.

- Так что же насчет вашего отца?

- Думаю, что поначалу такое известие взволнует его и он, очевидно,
поспешит домой. Так вот, я буду совсем не против, - улыбаясь проговорила
Марша. - Человек он разумный, и я уверена, что смогу убедить его. А кроме
того, вы ему понравитесь. Уж я-то знаю, какого рода люди больше всего ему
по душе, и вы как раз такой человек.

- Ну что ж, - сказал Питер, не зная, в шутку это воспринимать или
всерьез, - по крайней мере, хоть это облегчение.

- Нужно учесть и еще кое-что. Для меня это безразлично, но важно для
отца. Понимаете, я убеждена - да и отец очень быстро это почувствуете -
что в один прекрасный день вы станете крупной фигурой в гостиничном
бизнесе и, вполне вероятно, будете иметь собственный отель. Мне-то это
совершенно безразлично. Мне нужны вы, - одним духом произнесла Марша.

- Марша, - мягко сказал Питер, - я... я просто не знаю, что вам
ответить.

В наступившем молчании Питер почувствовал, что прежняя уверенность
начинает покидать девушку. Словно запас воли, питавший ее смелость, был
исчерпан, а с ним исчезла и уверенность в себе.

- Вы считаете, что я глупо себя веду, - елеслышно, прерывающимся
голосом проговорила Марша. - Так и скажите, и забудем об этом.

- Я вовсе этого не считаю, - заверил ее Питер. - Если бы больше
людей, включая меня самого, могли быть столь же честными...

- Значит, вам все это не противно?

- Напротив, я глубоко тронут и потрясен.

- Если так, то больше ни слова! - Марша резко поднялась и протянула
ему руки. Питер тоже поднялся, их руки встретились и пальцы крепко
сплелись. Питер почувствовал, что эта девушка обладает способностью быстро
отбрасывать сомнения, даже если они рассеяны лишь часткчно. - А теперь
отправляйтесь домой, - сказала ему Марша, - и думайте! Думайте, думайте,
думайте! Особенно обо мне!

- Трудно будет не думать о вас, - совершенно искренне ответил Питер.

Марша приподняла лицо для поцелуя, и Питер нагнулся к ней. Он хотел
лишь слегка коснуться ее щеки, но внезапно почувствовал на своих губах
вкус ее губ, и в ту же секунду она крепко прижалась к нему. Где-то далеко
в его затуманенном сознании прозвенел сигнал тревоги. Марша всем телом
прижалась к нему, ощущение близости током пронизало их. Она была такая
тоненькая, такая хрупкая, что дух захватывало. Ноздри Питера заполнил
аромат ее духов. Перед ним была женщина - иначе воспринимать ее было
невозможно. Питер почувствовал, как кровь стучит у него в висках и
ощущение реальности куда-то уходит. Сигнал тревоги умолк. В голове
промелькнуло лишь: "Маленькая мисс Прейскотт... едва ли найдется
мужчина... который устоял бы перед соблазном быть съеденным ею, если она
пожелает".

Питер решительно отстранился.

- Мне пора, - сказал он, мягко беря Маршу за руку.

Она спустилась вместе с ним на террасу. Пальцы Питера ласкали волосы
Марши.

- Питер, любимый, - прошептала девушка.

Едва чувствуя под собой ноги, Питер сошел со ступенек террасы.

В половине одиннадцатого вечера Огилви, тяжело ступая, прошагал по
туннелю, соединяющему подвальные помещения "Сент-Грегори" с примыкающим к
отелю гаражом.

Огилви не случайно шел туда именно в этот час и этим путем, хотя в
гараж можно было попасть и по коридору первого этажа: он хотел пройти так,
чтобы его никто не видел. К половине одиннадцатого постояльцы,
отправляющиеся куда-нибудь провести вечер, уже разъезжались, а
возвращались в такой час лишь немногие. Новые же гости в такое время в
отель обычно не приезжают, в особенности на машинах.

Первоначальный план Огилви выехать на Север в час ночи на "ягуаре"
Кройдонов - а до этого времени оставалось меньше трех часов - не
изменился. Однако до выезда толстяку предстояло проделать еще коекакую
работу, и так, чтобы никто его не видел.

Все необходимое для этой операции лежало в бумажном пакете, который
он нес с собой. Это было то, что упустила из виду герцогиня Кройдонская,
тщательно разрабатывая план спасения. Огилви же сразу подумал об этом, но
предпочитал помалкивать.

Когда машина в ночь на понедельник налетела на женщину с ребенком, у
"ягуара" разбилась одна фара. Вдобавок из-за утери обода, находившегося
теперь в руках полиции, расшатался патрон. Чтобы вести машину в темноте,
как было намечено, требовалось поменять фару и хотя бы временно укрепить
ее в гнезде. Однако делать ремонт в любом из городских гаражей было
опасно, да и местному механику невозможно поручить.

Накануне, выбрав время, когда в гараже было тихо, Огилви осмотрел
машину, стоявшую в укромном месте за колонной. В результате осмотра он
решил, что если достанет фару подходящей конструкции, то сможет сам
временно поставить ее.

Взвесив риск, связанный с покупкой новой фары у единственного в Новом
Орлеане торговца запасными частями для "ягуаров", он отверг эту идею. Хотя
полиция, насколько известно Огилви, пока и не знает, какой марки
автомобиль следует разыскивать, через день-другой, когда закончат
исследование найденных осколков, это уже не будет для них загадкой.
Следовательно, если купить фару для "ягуара", этот факт запомнится, и
следователи в два счета доберутся до него. Поэтому Огилви решил пойти на
компромисс и приобрел стандартную американскую фару с двойной нитью накала
в автомагазине самообслуживания. На глаз это было то, что нужно. Теперь
ему оставалось лишь приступить к делу.

Приобретение лампы было, лишь одной из многочисленных забот,
свалившихся на начальника охраны в этот трудный день, в итоге которого он
чувствовал удовлетворение и в то же время ему было не по себе. К тому же,
он устал, что уж вообще было ни к чему, учитывая предстоящее длительное
путешествие на Север. Он то и дело вспоминалсебе в утешение - о двадцати
пяти тысячах долларов, десять из которых, согласно уговору, получил
сегодня от герцогини Кройдонской. Атмосфера была напряженная, насыщенная
взаимной отчужденностью: герцогиня, поджав губы, держалась
холодно-официально, Огилви же, плюнув на это обстоятельство, получил
деньги и жадно запихал пачки в портфель. Рядом, нетвердо покачиваясь,
стоял герцог - судя по затуманенным алкоголем глазам, он едва ли
соображал, что происходит.

Воспоминание о деньгах согрело душу толстяка. Они были надежно
спрятаны - Огилви оставил при себе лишь двести долларов на всякий случай:
в дороге всякое ведь может произойти.

Не по себе же ему было по двум причинам. Во-первых, он знал, что его
ждет, если ему не удастся вывести "ягуар" за пределы Нового Орлеана и
затем пересечь Луизиану, Миссисипи, Теннесси и Кентукки. Во-вторых, он
помнил о словах Питера Макдермотта, настоятельно требовавшего, чтобы
Огилви не отлучался далеко от отеля.

Надо же было, чтобы именно сейчас в "Сент-Грегори" произошло
ограбление и возникли подозрения, что в отеле орудует профессиональный
вор. Огилви сделал все, что было в его силах. Он связался с городской
полицией, после чего присланные оттуда детективы опросили ограбленного.
Проинструктировал всех служащих отеля, включая охрану, а ближайшему своему
помощнику дал указание, что делать в разных ситуациях, которые могут
возникнуть. И тем не менее Огилви прекрасно понимал, что ему следует быть
на месте и лично руководить ходом операции. Когда Макдермотт узнает, что
его нет, - а он узнает об этом не позже чем завтра, - разразится
грандиозный скандал. В общем-то особого значения это не имеет, так как
Макдермотт и все прочие уходят А приходят, в Огилви, в силу причин,
известных лишь ему и Уоррену Тренту, всегда будет на своем посту. Но в
результате скандала к его передвижениям в ближайшие несколько дней будет
привлечено внимание, а этого Огилви хотелось меньше всего.

В одном отношении ограбление и вызванная им сумятица оказались,
правда, полезными Огилви. У него появилась веская причина для еще одного
визита в управление полиции, где он как бы невзначай поинтересовался и
розысками владельцев автомобиля, сбивших мать и ребенка. Он выяснил, что
полиция по-прежнему занимается этим делом и все силы брошены на
расследование. В вечернем выпуске "Стейтс-Айтем" полиция как раз вновь
обращалась к читателям с просьбой сообщить в управление, если кто-нибудь
увидит машину с поврежденной решеткой радиатора или разбитой фарой. Знать
все это было, конечно, нужно, одилко Огилви понимал, что незаметно вывести
"ягуар" из города будет теперь еще труднее. При мысли об этом его даже
слегка бросило в пот.

Наконец туннель кончился, и Огилви очутился в подземном гараже.

В залитом холодным светом помещении было тихо. Огилви помедлил, не
зная, стоит ли идти прямо к машине Кройдонов, которая стояла несколькими
этджами выше, или же зайти к ночному дежурному. Осторожности ради Огилви
решил сначала заглянуть в его будку.

Отдуваясь и потея, он одолел два пролета металлической лестницы.

Пожилой услужливый человек по имени Калгмер, который выполнял сегодня
обязанности дежурного, сидел один в своей ярко освещенной будке, близ
выезда на улицу. При виде начальника охраны он отложил в сторону вечернюю
газету.

- Хочу предупредить вас, - сказал Огилви. - Мне тут надо взять на
время машину герцога Кройдонского. Она стоит в боксе триста семьдесят
один. Герцог просил оказать ему одну услугу.

Калгмер насупился.

- Не знаю, могу ли я дать вам ее, мистер О., без соответствующего
разрешения.

Огилви достал записку, которую герцогиня написала по его просьбе