Чтение 59–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

"Ртутное сердце" спокойно пульсировало в недрах загадочного поля кольца
Мебиуса. Наши экспериментаторы знали, конечно, что предстоят долгие и
скучноватые поиски режима. Знали, что с первого раза опыт не даст
ожидаемого эффекта. И все же... Все же в глубине души жила надежда: а
вдруг "чудо" произойдет уже сегодня?

"Чуда" не было.

- Надо изменить условия, - сказал Николай. - Валерик, возьми камертон
"си".

Данн, данн...

Юра пощипывал гитарную струну.

Тишина.

И вдруг - резкий стук в дверь.

- Кто бы это? - сказал Николай. - Мать сегодня поздно придет.

Он отогнул занавеску, посмотрел - и сделал знак рукой.

- Конфиденция, - тихо сказал Юра.

Инженеры отошли от приборов и задернули штору. Теперь за шторой, возле
установки, остался только Валерка со своим камертоном да Рекс.

- Больше жизни! - крикнул Юра. Ударив по струнам гитары и приплясывая,
он запел в бешеном темпе:

Что ты ходишь, что ты бродишь, черноокая моя!

Порошок в кармане носишь, отравить хотишь меня...

Николай открыл дверь, и вошел Вова. На нем была синяя полосатая пижама.

- Привет компании, - вежливо сказал он и оглядел галерею, задержав
взгляд на голубой шторе и на обрезках проволоки, разбросанных по полу.
Затем он обошел молодых людей и с каждым поздоровался за руку. - Гуляете?
- произнес он. - Доброе утро. А я, Коля, к тебе на минутку. - Он вытащил
из кармана ржавую пружину. - Подсчитай, какая в ней сила.

- А ты говорил, что перешел на электрические силомеры, - сказал Юра.

- Так оно и есть, - с достоинством ответил Вова. - А это, - он кивнул
на пружину, - дружки зашли, просят помочь.

Николай быстро измерил диаметр пружины и проволоки, из которой она была
свита, и несколько раз передвинул движок счетной линейки.

- Двадцать восемь килограммов.

- Спасибо. - Вова забрал пружину и двинулся к двери.

В этот момент за шторой раздался грохот. Инженеры переглянулись. Вова
быстро обернулся и уставился на штору. Оттуда, стуча когтями, вышел Рекс,
потянулся и обнюхал Вовины ноги.

- Пшел, пшел, - сказал Вова, отступая к двери. - Я этого не люблю.

Он вышел. Николай запер за ним дверь. Юра на всякий случай отбил еще
несколько плясовых тактов и, щелкая басовыми струнами, запел:

Порошок в кармане носишь, отравить хотишь меня,

Паровоз в кармане носишь, задавить хотишь меня!

Тара-дара, тара-дара...

Николай отдернул штору. Пьезо-весы с "ртутным сердцем" были сорваны с
места. В лужице разлившегося раствора, среди блестящих капель ртути, лежал
опрокинутый камертонный генератор. Рядом на столе сидел Валерка, белый,
как молоко. Он держал у лица правую руку с отставленным мизинцем и смотрел
на него остановившимися, широко раскрытыми глазами.

6. МИЗИНЕЦ ВАЛЕРИКА ГОРБАЧЕВСКОГО

Не тычь пальцем - обломишь!

Русская поговорка

В тот вечер Привалов и Колтухов засиделись в институте после работы.

- Я перерыл кучу литературы, - рассказывал Борис Иванович. - Многое в
экспедиции Бековича непонятно. Некоторые военные специалисты считали, что
у него не было надобности дробить отряд в Хиве на пять частей. Кое-кто
даже считал его предателем. Насчет Кожина тоже смутно...

- Постой, - прервал его Колтухов. - Не об этом ли Кожине упоминает
Соловьев в своей "Истории"? Как он озоровал в Астрахани и въехал во двор
бухарского посла на тележке, запряженной свиньями.

- Он, верно. Но учти, что Кожин - худородный дворянин, да еще с
неуживчивым характером, а его сослуживцы по Каспию - князья; ясно, что они
умаляли его заслуги и возводили поклепы. Кожин прежде всего крупный
гидрограф. Он составил первую карту Финского залива. Да и на Каспии...

- Ладно. Не о Кожине речь. Ты нашел что-нибудь о Матвееве?

- Ничего. Никаких упоминаний. Но, поскольку его рукопись - документ
подлинный...

- Верю, - сказал Колтухов. - Во все верю. И в электрические цирковые
номера в храме Кали верю. Но насчет Бестелесного и прохождения масла через
воду - врет твой поручик.

- Ты меня извини, Павел Степанович, но так же выразился бы Матвеев,
если б ему рассказали про телевизор.

- Ничуть. Матвеев, вероятно, знал о предположении Ломоносова, что луч
может отклоняться под действием электричества, и поверил бы. А вот когда я
читаю в фантастическом романе, как телевизор будущего передает запах, - не
верю. Запах - явление не волнового происхождения. Про это еще Лукреций
писал.

- Вы с Лукрецием ошиблись, - улыбнулся Привалов. - Недавно установили,
что запах по частоте колебаний занимает место между радиоволнами и
инфракрасными лучами. Когда банку с медом закрывали крышкой, герметичной,
но пропускающей инфракрасные лучи, пчелы через эту крышку чувствовали
запах...

Колтухов хмыкнул.

- Растолкуй мне такую вещь, - очень внятно и медленно сказал он, - как
этот Бестелесный питался? На чем сидел? Как ходил и почему не проваливался
сквозь землю? Вот и все. Ты расскажи, а я тихонечко посижу и послушаю.

О таких деталях быта Бестелесного Привалов не задумывался. Машинально
он запустил пальцы в шевелюру, чем немало позабавил собеседника.

- Затылок чесать изволите, Борис Иванович? Применяете старый способ
интенсификации мышления?

И Колтухов, очень довольный собой, негромко пропел:

На Путиловском заводе запороли конуса,

Мастер бегает по цеху и ерошит волоса...

- Да меня Бестелесный не интересует, - сказал с досадой Борис Иванович.
- Мне интересен только факт прохождения масла сквозь воду.

- Факт? - переспросил Колтухов.

- Да, полагаю, что факт. Вряд ли Матвееву нужно было выдумывать эту
деталь: по сравнению с другими "чудесами" она малоэффектна. И вообще...
Почему-то верю в его искренность.

- Не обижайся, Борис, но ты малость помешался на беструбном
трубопроводе.

- Багбанлы, по-твоему, тоже помешался?

Колтухов промолчал.

- Кстати, он должен скоро приехать. - Привалов посмотрел на часы и
встал. - Не хочешь ли взглянуть на нашу установку?

- А что, готова уже?

- Почти.

- Ну что ж... В конце концов, должен же я знать, что делается в
институте...

Они спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору. Привалов
отпер дверь одной из комнат. Здесь возвышался статор от крупной
динамо-машины. Внутри статора, почти касаясь полюсных башмаков и обмоток,
помещалась спираль из стеклянной трубки, заполненная розовой жидкостью;
концы спирали соединялись с баком и центробежным насосом.

- Высокочастотный самогонный аппарат, - усмехнулся Колтухов, потрогав
холодное стекло.

- На этой установке мы проводим два эксперимента, - сказал Привалов. -
Жидкость в трубке - вода. Подкислена, чтобы служила проводником, и
подкрашена, чтобы было виднее. Теперь смотри. Первый эксперимент.

Он нажал кнопку магнитного пускателя. С легким воем заработал
центробежный насос, прогоняя розовую жидкость через стеклянный змеевик.

- Обмотка статора к сети не подключена, - сказал Привалов. - Она
соединена только с вольтметром. Обрати внимание!

Стрелка вольтметра дрогнула и поползла вправо.

- Понятно?

- Чего ж не понять? Жидкость-проводник, пересекая магнитные силовые
линии статора, наводит в обмотках электродвижущую силу. Ничего нового: на
таком принципе есть счетчик жидкости, идущей через трубу из немагнитного
материала.

- Ты прав. Ничего нового. Но в счетчиках напряжение получается
ничтожное, а у нас...

- Ого! - воскликнул Колтухов, взглянув на вольтметр. - Как ты этого
добился?

- Багбанлы, - коротко сказал Привалов. - Теперь поставим опыт в
обратном порядке.

Он выключил насос. Движение жидкости прекратилось, стрелка вольтметра
вернулась на "ноль".

- Теперь я просто даю ток в обмотку статора.

Он нажал другую кнопку. Розовая жидкость, не подгоняемая насосом, сама
побежала по спирали.