Чтение 59–й страницы книги ~Сторож брату моему~

и получится, - наступавшие стали постепенно входить в азарт, и пули
жужжали все ближе к нам, глухо стукаясь в стволы или плюхаясь в песок.
Сдуру они могли и ранить - случайно, конечно, но нас было слишком мало,
чтобы терять людей даже случайно.

- Оставайся здесь, - сказал я Никодиму. - А ты ползи за мной.

Анна послушалась, хотя вряд ли это было ей приятно.

Я подполз к Уве-Йоргену.

- Пожалуй, Рыцарь, пора заключать перемирие.

- Если ты собираешься воевать таким образом, - ответил он, не отводя
взгляда от наступающих, то можешь капитулировать сразу. Скажу тебе
откровенно: такая война не по мне.

- Я говорю не о капитуляции, - сказал я, стараясь не обидеться, - а о
перемирии. Нам надо поразмыслить, как следует.

- Попробуй, - согласился он. - Дипломатия - твоя стихия.

- Знаешь, - сказал я Анне. - Ты все-таки иди в корабль. Позаботься об
ужине хотя бы. Не бездельничай.

Это подействовало, и она не стала возражать. А я улучил момент, когда
стрельба чуть ослабла, встал и пошел им навстречу, так же размахивая
руками над головой, как их парламентер.

Удалось добиться перемирия на час. Наступавшие с облегчением прекратили
палить и тут же занялись ужином. А мы сели в кружок и принялись
совещаться.

- Это пока разведка боем, - сказал Уве-Йорген. - Но ясно: они не
отвяжутся. Они всерьез обеспокоены. И, значит, говорить о мирном, деловом
контакте больше нельзя.

- Как бы они ни вели себя, - сказал я, - наша задача не меняется.

- Сказано есть: прости им, ибо не ведают, что творят, - произнес
Иеромонах и поднял палец.

- Пусть не меняется цель, - сказал Рыцарь, - но должны измениться
средства. Ульдемир, ты еще надеешься, что Шувалов сможет чего-то добиться?

- Мы не знаем, что с ним. Судя по событиям, вряд ли у него что-нибудь
получится.

- Хорошо, - сказал Уве. - У нас есть еще две возможности. И я считаю,
что надо использовать обе.

- Слушаем тебя.

- Твои лесные люди. Придется тебе, капитан, лететь к ним. Взбудоражить.
И вести на город. Шувалова не стали слушать, потому что он не сумел
показать, что за ним - сила. Иного не могу предложить. Надо прийти к ним и
показать силу.

- Ну, а вторая? - спросил я.

- Я останусь тут. Все-таки разберусь, из-за чего они выпустили столько
патронов. Потом еще надо будет слетать за Питеком.

- Они намного сильнее. У тебя кончатся магазины, и все.

- Ну, - пренебрежительно сказал Уве-Йорген, - не так-то, это просто. Я
думаю, со мной останется Георгий. А Монах полетит с тобой. И, пожалуйста,
забери девушку. Ей тут нечего делать.

Мне не очень нравилось предложение Рыцаря, но, пожалуй, оно было
все-таки самым разумным. Конечно, мы могли уйти все. Но тогда так и
осталось бы неясным, что же здесь скрывалось, ради чего люди призваны под
ружье.

- А потом? - спросил я. - Когда ты выяснишь, что здесь кроется, или
когда тебя заставят уйти отсюда?

Уве-Йорген подумал.

- Когда заберем Питека, вернемся на корабль, - сказал он. - Оттуда
свяжемся с вами и будем действовать до обстановке.

- Ладно, - согласился я. - Пусть будет так.

- И еще одно, - сказал Уве-Йорген.

- Ну?

- Мы вступаем в войну, - молвил Уве-Йорген. - На войне иногда убивают.

- Тут, кажется, нет.

- Пока нет. Но в цель иногда попадаешь, даже не желая. Так называемые
шальные пули. И, я полагаю, надлежит принять какие-то меры на случай, если
все мы выйдем из строя.

Мы помолчали.

- Например? - спросил я затем.

- Я имею в виду, что задача ведь останется прежней, независимо от того,
будем ли мы в живых, или нет. Землю надо спасти в любом случае. Пока мы
еще пытаемся сделать это ценой минимальных жертв. Мы не виноваты, что нам
мешают. Но может статься, минимальными жертвами не обойдешься. Я считаю,
что тогда надо будет действовать жестко. Атаковать звезду. Погасить.
Пожертвовать планетой Даль. Черт побери, будем называть вещи своими
именами. Сейчас мы солдаты и имеем право говорить так. Мы рискуем собой
ради чужих людей, и это дает нам право...

- Не знаю такого права, - ответил я.

- Они братья нам, - поддержал меня Монах.

Но оба мы поняли, что прав сейчас Рыцарь. Если нас перебьют, Земля
останется беззащитной. Она стояла за нашими спинами и ждала решения. И
планета Даль - тоже. Мы, пятеро людей, ничем не замечательных, были сейчас
трибуналом, вселенским трибуналом, решавшим судьбы миров. Но так лишь
казалось: решение было только одно, выбора не было.

Я провел голосование по правилам.

- Никодим!

- Видишь ли, - сказал он, - вы-то не знаете... Я могу согласиться. Ибо
верю: все свершится по воле Божьей. Некогда Аврааму было ведено принести
сына в жертву - и он был готов зарезать мальчика. Но Господь в последний
момент послал ему барана, и сын спасся. Надо только верить...

- Ладно, - сказал я. - Твоя точка зрения ясна. Георгий?

- Ха! - сказал он. - Я не знаю... Это славная планета, знаешь ли,
капитан. И люди мне нравятся, хотя бегают они не очень быстро. Я вспоминаю
родину. Я мог бы жить здесь. На Земле - нет, а здесь мог бы. Если бы эти
места уцелели. Но мы воины. Здесь есть все - мужчины, женщины, и старики,
и дети. И им придется умереть. Потому что там, на Земле, тоже есть мужчины
и женщины, старики и дети, и их куда больше. Скажу прямо; я люблю их
меньше, чем тех, кого вижу здесь. Но послали меня те, что на Земле. Воин
не меняет хозяев и не нарушает клятвы. Больше я ничего не скажу.

- Вот и все, - сказал Уве-Йорген. - Что думаю я, всем ясно, а ты,
капитан, подчинишься необходимости.

- Когда она возникнет? - спросил я.

Уве-Йорген ответил не сразу.

- Через двое суток, - сказал он, - мы или овладеем положением, или
будем перебиты. Если победим мы, весь сегодняшний разговор потеряет смысл.
Если победят нас...

- Двое суток?

- Да, - сказал он. - Конечно, вести партизанскую войну в лесах можно
годами. Но нам нужна быстрая победа.

- Все, - сказал я и направился к катеру, чтобы связаться с Гибкой Рукой
и отдать ему приказ. Двое суток. Двое суток до конца - или до начала
чего-то нового. Двое суток.

Никодим и Анна шли со мной. Нам предстояло втиснуться втроем в малый
катер и долететь до леса. Большой катер оставался тут, с Уве-Йоргеном. На
прощание я сказал ему:

- Так я надеюсь, что ты будешь действовать как достойный представитель
высокой цивилизации.

- Не спрашивай меня, капитан, - посоветовал он, - и не беспокойся.

Но я не был спокоен. Я знал, что есть вещи, которые Уве-Йорген умеет
делать лучше меня, но всей душой надеялся, что ему не придется проявить
свое умение.

17

Переговоры по радио между катером N_1 и кораблем экспедиции "Зонд"
(Запись):

"Катер: Вызываю борт. Здесь капитан. Как слышно?

Борт: Слышимость хорошая. Здесь Рука. Как слышите вы?

Катер: Нормально. Что на борту?

Борт: У нас все в порядке. Доктор наблюдает. Установка в порядке.
Моторы изготовлены.

Катер: Можете ли стартовать в любой момент?

Борт: Можем.

Катер: Контрольная сверка времени. У меня семнадцать ноль пять.

Борт: Семнадцать ноль пять точно.

Катер: Прошу отметить это время.

Борт: Отмечено.

Катер: Если на протяжении сорока восьми часов, повторяю: сорока восьми
часов...

Борт: Сорок восемь часов, понял вас.

Катер: Если за это время вы не получите никаких других указаний,
приказываю начать операцию воздействия. Поняли? По истечении сорока восьми
часов начать операцию воздействия, если от меня или еще кого-либо из
членов экспедиции и экипажа не будет получено других распоряжений.

Борт: От любого члена?

Катер: Если первый пилот сообщит о гибели капитана. Если любой другой
член экипажа сообщит о гибели капитана и первого пилота.

Борт: Понял вас. По истечении сорока семи часов пятидесяти семи минут.

Катер: Правильно. Это в том случае, если наблюдения не покажут, что
опасность может возникнуть раньше.