Чтение 59–й страницы книги ~Реквием по завоевателю~

- Если хочешь быстро умереть, подними руку. Я убью тебя. Будет быстро и
безболезненно. Или у тебя хватает мужества, чтобы избрать другой путь? Жить?
Умереть, на мой взгляд, было бы легче.

- Ж-жить... - пробормотал он, уже не смахивая слезы, которые текли ручьем
по его щекам.

- И ты расскажешь миру о том, что бывает с людьми, которые осмеливаются
когда-либо пересекать дорогу Компаньонам?

- Я... Я... - Он начал рыдать.

Она перевела уровень энергии в лазере на минимальную отметку. Он дико
завизжал, когда лазерный луч коснулся его тела. С большим искусством она
изобразила у него на лбу этарианский символ, которым клеймили воров. Луч
прожигал кожу и делал заметные борозды в лобной кости.

- Повторяю: умереть было бы легче, - напомнила она ему жестоким голосом.

- Я хочу жить!

Не медля больше ни секунды, она отсекла лучом его правую руку. Переведя
уровень энергии на более высокий, она прижгла культю.

Броддуса парализовало. Он не шевелился и только истошно, дико визжал от
боли.

- Ну, хорошо. Живи, вор. И помни Компаньонов. Помни о том дне, когда ты
ограбил Стаффу кар Терма.

Она задержалась у двери и обернулась. Мертвенная бледность опустилась на
его лицо. Она вспомнила о своем первом ударе ему под ребра: вне всякого
сомнения, печень была порвана. Эта мразь сдохнет через пару часов.

- И помни, тварь, о том дне, когда ты продал Командующего в рабство!

Она засунула скафандр Стаффы в большой пакет, который отыскала в
гостиной, затем оделась и прикрыла лицо вуалью. Подхватив со стола оружие,
она выскользнула за дверь, спустилась по лестнице в бар, Некоторые
посетители провожали ее глазами. Безусловно, обратили внимание и на пакет.
Однако никто ничего не сказал.

Выйдя на улицу, она сразу же повернула в сторону того заведения, где
снимала маленькую комнатку в задней части дома. На пути она проверила, не
ведет ли за собой "хвост". Никого не было. Она знала, что ей нужно
торопиться: Броддусу могло вполне хватить времени перед смертью на то, чтобы
все рассказать.

"Надо было сразу его прикончить! - подумала было она, но тут же себя
одернула. - Спокойнее, Скайла. Нет, сразу не надо было. Тогда бы он не узнал
страданий. Пусть умирает долго. И с осознанием того, что его песенка на этом
свете спета."

Обменявшись приветствиями с хозяином заведения, она быстро поднялась в
свою комнату и заперла за собой дверь. Наскоро собрав вещи, она натянула на
себя свой боевой скафандр. Как было приятно ощутить бластер на привычном
месте на бедре! На скафандр она надела простоватенькое платье, которое
делало ее похожей на обыкновенную этарианскую горожанку. И пристроила на
место вуаль. Упаковав скафандр и снаряжение Стаффы в один из свертков и
прикрыв это сверху своим белым газовым платьем, она вышла на улицу и взяла
направление на Главное управление каторжных работ.

У нее сильно колотилось сердце. Чтобы успокоиться, она временами качала
головой.

- О, Стаффа, что ты наделал?!

Прикусив губу, она думала о том, как он выдерживает лишения рабства и
бесконечные унижения, на которые, наверное, по его адресу не скупятся.

Она почти видела его, сносящим одно унижение за другим, еле сдерживаемым
свои дикие страсти, воспитанные и взращенные в нем изощренным
подсознательным тренингом Претора. Он горд, и местным надзирателям,
наверное, доставляет особое удовольствие ломать в нем эту гордость. Для
этого есть много способов: парализующие стержни, порка, даже нанесение
увечий...

- Ты никогда не знал, что такое улица, Стаффа. Несмотря на всю свою
власть и репутацию, ты так никогда и не знал, как и чем живет человечество.
Молись Блаженным Богам, чтобы я не опоздала!

* * *

В пустыню привезли еще одного раба. Его звали Бротс. Это был настоящий
гигант. Его отличал надменный взгляд, чувство непреодолимого превосходства
над другими, а также маленькие кабаньи глазки на жирном лице. В отличие от
прочих он носил ошейник с какой-то патологической гордостью. В первый же
день своего пребывания в пустыне он начал усиленно притеснять других рабов,
которые были слабее его физически.

Англо на время был подменен Морлеем, так что у Кайллы намечалось
несколько дней отдыха.

Той ночью на Стаффу навалилась такая депрессия, что он никак не мог
заснуть. На него давило отчаяние и чувство одиночества. И когда терпеть
стало совсем невмоготу, он понял, что Кайллы что-то давно нет рядом.
Обеспокоившись, он поднялся на ноги и стал бродить по лагерю в поисках своей
подруги. Через несколько минут он увидел ее среди песчаных дюн. Она шла,
заметно прихрамывая, опустив плечи и обреченно уронив голову. Остановилась
на некотором удалении от лагеря и бессильно опустилась на песок. Даже на
расстоянии было видно, что она не чувствует собственного тела.

Этарианская луна висела низко и давала достаточно света, чтобы увидеть
всю глубину отчаяния и безысходности, которые выражались в позе Кайллы.

Он пошел ей навстречу и внезапно понял, что мелкое подрагивание ее
опущенных плеч может означать только одно: она плакала.

Кайлла не услышала шороха рядом с собой, но когда Стаффа положил свою
руку ей на плечо, она сильно вздрогнула и отпрянула. Во всем ее теле было
напряжение, во взгляде ужас.

- Что случилось?

Она наконец узнала Стаффу.

- Ничего. Просто... Ах, оставь меня в покое!

Даже в таком сумеречном свете он сумел разглядеть, как сильно распухли ее
губы. Он против ее воли взял рукой ее за подбородок и повернул к себе лицо.
Под левым глазом был огромный синяк, который уже стал распространяться на
нос. На шее виднелись багровые ссадины.

- Кто? - выдохнул Стаффа.

Так долго похороненная в нем ярость внезапно освободилась и вышла наружу.

- Тафф, не надо. Ничего кроме неприятностей это тебе не принесет! - Она
прижала руками все еще оставшиеся на ней обрывки одежды к груди. - Обещаешь!
Оставь все как есть, Тафф.

Она смотрела на него с таким отчаянием и с такой мольбой, что ему
пришлось согласно кивнуть.

Когда он во второй раз сделал попытку положить ей руку на плечо, она не
отстранилась.

А Стаффа решил дождаться случая.

Бротс на следующий день запрягся в ярмо напротив Стаффы. Их разделял
длинный отрезок трубы.

- Вечерком! - услышал Стаффа голос Бротса, обращенный к Кайлле.

"Какой поганый у него голос! Хриплый! Пропитой!"

Стаффа заметил, как дрожь пробежала по спине его подруги.

Прищурившись, Стаффа незаметно снимал с Бротса мерку. Этот парень весил
по крайней мере на сто фунтов больше. На огромных руках бугрились такие
бицепсы, которые по толщине можно было смело сравнивать с ляжками борца.
Стаффу страшно раздражали его надменный взгляд и плотоядная ухмылочка. Весь
день Стаффа наблюдал за бугаем, позабыв даже об иссушающем зное.

В атмосфере витал душок опасности.

Той ночью Стаффа решил не спать. Наконец, его ожидания оправдались!
Кайлла поднялась со своего матраца после захода солнца и неслышно ушла в
пески, как она всегда делала, когда хотела облегчиться. Стаффа повернулся в
ту сторону, где спал гигант Бротс и увидел, как тот приподнял голову. Когда
Кайлла скрылась за ближайшей дюной, Бротс тяжело поднялся на ноги и пошел ей
наперерез.

Стаффа вскочил со своего матраца, словно песчаный леопард, и бросился
вслед за Бротсом, который тоже уже скрылся за дюной, идя по следам Кайллы.

- Эй! Смотрите, кого я опять встретил в дюнах! - Раздался за песчаным
холмом хриплый голос Бротса, от которого у Стаффы непроизвольно сжались
кулаки.

В голосе Кайллы, прозвучавшем через пару секунд, был страх и возмущение.

- Пожалуйста, не надо! Я сегодня очень устала. Завтра возвращается Англо.
Он не любит подержанный товар. У тебя будут большие неприятности.

- Ложись на спину и расставь ноги! Быстро! А то большие неприятности
будут у тебя!

Из-за гребня дюны показался Стаффа.

- Только попробуй до нее дотронуться, мразь. Только попробуй, я тебе
голову оторву!

Стаффа занял боевую стойку, крепко уперев ноги в ненадежный горячий
песок.

Глубоко внутри закипал гнев, каждый нерв натянут до предела. Стаффа был
само напряжение. Теперь он не мог уже уйти: ему просто физически требовалась
разрядка.

"Ну иди же сюда, тварь поганая, - молил в душе Стаффа. - Я выпущу на волю
твои мозги!.."

Медленно потирая руки, Бротс перевел взгляд с Кайллы на Стаффу и, немного
подумав, тяжело пошел к нему навстречу.

Как только они встретились, на горячем песке вспыхнула настоящая мужская
драка. В сумеречном лунном свете мелькали неясные тени рук и ног, слышались
глухие удары, хрипы, смех. Стаффа вкладывал в этот бой весь свой
многочисленный бойцовский опыт, а Бротс - свою могучую силу и животное
рвение.

Отчаяние и чувство вины вырвались на свободу. Стаффа бил, лягался,
хлестал огромное тело с поразительной быстротой и силой. В его ударах
проявлялась вся горечь того, что он купился на обман Броддуса, вся душевная
боль пережитых им унижений в безжалостных, губительных для человека песках.