Чтение 59–й страницы книги ~Ты победил~

последнюю неделю число переделанных обитателей Серого Холма по меньшей мере
удвоилось.

x 5 x

Да, Эгин представлял себе этот день совсем не так. В глубине души он
был уверен, что они идут почти на верную гибель, что их нападение на Серый
Холм -- жест отчаяния, что здесь им предстоит жаркая схватка с ополчением
покойного Багида, возглавленным истинным хозяином.

Вместо этого горцы под их началом прикончили двоих костеруких близ
главного входа в дом. И все.

А потом они вышли во двор, залитый ярким послеполуденным солнцем, столь
ненавистным для костеруких.

Да, Серый Холм был оставлен. По крайней мере, производил впечатление
оставленного. Эгин наклонился к уху Авелира.

-- Ну что, ты кого-нибудь чувствуешь?

-- Нет, я даже не чувствую костеруких, -- признался Авелир после
нескольких мгновений сосредоточенного молчания.

-- И я, -- облегченно улыбнулся Эгин, чей Взор Аррума обшарил дом
Багида до самой крыши, не найдя там совершенно ничего достойного внимания.
-- Тогда сделаем так. Ты с горцами проверь двор, выгляни наружу, поищи что
вообще есть достойного внимания, а я погуляю по дому.

-- Что значит "погуляю"? -- раздраженно буркнул Авелир, пользуясь тем,
что горцы их не понимают и не могут оценить степень хамства, которую раб
допускает по отношению к своему хозяину.

-- Я ведь был здесь уже один раз. И я не я буду, если первым делом не
загляну в покои милостивого гиазира Багида Вакка. И, к тому же, если, не
приведи Шилол, возникнет какая-то опасность, я смогу постоять за себя, а вот
горцы -- нет. Ты должен их оберегать. Или ты не брат им, не сын Большой
Пчелы?

-- Жу-жу, -- ухмыльнулся Авелир устами Куха.

x 6 x

Прежде чем распахнуть дверь ногой и вернуться в уродливый серый дом,
где располагался, как помнил Эгин, парадный кабинет Багида Вакка, он еще раз
скользнул по окнам, окошкам, щелям и бойницам Взором Аррума. Нет, вроде бы
действительно ничего. Весь дом от фундамента до плоской крыши выглядел
совершенно заброшенным. Бросай на него хоть Взоры Аррума, хоть взоры
свинопаса.

На ознакомление с бумагами и вещами Серого Холма судьба отпустила Эгину
не так уж много времени, а потому ни о какой обстоятельности, которую
культивирует в своих офицерах и которой так гордится Свод Равновесия, он от
себя не ждал. Вдобавок, то, с чем предстоит ознакомляться, еще предстояло
найти.

-- Я ненадолго! -- крикнул Эгин Авелиру, вместе с горцами заспешившему
в противоположный конец широкого и на удивление плотно загаженного конским
навозом двора.

x 7 x

Полусумрак. Винтовая лестница уходит вверх. Эгин осторожно поднимается
по ступеням.

Зарешеченное окошко между первым и вторым этажами. На подоконнике капли
крови. Старые капли старой крови. Из окошка отлично виден двор. Эгин замер и
прислушался. Тихо. "Облачный" клинок спокоен.

Третий этаж. Здесь? Пол вымощен большими греовердовыми плитами, стыки
между которыми чуть-чуть позеленели. "Нет, не здесь, -- заключил Эгин. --
Здесь господин Багид Вакк принимал полезные во всех отношениях ванны для
своих увечных ног."

Еще одно зарешеченное окошко между третьим и четвертым этажами башни.
Эгин остановился возле него, чтобы осмотреться, отдышаться и, конечно,
прислушаться. И посмотреть во двор. Что там поделывает Авелир? Э, да он
ловкими пальцами Куха растирает комок серой глины, добытый в куче близ
коновязи. Кажется, ему что-то не нравится. Горцы с умными рожами шарят по
углам. Авелир командует, дает им указания и продолжает свое исследование.
Морщится. Что-то смущает его. Интересно что. Ну да скоро выяснится.

Но в тот момент, когда Эгин уже был готов двинуться дальше, на
четвертый этаж, во дворе что-то произошло. Авелир судорожно взмахнул руками
и скорчился. Мгновение спустя он упал на колени. Эгин стремительно прильнул
носом к мутноватой слюде окошка. Две стрелы торчали в теле Куха, заключающем
душу Авелира. Авелир был тяжело ранен. Одна стрела попала в плечо, другая,
кажется, в живот. Две. Их выпустил кто-то, кто так же, как и Эгин, находился
в Серой Башне. В этом не могло быть сомнений. Но где две, там и третья.
Первая -- в плечо. Вторая -- в живот. Третья... А третья, по всем правилам,
-- в голову!

Но Эгин не успел окончить свои рассуждения, ибо по сути дела не успел
их начать. Ибо в тот момент, когда вторая стрела вонзилась Авелиру в живот,
он осознал, что будет самым отъявленным мудаком, самой записной, самой
бездарной скотиной, самым ничтожным аррумом за всю историю Свода и самым
никудышным, самым неблагодарным и тупорылым учеником, если не предотвратит
третьей, последней стрелы. Одну -- в плечо. Другую -- в живот. Третью, для
пущей верности -- в голову. Так учили в Своде Равновесия.

Эгин вспомнил все, чему научил его Авелир, когда посвящал его в тайны
времени. Все до малозначительных тонкостей. Каждую интонацию. Каждое
замечание, каждую деталь.

Воспоминания отняли у него что-то около тысячной доли мгновения.

Ветер вечности сорвал с его губ заклинание, расплющивающее, калечащее,
разрывающее крепкотканную и неисчерпаемо изменчивую ткань времени. И с
быстротой, какая не снилась ни палевым ласкам, ни черным хорькам, Эгин
побежал, почти полетел вверх по ступеням винтовой лестницы к комнатам
четвертого этажа, откуда были выпущены стрелы. "Успеть!" -- стучало в висках
Эгина и каждая малая малость его тела согласно вибрировала в такт его воле.

И еще одно мгновение спустя Раздавленное Время милостиво приняло Эгина
в свое неласковое лоно.

x 8 x

Аффисидах, Правое Крыло Желтого Дракона, знал, что, имей он возможность
обратиться альбатросом и взмыть вверх, к жарким полуденным небесам -- и его
глазам открылась бы странная, не виданная еще под Солнцем Предвечным
картина. Флот Северо-Восточной провинции в самом сердце моря Савват.
Двадцать железных черепах на поводу у сорока медных многоножек. Шилолова
свора, неторопливо ползущая по направлению к западному горлу Наирнского
пролива. То-то схватятся за голову надменные аютские бабы!

Но Аффисидах не мог обратиться альбатросом -- так далеко его искусства
не простирались. Он мог лишь стоять на железном мостике флагманской
"черепахи" и, глядя за корму, на хищные носы трехпалубных галер и тупые рыла
ведомых "черепах", созерцать приближающийся крылатый корабль ослепительной
белизны. Вот он, долгожданный почтовый альбатрос из Багряного Порта.

Потом Аффисидах в сопровождении преданного Адорна поспешил на корму,
где хлопала крыльями, устраиваясь поудобнее, трехлоктевая птица с медным
футляром на груди.

Адорн -- все-таки он, а не Аффисидах, был назначен номинальным
главнокомандующим тернаунского флота Северо-Восточной провинции -- вскрыл
футляр. Пустой лист и на нем, в самом центре, единственный знак -- желтый
дракон. Личная печать Ихши.

Если бы альбатрос принес просто чистый лист бумаги, это означало бы,
что флоту следует поворачивать обратно. Но печать Желтого Дракона
свидетельствовала о другом. Лагха Коалара заглотил наживку, предложенную
южанами, и цвет Свода Равновесия вкупе с морской пехотой покинул Новый
Ордос. Единственный возможный пункт их назначения -- Медовый Берег. Поэтому
тернаунский флот действительно войдет в Наирнский пролив. Тернаунский флот
дождется появления кораблей Свода и уничтожит их. А потом грютская конница и
"бронзовоногие", ворвавшись в лишенный спасительного купола Свода Равновесия
Варан, положит конец существованию этого задиристого княжества.

-- Получилось, почтенный! -- торжествующе просипел Адорн, потрясая
бумагой перед носом Аффисидаха. После памятного угощения финиками Адорн
сохранил-таки жизнь, но утратил три четверти своего командирского голоса.

Но Аффисидах не слышал его. Невидимая и неслышная, не чувствуемая
никем, кроме его брата-близнеца и его самого, первая стрела вошла ему в
плечо. А вторая -- в живот. Третья, разумеется, войдет в голову.

-- В каюту меня, быстро! -- захрипел Аффисидах, корчась на раскаленных
жарким солнцем железных листах палубного настила. -- Немедленно! И чтобы ни
одна свинья... до утра...

Он чувствовал, что сможет сохранять обличье Аффисидаха совсем недолго.
Еще несколько коротких колоколов.

x 9 x

Это была именно та комната, которую Эгин искал здесь, в башне. Но, как
оказалось, искал не он один.

Узкий кабинет, длиной не менее двадцати шагов. Это уже затем Эгин
разглядел, что по стенам развешаны какие-то похотливые южные гравюры с
пастушками, козочками и солдатиками, спаривающимися то вместе, то поврозь.
Разглядел и позволил себе какое-то довольно чопорное замечание о погрязшем в
безвкусице и разврате Юге, которому не ведомы благие Уложения Браслета и
Жезла. И что на стене подле кресла, оказывается, висит довольно пристойная
карта Восточной Сармонтазары, где зеленой тушью на варанской столице
поставлен один любопытный магический знак -- "знак долгой смерти".