сметен мановением руки. Не просто разрушен - для этого хватило бы самого
первого разреза энергией сети, - но погашен, аккуратно, точно, художественно
разделан на куски. Аннигиляция, как эстетическое событие. Надменная грация
события, на точке абсолютного нуля температуры ученой злобы... оно волновало
почти столь же, сколь и отталкивало. Даже Хорза не мог сдержаться, чтобы не
проявить некоторое невольное удивление.
Она превратила в красоту ужасное растранжиривание материи и знаний... Но,
подумал Хорза, она еще раскается в том, что это послание отправилось в
дорогу, раскается, еще пока гиперсвет будет нестись через Галактику, а за
ним ползти обычный свет.
ее наследства: хаос из порядка, разрушение из созидания, смерть из жизни.
будет напоминать и о самой последней, вызывающей дрожь манифестации Культуры
с ее смертоносным идеализмом и приведет к давно назревшему пониманию, что
Культура не только не лучше любого другого общества, но намного, намного
хуже.
те ошибки из переданного послания жизни, которые только и делали возможным
прогресс (в нем поднялось мрачное воспоминание, и он вздрогнул)... Но на их
стороне была самая последняя ошибка, окончательное заблуждение - и именно
это станет гибелью Культуры.
пространство, чтобы снова увидеть орбиталь исправной, какой она была
несколько недель назад, когда этот реальный свет, через который сейчас
путешествовал "ВЧВ", покинул Вавач. Но вместо этого он медленно покачал
головой, хотя не было никого, кто мог бы это увидеть, и продолжал молча
смотреть на тихий экран на другом конце неприбранной и покинутой всеми
столовой.
СОСТОЯНИЕ ИГРЫ: ДВА
метрах под сверкающими волнами можно было видеть песчаное дно. Вокруг берега
почти полукругом стояли высокие вечноголубые деревья. Кое-где из-под
охряного песчаника выступали пыльные на вид корни. Несколько маленьких,
усеянных цветами утесов из того же камня выдавались над золотым берегом.
Белая яхта, длинное зеркальное отражение которой плескалось в воде, как
немое пламя, взмахнула широким парусом и медленно заскользила в слабом
бризе, долетавшем сквозь узкую полосу леса и чашеобразную бухту.
Несколько сирвилл, сопровождавших яхту на пути от родной гавани, остались,
чтобы поиграть в бухте. Их длинные красные тела носились вокруг и под ней, и
фыркающее дыхание отражалось от низких скал. Иногда они толкали лодки,
стоящие у берега. Несколько человек начали играть со стройными животными,
прыгали в воду, чтобы поплавать с ними, коснуться их, подержаться за них.
мягкую скамейку. Она рассеянно играла с одним из канатов, натянутых между
опорами, потирая его ладонью. Юноша, который сегодня говорил с ней, когда
яхта медленно плыла от материка к островам, увидел ее и подошел.
легким, а его кожа темной, почти золотисто-желтой. Ее отблеск напомнил Фел
голограмму, потому что выглядел каким-то глубоким, будто худые руки и ноги
юноши были толстыми.
мальчик с ней разговаривал, и теперь у нее тоже не было желания с ним
говорить. Она раскаивалась, что согласилась на этот круиз.
когда он начинал с ней говорить, и даже не запомнила, назвал ли он ей свое
имя.
отражался от его тела, но не поворачивалась и не смотрела на него. Она
разглядывала далекие деревья, волны, выпрыгивающие из воды красноватые тела
сирвилл, изгибающиеся и снова ныряющие.
удивленным.
принести чего-нибудь попить. Он взошел на борт вместе с ней в порту и все
время не отходил от нее далеко - был в охранении, которое взял на себя,
постоянно паря поблизости. Она опять пожала плечами. Над островом летала
стайка птиц. Они кричали, пикировали вниз и кружились в воздухе.
солнечный свет, блестевший на ногтях.
чувствует улыбку в его голосе. - Как этот остров, - продолжал он. - Странная
и таинственная, как этот остров.
появившегося из дверей Джеза. Он нес стакан. Она быстро встала и пошла вниз
по палубе, взяла у старого робота стакан и благодарно улыбнулась. Потом
спрятала лицо в стакан, пила и рассматривала сквозь стекло мальчика, который
шел к ним.
посмотреть остров? - Фел захотелось дать машине пинка за ее сердечный тон и
за то, что она задала мальчику почти тот же самый вопрос, что он задал ей.
Из корпуса старой машины вырвалось искаженное поле - как тень, хотя там ее
нечему было отбрасывать - и легло мальчику на плечи. - Вообще-то я не мог не
слышать, что ты недавно сказал. - Он ласково повел юношу вниз по палубе.
Золотая голова повернулась через плечо назад, к Фел, которая все еще
медленно допивала воду и только-только двинулась с места, чтобы в нескольких
шагах позади направиться за роботом и юношей. Взгляд мальчика перескочил с
нее на робота рядом, который продолжал:
этом. И что?
вот и все.
звезды, где несколько минут назад сидела Фел.
сделали ошибку. Я знаю, что был бы хорош. Я думал, из-за войны и всего этого
им нужно много людей.
насколько велико желание вступить, и я знаю, что никто не в силах желать
сильнее меня. С тех пор как я себя помню, я хотел только этого...
Фел смотрела на него, но не слушала. Она думала.
людей твоего возраста, они обращают внимание на особый род незрелости.
чего они хотят? Как можно подготовиться? По-моему, все это очень
несправедливо.
возразил Джез. - Желающих так много, что они не могут взять всех и даже
выбрать лучших, так как среди них много и таких. Поэтому они выбирают
случайным образом. Но ты всегда можешь попытаться снова.
голову на ладони и уставился на полированное дерево палубы. - Иногда мне
кажется, что они рассказывают тебе это только для того, чтобы не было так
обидно, когда тебя отклонят. Временами я думаю, что они берут как раз самых
лучших. Но мне кажется, они сделали ошибку. Ведь если они не говорят, почему
тебя постигла неудача, как можно что-нибудь исправить?
спускаясь на старом паровом фуникулере от хижины, они услышали о событиях на
Ваваче. Оборотень по имени Бора Хорза Гобучул пришел и улетел на пиратском
корабле. Агента Культуры Перостек Бальведу он взял с собой. Предчувствие Фел
было верным, и Джез был очень доволен. Он снова и снова указывал на то, что
не ее вина, что этот человек ушел. И все равно она была подавленной. Иногда
ее удручало быть правой, думать о правильном, делать точные предсказания.
предзнаменованием или чем-то настолько же глупым, когда вдруг вынырнула
Перостек Бальведа (на изуродованном в бою, но победном контактном корабле
Орлов Алекс
Круз Андрей
Доставалов Александр
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Плотников Александр