историю этого Ночного Орла. А у меня такое чувство, словно я прочел все
это в книге, а не сам пережил:
наверняка не ошибаюсь! Я знала тебя, когда ты был Ночным Орлом! Я любила
тебя уже тогда!
интересно придумывать такое: Но верю я, так сказать, рассудком, а в душе
все равно сомнения. Это и мешает говорить от имени Ночного Орла и
подсказывать какие-то новые эксперименты. Не могу я пойти на такое. Не
могу, и вс"!.. Боюсь стать обманщиком: Эх, если бы:
поиски, даже над собой стал бы работать, если бы была полная уверенность,
что Ночной Орел - реальная действительность. Ну, хоть какое-нибудь
настоящее, вещественное доказательство!
возможно?
Горалек говорит, что она должна быть где-то в окрестностях города Б.
Называет даже какой-то совершенно неприступный утес Чертов Палец: Вот если
бы найти базу Ночного Орла! Ведь там должно многое сохраниться. Это были
бы не просто рассказы очевидцев, а доказательства! А мне - мне бы это дало
уверенность, что Ночной Орел в самом деле был и что этим Ночным Орлом был
именно я: А так и перед собой стыдно, и перед Мишкой. Ведь от него потом
не скроешь, если начнутся эксперименты, поиски:
Это страшная скала: Впрочем:
Прагу - в Союз молодежи, в спортивные организации. Буду просить, чтобы
организовали экспедицию, осмотрели горы и особенно этот Чертов Палец.
Взбираться на него совсем не нужно, сейчас с такой задачей вполне может
справиться вертолет:
участие в поисках, но какой из меня альпинист или наблюдатель в экипаже
вертолета! С балкона и то не могу смотреть: Напиши, Ветушка, а потом
решим, как быть - беспокоить Батурина моими снами или бросить все это дело
и больше к нему не возвращаться:
разговора с мужем она получила от брата Владика толстый пакет. В нем было
письмо с подробным описанием пещеры Чертова Пальца и найденных в ней
предметов и тетрадь с собственноручными заметками Ночного Орла. Живое
прошлое властно напомнило о себе.
необходимо побыть наедине со своим забытым дневником, Ивета забрала сына и
уехала за город, на дачу.
старую покоробленную тетрадь, - он всем своим существом впитывал каждую
строчку дневника, стараясь вызвать в себе воспоминания об утраченном
прошлом. Но завеса, скрывавшая это прошлое, упорно не поднималась.
Несмотря на все усилия, Кожин помнил себя только с деревни Кнежевесь,
словно он там и родился десять лет назад. Двадцать два года жизни
оставались в черном провале.
его собственной рукой. Он знал, что почерк человека такой же устойчивый
фактор, как и рисунок кожи на пальцах. И действительно, почерк его с тех
пор нисколько не изменился. Кожин сразу признал своими эти бледные,
полувыцветшие строчки, убористо заполнявшие несколько десятков страниц
пожелтевшей бумаги в клетку.
ласкательных формах и неумелой рукой нарисован профиль девушки. Потом
стояли два стиха из Лермонтова:
как голодная собака: Трудно быть летающим человеком, особенно зимой.
Сейчас бы миску горячих пельменей - да на русскую печку!.. Чепуха! Нельзя
раскисать! Буду вести дневник. Может, когда-нибудь пригодится".
подробностей, с массой сокращенных слов. Первая запись, сделанная, по всей
вероятности, в тот же день, когда было решено вести дневник, была самой
длинной - целых две страницы. В ней Кожин умудрился изложить всю свою
историю, от прыжка с самолета и кончая устройством жилья в пещере Чертова
Пальца. Здесь же было сказано про кровать-весы и про научную гипотезу
доктора Коринты. Но до чего коротко сказано, всего четыре фразы:
тридцать килограммов веса! Доктор Коринта объяснил про ферменты-антигравы,
убеждал, что могу летать. Сначала не верил, но потом пришлось полететь:"
Николаевич обрадуется! Ведь это: это: прямое указание!.."
Отлично полыхало! Светло было, как днем. Надо устроить фейерверк и на
ж.-д. станции.
это раньше не умел летать. Боюсь, что разучусь пользоваться ногами. И еще
ужасно мерзну, особенно на бреющем. Лицо прямо деревенеет, глаза слезятся,
ничего под собой не могу разглядеть. Надо раздобыть очки и кутать лицо в
шарф. До цистерн на ж.-д. ст. еще не добрался. Узнал про военный эшелон и
пустил его под откос.
записи были такие:
портфель Норденшельда. Надеюсь, что хоть на этот раз майор похвалит. Пока
что ничем ему не мог угодить. За все ругает и требует, чтобы вернулся в
отряд. Особенно за воздушный бой досталось. Но теперь он будет доволен.
Как-никак предупредил о генеральном наступлении карателей. Да и план
операции в Медв. логу неплохо разработал. Послезавтра второй дневной бой.
После этого ликвидирую базу и вернусь в отряд. На Большую землю теперь не
отправят. Из Москвы должен на днях прилететь профессор, который будет
изучать меня на месте. Если все будет хорошо, в воскресенье с ним
встречусь и поговорю: Фронт уже близко, даже отсюда слышно.
Надо воевать до Победы, надо увидеть Победу своими глазами! Если профессор
будет уговаривать отправиться с ним в Москву, откажусь. У меня тут еще
немало дел. Коринту надо выручить. Век себе не прощу, если он пропадет.
Без него я бы так и не полетел!..
прошли на лыжах Ивета, Локтев и Горалек. Кричали, стреляли из ружей, но я
не отозвался.
меня все приготовлено, все продумано, а я вдруг возьму и откажусь! Да ни
за что на свете!.."
размышлял.
он привел себя в порядок и поехал за женой и сыном на дачу.
по мягкой влажной земле, похлопывая в такт шагам зеленой веткой. Он думал
о том, как упорно будет теперь над собой работать, чтобы найти хотя бы
ничтожную крупицу своих утраченных способностей. Ведь это так важно для
успешной работы над проблемой свободного полета! Яркий летний день, купы
зелени, чудесный воздух сняли с него усталость, и на берег пруда он вышел
бодрым, как никогда.
берегов, под навесом из плакучих ив, казалась бездонной и прохладной.
Где-то на другой стороне звенели голоса мальчишек.
мальчишка в трусах. Узнав отца, он радостно замахал рукой:
такое, отчего бывший Ночной Орел схватился за сердце.
Кожина.
Самойлова Елена
Андреев Николай
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Никитин Юрий
Посняков Андрей