собиралась.
сейчас я думаю... - она запнулась, - я была ему не нужна. Он просто
защититься хотел и использовал папу... Ну, не знаю, может, я и ошибаюсь.
Все-таки он был из порядочной семьи, с чего бы ему так кривить душой?
сейчас замуж не собираюсь. Не встретила такого интересного паренька, как ты,
вот и... Остаюсь пока в девках.
спрашивал.
разговаривал с ними, как выяснилось. И вдруг вот так свободно, как с
товарищем... Может, потому, что Ева и стала товарищем? Ее сила, крепость
духа, участие в войнах и разделенные победы делали ее куда ближе, чем,
например... Рост вздрогнул, потому что понял, что говорить с Евой ему проще
и интереснее, чем с Любаней.
Почему-то ему очень не хотелось, чтобы она его сейчас увидела. Но теперь Ева
не собиралась отпускать его как ни в чем не бывало. Она догнала его и
заглянула в глаза, спросила:
На ней находился старый, весь изъеденный, почти сровнявшийся с землей
фундамент. Но он выглядел еще надежным, сидел в земле плотно, над ним
запросто можно было бы возвести домину не меньше той, что отгрохали в
Боловске триффиды.
вроде подвала, полузасыпанного, но сохранившего свою форму, главным образом
из-за тяжелых, очень толстых стен. Ева спустилась по выщербленным
ступенькам.
высоте человеческого роста и стекающей в довольно правильное, широкое и
неглубокое корытце, явно сделанное разумными руками. Попробовала поймать
воду губами, улыбнулась. - Холодная и вкусная. Попробуй. - Она плеснула
водой Ростику в лицо.
в целый ряд плоских каменных уступов, сделанных последовательно, словно
большая клепсидра. А потом по очень толково спрятанной под каменными плитами
ложбине вытекала на третий уровень и уже оттуда уходила дальше к морю.
тех, кто это все выстроил.
питьевой воды для кухонных надобностей. Потом - для помывок и прочего. И в
конце концов - для гигиены.
вздохнула. - Может быть. Да, пожалуй... Как давно я видела такую штуку. - В
ее голосе прозвучала ностальгия. Внезапно она усмехнулась:
почистить. Волосатики за одну неделю управятся.
женат.
камешки, попадающиеся ей под ноги, пошла по ступенькам наверх. Уже наверху
она невнятно, как-то в четверть голоса, словно сама не хотела, чтобы это
прозвучало вслух, но уже и не в силах удержать в себе, проговорила:
за то, что допустил те мысли, которые у него возникли, когда они топали
сюда, на Еву, которая пришла и вдруг так решительно, по-хозяйски стала
смущать его в общем-то налаженную жизнь. На эти развалины... За то, что они
тут стояли и свидетельствовали о давно прошедшей, неизвестной, но некогда
кипящей и, вероятно, удобной жизни В конце концов он разозлился даже на
дваров, которые сначала принесли дань, а потом стали палить из пушек,
заставив их сделать эту вынужденную посадку.
гравилетов, около которых суеты уже не было. Видимо, работа по тушению
пожара подошла к концу.
бывает?
Удивительно, подумал Ростик, сама рыжая, как лисица, а ресницы темные.
думала, это поза такая, а ты... Да, оказывается, все настоящее.
просто у нас в семье так... не принято. Понимаешь? - Он помолчал и досказал
уже совсем то, о чем думал:
очень важным.
поинтересовалась Ева.
Часть VI
ИЗГНАНИЕ
31
нам машут, наверное, лететь пора.
одну очень простую идею. Нелепую, невероятную, но при том очень явственную.
А именно - что с этими развалинами, с этим фундаментом не все будет теперь
так просто. Что наступит время, и Рост снова окажется тут... И может быть,
не просто так окажется.
узнает. И до той поры оставалось не так уж долго.
восстановлении Боловска после атаки черных треугольников, по специальному
распоряжению Председателя на Бумажном холме шло строительство весьма
внушительной крепости. Причем это была именно крепость, а не цехи для
производства спирта и бумаги. Поэтому стройка велась от души, в две полные
смены, с ночной подсветкой и обязательным патрулированием окружающей
территории, потому что все опасались диких пернатиков, которые и в самом
деле то и дело поджигали траву на противоположной стороне Цветной речки, а
потом так же лихо исчезали.
гравилетов. Благо их стало куда больше, чем в ближайшее время должно было
появиться пилотов, и даже больше, чем эти потребности в летающих лодках
могло выдумать самое необузданное чиновничье воображение в Белом доме. К
тому же и патронов было навалом, и топлива... В общем, патрулирование велось
круглые сутки, словно другого дела у летунов не было. Только днем, когда
пернатые были активны, приходилось летать в три лодочки, а ночью, когда эта
активность спадала, хватало одной. А чтобы в темноте полуспящий пилот не
разбился, в кресло второго летчика сажали волосатика, способного даже ночью
определять высоту и замечать любое подозрительное шевеление травы.
даже такие, которые с интересом приглядывали, как следует помогать пилоту,
двигая рычаги. Киму, вероятно скучающему по Винторуку, это показалось вполне
нормальным. Но вот Ева на это ужасно ругалась. Ей все время казалось, что
волосатый может не правильно оценить обстановку, начать править лодкой
по-своему, и в итоге произойдет что-то непоправимое. Но волосатые эти
подозрения никак не оправдывали, держались в машине робко, уважительно к
людям, и если их просили "подержать" пилотские рычаги, то справлялись с этим
в высшей степени корректно.
ввиду своей слабой пилотской техники летал только днем, и то, если их
четвертого пилота, Леху Астахова, которого Ева персонально вздумала выучить
на пилота хотя бы средней руки, "мотали" в Боловск. Происходило это потому,
что полеты над бескрайним травным морем считались более трудным делом, чем
бросок в город и обратно. Вот Леху и гоняли на этой несложной работе,
учитывая его физическую подготовку. Но парнем он оказался толковым,
старательным, а мускулы, как говорил Серегин, должны были "прийти".
так это относительно медленное строительство Бумажной крепости. Вероятно,
люди тут действительно не могли одновременно строиться и производить
продукцию, хотя и делали спирт, и давили масло из каких-то семян, и
"выкатывали" бумагу во "времянках", то есть в таких местах, где трава
наиболее подходила для переработки в пульпу. Эти лагеря все время менялись,
чтобы экономить силы на подносе самой травы, воды, а также на возне с
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Смоленский Вадим