возвышались над ним подобно судьям, в руках которых была власть отвергнуть
его. Кавинанту хотелось защититься криком и проклятиями, но пристальные
глаза Лордов остановили его. На их лицах он не видел презрения. Они
смотрели на него с гневом, страхом, беспокойством, с выражением
оскорбленной любви к Стране. Он тихо произнес:
сказать вам еще большую ложь. Если вы не перестанете настаивать,
пострадаем мы все.
хрипло вздохнул.
Теперь мы должны совещаться. Мы просим тебя ненадолго покинуть палату
Совета. Вскоре мы позовем тебя.
дверям. Тишина в зале нарушалась лишь звуком его шагов. Почти уже
добравшись до дверей, он услышал голос великана, произнесшего так
отчетливо, словно эти слова были сказаны его собственным сердцем:
Морестранственник ничего больше не сказал. Трепеща, Кавинант прошел через
дверь и неверной походкой направился к одному из кресел, стоящих вдоль
стены. Тайные мысли казались такими хрупкими, что он едва мог поверить,
что он все еще жив.
Крови было лишено какого-либо выражения, но в то же время на нем лежала
какая-то неуловимая тень презрения. Его совершенная неопределенность,
казалось, была способна на любую реакцию, и теперь лицо стража несло на
себе печать осуждения слабости Кавинанта, его болезни.
лучше узнать друг друга. Он сказал мне, чтобы я спросил тебя о Страже
Крови.
бы то ни было вопросам.
Страну, когда Кевин был Высоким Лордом. Как давно это было?
казалось, говорил, что такие единицы времени, как годы и десятилетия, не
имеют никакого значения. - Две тысячи лет назад.
Страну, вы стали вымирать.
Харучаев больше. - Название своего народа он произносил нараспев, это
очень соотносилось с его голосом.
время.
не вижу никакой...
горы, в Ущелье Стражей, и его место занимает другой харучай.
дома? Ни разу не навестил свою... У тебя есть жена?
бесстрастности заставило Кавинанта почувствовать, что этот вопрос для него
важен.
продолжал, движимый чарами непоколебимой отрешенной твердости Баннора:
опасаясь, что Баннор его услышит: "Это невозможно! Это невероятно!"
голосе Баннора звучала неподдельная убежденность. Этот бесстрастный голос,
казалось, не способен был произнести ложь, даже не мог выразить что-то
подобное. Это наполнило Кавинанта ужасом и головокружительным дружелюбием.
Внезапное озарение подсказало ему, что означали слова Морэма - своей
клятвой они обрекли свою расу на аскетизм, бесполость и старение...
две тысячи лет?
пост великого Лорда. Мы вместе впервые произносили Клятву Служения. Вместе
мы взывали к силе земли, чтобы она засвидетельствовала наше обязательство.
Теперь мы не возвращаемся домой до тех пор, пока нас не убьют.
невероятно. Ничего подобного не может быть.
было подобно возвращению чувствительности нервов, дальнейшему
доказательству невозможности существования Страны. Но это мало было похоже
на доказательство. Это подействовало на него так, как если бы он узнал,
что Баннор страдает редкой формой проказы. С усилием он выдохнул:
Лордов Ревлстона, настолько могущественных, что они отказались вести с
нами войну, чтобы избежать нашего истребления. В ответ на наш вызов они
дали харучаям столь драгоценные дары...
и щедрость мы не могли.
себе возникшую симпатию, свести все сказанное до пропорций, которые он был
способен воспринимать. - Значит, вот как делаются дела в Стране? Как
только ты попадаешь в беду, надо всего лишь сделать невозможное? Как
Берек?
Проклятье! Это даже неприлично. Тебе не кажется, что вы уже сделали
достаточно?
этим Лордам до тех пор, пока не засохнете на корню. Я говорю о твоей
жизни, Баннор! Сколько можно служить, даже ни разу не спросив себя при
этом: "А стоит ли служба этого?" Этого требует гордость или хотя бы
здравый смысл. Проклятье!
покончил бы с собой перед лицом перспективы подобного существования.
тарелке, зная, что в запасе еще много. Ты человек. И ты не рожден
бессмертным.
смерть - Клятву или Порчу.
Стражи Крови называют Лорда Фаула. Затем он вздохнул.
безгрешная служба в высшей степени свободна от тяжести или ржавчины
обычных человеческих слабостей. А каковы преимущества чистой жизни?
странным эхом. - Кевин спас нас. О, откуда нам было знать, что у него на
сердце? Он послал всех нас в горы. Мы спрашивали зачем, но он приказал. Он
заставил нас подчиниться, напомнив о нашей присяге. Ослушаться мы не
могли. Откуда нам было знать? Мы бы остались рядом с ним во время
Осквернения, остались бы рядом с ним и предотвратили бы это. Но он спас
нас - спас Стражу Крови. Тех, кто поклялся хранить его жизнь любой ценой.
преднамеренно жестоким был поступок Кевина.
годы, - глухо произнес он. - Как вы терпите это? Может быть, ваша клятва
смеется над вами?
сказал Баннор. И все же, на мгновение, его непоколебимая гордость,
казалось, дрогнула.
оправдание не имели значения перед древними обязательствами его
посвящения.