Гваделупской девы. Он уже всем сказал, что сделал
необходимые приготовления благодаря Хулио, бродячему
продавцу, который приезжал в селение яки дважды в месяц,
чтобы собирать платежи за дешевую мануфактуру, которую он
ухитрялся продавать в кредит некоторым индейцам-яки.
к динамо, которое снабжало электричеством магазин. Он
убедился, что оно работает, а затем, повернув громкость до
максимума и напомнив владельцу магазина, чтобы тот не трогал
никаких кнопок, начал отбирать двадцать пластинок.
Хулио владельцу магазина.
пластинки.
разницы, будет ли она или кто-нибудь еще обращаться с
проигрывателем, если владелец магазина будет платить за
каждую пластинку, которой будет причинен ущерб. Хозяин начал
спорить с Хулио. Лицо у Хулио покраснело. Время от времени
он поворачивался к большой группе индейцев яки, собравшихся
перед магазином и делал знаки отчаяния или замешательства,
двигая руками и корча гримасы. Очевидно, как последний
выход, он требовал аванса. Это явилось причиной другого
длинного спора относительно того, что считать пластинкой,
которой причинен вред. Хулио с авторитетом заявил, что любая
сломанная пластинка должна быть оплачена полностью, как если
бы она была новой. Хозяин магазина еще больше рассердился и
начал выдергивать свой шнур-удлинитель. Он, казалось, был
склонен к тому, чтобы отключить проигрыватель и отменить
вечеринку. Он дал понять своим клиентам, собравшимся перед
магазином, что сделал все, что мог, чтобы договориться с
Хулио. На секунду казалось, что вечеринка провалится, еще не
начавшись.
сделал несколько мрачных замечаний мрачным голосом о
печальном состоянии дел яки, что они не могут даже
отпраздновать свой самый почитаемый религиозный праздник,
день Святой девы Гваделупской.
остановил меня. Он сказал, что если я буду платить аванс, то
хозяин магазина разобьет все пластинки.
платит аванс. Он сосет из нас кровь, почему бы ему не
заплатить.
присутствующий был на стороне Хулио, хозяин магазина добился
условий, которые оказались приемлемыми. Он не платил ни
аванса, ни залога, но брал на себя ответственность за
пластинки и за проигрыватель. Мотоцикл Хулио оставил след
пыли, когда он уехал к отдаленным домам селения. Блас
сказал, что Хулио старается добраться до своих клиентов
прежде, чем они пришли в магазин и растратили все свои
деньги на напитки. Когда он это кончил, группа индейцев
вышла из-за магазина. Блас взглянул на них и стал смеяться
так же, как все кругом. Блас сказал мне, что эти индейцы
были клиентами Хулио и прятались позади магазина, ожидая,
пока он уедет.
пластинку на диск и опустила адаптер. Раздался ужасающе
громкий визг, а затем звуки трубы и гитар.
громкость. Тут были четыре молодых мексиканца, которые
танцевали с двумя дочерьми хозяина магазина, и тремя другими
молодыми мексиканками. Яки не танцевали. Они с явным
удовольствием следили за каждым движением танцующих. Они,
казалось, наслаждались просто наблюдением и глотанием
дешевой текильи /крепкий напиток/. Я заказал выпивку для
каждого, кого я знал. Я хотел избежать любых чувств
недоброжелательства. Я курсировал между многочисленными
индейцами, говорил с ними, а затем предлагал им выпить. Мой
стиль поведения действовал до тех пор, пока они не
сообразили, что я не пью совсем. Это, казалось, вызвало
раздражение у всех сразу. Как будто бы коллективно они
раскрыли, что я к этому обществу не принадлежу. Индейцы
стали очень мрачными и стали бросать на меня косые взгляды.
индейцы, в то же самое время поняли, что я не танцую. И это,
казалось, обидело их еще больше. Они, казалось, стали очень
агрессивными. Один из них силой потащил меня за руку поближе
к проигрывателю, другой налил полную чашку текильи и хотел,
чтобы я ее полностью выпил одним глотком и доказал, что я
"мачо".
мне действительно нравилась ситуация. Я сказал, что хочу
сначала танцевать, а потом пить. Один из молодых людей
назвал название песни. Девушка, отвечающая за проигрыватель,
начала рыться в груде пластинок. Она, казалось, была немного
пьяна, хотя никто из женщин открыто не пил, и ей трудно было
поставить пластинку на диск. Молодой человек сказал, что
пластинка, которую она выбрала, - не твист. Она стала
возиться с грудой, пытаясь найти подходящую, и все
сомкнулись вокруг нее, оставив меня. Это дало мне время
убежать с освещенного участка и с глаз долой.
каких-то кустов, стараясь решить, что делать. Я был утомлен.
Я чувствовал, что время забраться в машину и ехать домой. Я
пошел к дому Бласа, где стояла моя машина. Я рассчитывал,
что если я поеду медленно, то никто не заметит, что я
уезжаю.
пластинку. Все, что я мог слышать, это гудение громкогово-
рителя. Затем раздались звуки твиста. Я громко засмеялся,
думая, что они, вероятно, повернулись туда, где я был, и
обнаружили, что я исчез.
направлении - к магазину. Мы прошли друг мимо друга, и они
пробормотали "буэнос ночес". Я узнал их и заговорил с ними.
Я сказал им, что вечеринка была великолепна. Прежде, чем я
подошел к изгибу дороги, я встретил еще двоих людей, которых
я не знал, но все равно приветствовал. Ревущие звуки
проигрывателя были здесь на дороге почти такими же громкими,
как и перед магазином. Ночь была темной и беззвездной, но
отсвет огней магазина позволял мне довольно хорошо видеть
окружающее. Дом Бласа был очень близко, и я ускорил шаг.
Затем я заметил темную фигуру человека, сидящего на
корточках слева от меня на повороте дороги. Я подумал на
секунду, что это, может быть, кто-нибудь из тех, кого я
видел на вечеринке, прежде чем ушел оттуда. Человек,
казалось, оправлялся на краю дороги. Это казалось странным,
люди селения ходили в густой кустарник, чтобы справлять свои
телесные функции. Я подумал, что кто бы он ни был, но он,
должно быть, пьян.
ответил мне грубым, дух захватывающим, нечеловеческим
завыванием. Все волосы на моем теле встали буквально
вертикально. На секунду я был парализован. Затем я быстро
пошел. Я бросил короткий взгляд. Я увидел, что темный силуэт
стоял на полпути ко мне. Это была женщина. Она была
полусогнута, наклоняясь вперед. В таком положении она прошла
несколько метров, а затем прыгнула. Я бросился бежать, в то
время, как женщина прыгала подобно птице сбоку от меня, не
отставая. К тому времени, когда я прибыл к дому Бласа, она
заступила мне дорогу, и мы почти столкнулись.
и вломился в двери.
история.
индейцы находят большое удовольствие в том, чтобы дразнить
иностранцев.
день я поехал к дому дона Хуана вместо того, чтобы ехать
домой, как я раньше собирался.
ничего сказать, а тут же изложил ему всю мою историю,
включая комментарий Бласа. Лицо дона Хуана стало хмурым.
Может, это было только моим воображением, но мне показалось,
что он огорчен.