благоприятный момент для нападения был упущен. Как бы там ни было, летом 906
года на восточной границе Гвинедда было спокойно. Синил не мог понять,
пригодились его методы устрашения или нет.
Большая часть Хелдора еще прошлой осенью приняла Сайхира как освободителя и
теперь приветствовала почти легендарного короля Синила-- давно ожидаемого
сильного друга. С Рэндаллом вышло сложнее, в этой гористой местности было
полным полно укромных мест, где скрывались остатки армии Фестилов. Однако к
концу августа своего убежища лишились последние в Хелдоре Фестилы--
племянник и племянницы убитого Термода в конце концов сдали свою крепость в
Рорау.
горел желанием, а Джебедия советовал. Но он не мог и отпустить их, чтобы в
будущем не было еще одной угрозы трону. Пока хватало и опасности со стороны
Торента. Синил неохотно передал подростков под опеку старшего сына Сайхира
Эвана, которого объявил владельцем Рэндалла. До конца своих дней Фестилы
получали у Эвана почетный плен-- участь, безусловно, безрадостная, но это
был предел королевского милосердия.
средний сын Сайхира, так отличился в боях, что получил большую часть бывших
владений своего отца в Истмарче. Младший сын графа, тоже Сайхир, был наделен
графством Марли, севернее прежних границ Истмарча, потому что и он обнаружил
немалую храбрость и преданность. Сам Синил был в восторге оттого, что у него
на службе три сына Сайхира, он и мечтать не мог о таких надежных и
могущественных союзниках, способных водворить порядок в его владениях.
ему жаловался титул герцога и право последнего владения землями Клейборн--
новое герцогство получило название по имени главного города в
северо-западной части Хелдора. Герцог Сайхир становился наместником короля в
Хелдишских владениях. Должность предоставлялась и всем потомкам герцога
Клейборнского, покуда род его не прервется. Рэндалл, управляемый теперь
Званом, добавлялся к титулу клейборнских герцогов. При жизни герцога Рэндалл
был во власти его старшего сына, фактически являясь самостоятельным
графством. После смерти Сайхира Эван становился герцогом Клейборнским и
графом Рэндаллским, объединяя земли и титулы окончательно. Словом, к концу
лета у Сайхира появились немалые поводы порадоваться.
для Синила в Хелдоре, хотя и не наполненные военной горячкой. К концу лета
положение королевы Меган сделалось очевидным, ее радостным оживлением
любовались все, кто любил обычно такую грустную королеву. У Эвайн тоже
проступали признаки приближавшегося материнства. Ребенок должен был родиться
вскоре после Рождества. Рис, ходивший за обеими, не мог припомнить, когда
еще был так доволен-- здоровьем и настроением Меган и развитием сына,
которого носила под сердцем Эвайн.
Но мысль о собственном ребенке каждый раз просто будоражила. В этом они с
будущей матерью были полной противоположностью: он горячо радовался, а Эвайн
делалась все более спокойной и ровной, наполнялась неземным умиротворением.
Черты лица и линии тела приобретали мягкость и плавность, прежде Рис не
видел своей жены такой... Даже Йорам-- большой любитель пикировки с
сестрой-- оставил свои колкости.
Йорама. От их неуклюжего внимания он старался оберегать Эвайн, помогал ей
приспособиться к своему положению и старался не утруждать. Подолгу бывая
вместе, они и теперь иногда занимались переводами, раздумывали над
таинственными фигурами преград и их предназначением, но чаще просто
отдыхали-- в контакте сознания освобождали от напряжения мозг.
всего размышляли над последствиями возможного объявления его святым. Для
племени дерини и даже для будущего страны канонизация скорее всего была
благотворна. В этом мог сомневаться разве что щепетильный Йорам.
божьего слуги-- вот что страшило и не давало покоя. Что произойдет с живым
Камбером в тот момент, когда его объявят святым? Это не дано знать смертным.
Он надеялся, что и не придется узнать.
была употреблена на то, чтобы выяснить как можно больше о камберианцах и
попытаться что-то предпринять. Новости, донесения из провинции и дворцовые
слухи понемногу складывались воедино.
двору с жалобой о посягательствах на земли Ордена неподалеку от аббатства
святого Неота. Камбер узнал, что Кверон Кайневан покинул Орден еще в апреле.
Эмрис до сих пор недоумевал, почему. Священник-Целитель имел безупречную
репутацию как в самом Ордене, так и в миру. Эмрис не мог объяснить, ни
почему Кверон ушел, ни куда он подевался.
покупке частично укрепленного и сильно разрушенного замка под названием
Долбан, стоявшего у дороги из Валорета на северо-восток к Кэррори.
Дальнейшее расследование показало, что отца Кверона пару раз видели в том
районе уже не в белом облачении своего бывшего Ордена и что за
отремонтированными стенами Долбанского замка энергично ведутся строительные
работы.
деньги на покупку особняка, ведь, как и каждый священник, он дал обет
бедности? Однако дворцовые события помешали Камберу завершить расследование.
Несмотря на то, что Синил по-прежнему находился в Хелдоре и должен был
вернуться не раньше середины сентября, Совет (вернее, та его часть, что
пребывала во дворце) собирался дважды в неделю, разбирал текущие дела и
отправлял подробные отчеты королю. Королева-правительница с немалым трудом
заставляла себя высиживать на заседаниях. Энском, всегда радевший о заботах
церкви, все лето переносил приступы болезни и чаще отсутствовал, чем
присутствовал.
его постели, повинуясь не долгу, а глубокой симпатии и привязанности.
Многолетняя болезнь желудка одолевала состарившегося архиепископа. Даже
такой умелый Целитель, как Рис, был в состоянии лишь облегчить страдания, а
это умел делать и Камбер. Его Энском и предпочитал видеть около себя.
на самом деле проведать Долбан и выяснить тамошнее положение дел. Разведчики
появились неподалеку от замка в середине августа и провели там почти неделю.
Представились купцами-путешественниками, наблюдали за сновавшими туда-сюда
рабочими и расспрашивали некоторых.
расплатившегося золотом. Теперь с работниками расплачивается бейлиф Томас,
он же имел дело и с жителями деревень, приносившими съестные припасы. За
золото и серебро бейлифа от крестьян требовалось помалкивать о том, что они
видели внутри. Пользуясь деринийскими способностями, Рис и Йорам узнали, что
большинство строений похожи на монастырские. Старая часовня Долбана была
восстановлена и, как утверждали некоторые, значительно расширена. Через
долбанские ворота проследовало огромное количество прекрасной древесины и
камня, а один старый плотник рассказал о большой статуе человека в плаще,
под капюшоном, поставленной возле нового алтаря из розового мрамора.
сухощавый человек в серой одежде, время от времени прогуливавшийся по
крепостным стенам в ночные часы. Его облик как нельзя более точно совпадал с
описанием Кверона вплоть до толстой рыжевато-каштановой гавриллитской косы
длиной до пояса. Рис и Йорам не видели его собственными глазами, но человек,
по которому они считывали мысли, не мог солгать. Сомнений не оставалось:
Кверон был в Долбане.
визит в Кэррори. Элинор не было-- вместе со своим новым мужем и сыновьями
она отправилась проведать родню супруга; но Умфрид, старый бейлиф Кэррори,
охотно впустил молодых людей.
рассказывал Умфрид.-- Многие оставляют цветы. Могила осталась прежней, к
хозяйке никто не обращался с предложениями по постройке храма. А что, отец
Йорам и лорд Рис тоже считают покойного святым?
привел их к цели путешествия.
надгробия, поверили старику на слово. На обратном пути в Валорет они
повстречали камберианские часовенки, очевидно, поставленные поселянами без
постороннего наущения, а просто в память о добром графе. С собой Рис и Йорам
везли записки из часовни с молитвами и просьбами к святому заступнику.
человеческих чувств или проявления набирающего силы, организованного
движения. Рассматривая записки с могилы, Камбер заметил, что почерк
некоторых напоминает руку Гьюэра. Впрочем, совершенной уверенности не было--
слишком много бумаг приходилось ему просматривать, а почерк бывшего
секретаря ничем особым не выделялся.
Энском Тревасский умер на руках Камбера. Участившиеся колики и приступы
тошноты, от которых архиепископ таял на глазах, завершились кровавой рвотой
на пороге кончины. Умирающий не чувствовал боли-- руки друзей избавили его
от страданий, но и вся деринийская мудрость уже не могла спасти Энскома.
ему едва ли не самым сложным из того, что ему приходилось делать. Жаркая и
влажная погода не позволила отсрочить похороны до возвращения короля--
заклинание против тлена не могло действовать так долго. Энском был погребен
в склепе под собором через два дня после смерти.
Пехов Алексей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс