ны. Все остальные народы Уэрела, даже сопротивляясь новоявленным хозяе-
вам, подражали им, старались стать такими же, как они, и вести такой же
образ жизни. Но когда с неба спустились другие люди, которые и выглядели
по-другому, и вели себя необычно, и обладали иными знаниями, и не позво-
лили ни завоевать себя, ни обратить в рабство, раса хозяев отказалась
иметь с ними дело. Им потребовалось четыреста лет, дабы признать, что
те, другие, во всем равны им.
был, как всегда, прекрасен. Я обратила внимание на женщину, которая тоже
внимательно слушала его. У нее была странная коричневато-оранжевая кожа,
как кожура пини, и даже в уголках глаз виднелись белки. Я было подумала,
что она больна и ее грызет гнойный червь, как лорда Шомеке, у которого
изменился цвет кожи и от глаз остались одни белки. Передернувшись, я
отодвинулась от нее. Глянув на меня, она улыбнулась и снова стала слу-
шать оратора. Волосы ее клубились густым облаком, как у Сези-Туал. На
ней было изящное платье, хотя и странного покроя. До меня далеко не сра-
зу дошло, кто она такая и что эта женщина явилась сюда из невообразимо
далекого мира. И самое удивительное заключалось в том, что, несмотря на
странную кожу, глаза и волосы, она все-таки была таким же человеком, как
и я, в чем я не сомневалась. Потому что чувствовала это. На мгновение
меня охватило глубокое беспокойство. Затем оно перестало меня тревожить,
уступив место неодолимому любопытству, почти томлению сблизиться с ней.
Я хотела познакомиться с ней, узнать то, что было ей известно.
этого мне не избавиться всю жизнь.
перестали ходить в школу, но я продолжала учиться. Когда в школе, кото-
рую содержал Хейм, не осталось курсов, которые я могла бы посещать, учи-
теля помогли мне сориентироваться в телесети. Хотя правительство контро-
лировало такие курсы, на них преподавали прекрасные учителя, которые ве-
ли группы со всего света, рассказывая о литературе, истории, науках и
искусстве. Я всегда старалась как можно больше узнать об истории.
ку Вое Део. Поскольку она была открыта только для хозяев, то там не су-
ществовало цензуры правительства. Но библиотекари под тем или иным пред-
логом старались не иметь дела со светлокожими, пусть даже те и считались
свободными. Я же обладала темной кожей, и город научил меня держаться с
гордой независимостью, которая избавляла от многих неприятностей и ос-
корблений.
но она принадлежит мне. Так я и поступила и без всяких вопросов получила
все права и привилегии читателя. Я начала читать взахлеб, все, что мне
хотелось, в этом огромном книжном собрании, каждую книгу, которая попа-
дала мне в руки. Чтение стало моей радостью. В нем состояли суть и смысл
моей свободы.
чивалась и позволяла проводить время в симпатичном обществе, кроме учебы
и чтения, в моей жизни больше ничего не существовало. Да я и сама не хо-
тела ничего иного. Я была одинока, но не считала, что одиночество слиш-
ком тягостно, коль скоро у меня имелось то, чего я хотела.
ней на собрания Хейма и посещала развлечения, в которых без ее подсказок
ничего бы не поняла.
молодую поросль на плантациях.
музыку. Ей постоянно хотелось танцевать. Я позволяла ей учить себя, но
танцы не доставляли мне особого удовольствия. Как-то вечером, когда мы
танцевали "медленную поступь", она стала прижиматься ко мне, и, посмот-
рев ей в лицо, я увидела на нем откровенное и недвусмысленное чувствен-
ное желание. Я отпрянула от нее.
поцеловать. Меня замутило от ярости.
нее никогда не слышала. - Я понимаю, что ты должна сейчас чувствовать.
Но тебе придется пройти через это, у тебя должна быть своя жизнь. Да, я
не мужчина, но я очень хочу тебя.
чина. Тебя интересует, хочу ли я этого? Никто и никогда больше не будет
пользоваться мною!
раны. Если бы Ресс снова попыталась прикоснуться ко мне, я могла ее изу-
родовать. Я захлопнула дверь у нее перед носом. Потом, вся дрожа, добра-
лась до стола, села и стала читать книгу, что лежала, открытая, передо
мной.
гом жестко и напряженно. Но кроме той грубоватости, которой наделил ее
город, Ресс было свойственно и терпение. Она больше не пыталась прояв-
лять любовных чувств и наконец завоевала мое доверие, и я стала расска-
зывать ей то, о чем никому не говорила. Она внимательно слушала, а потом
выложила то, о чем думала.
тут удивляться. Ты и не могла вести себя по-другому. Ты считаешь, что
секс - это то, что делают с тобой. Все не так. Делать должна ты. С
кем-то другим. И не для него. Ты вообще еще не знаешь, что такое секс.
Ты знакома только с насилием.
- Мне безразлично, как это называется. Я сыта по горло. На всю оставшую-
ся жизнь. И могу только радоваться, что у меня никого нет.
тебя это устроит, будь счастлива. Но подумай над моими словами. Ты лиша-
ешься немалой части бытия.
вольствие, - сказала я, не заботясь, что мои слова могут обидеть ее. -
Любовь не имеет с ним ничего общего.
лучила знания от учителей и из книг, которые сама выбирала, и не нужда-
лась в советах, о которых не просила. Я отказывалась слушать, когда мне
указывали, что делать и как думать. Если я свободна, то до мозга костей.
Я напоминала ребенка, который начинает ходить.
вание глупо.
ного, - сказал он. - Это самообман. А нам нужны руководители и члены ор-
ганизации, обладающие практическими навыками.
учить других. Что толку в древней истории, в рассказах о других мирах?
Нам предстоит делать революцию!
стала преподавать в школе Хейма, обучая неграмотное "имущество" чтению и
письму - точно так же, как три года назад учили меня. То была нелегкая
работа. Взрослому человеку трудно научиться читать, когда этим приходит-
ся заниматься по вечерам, после тяжелой работы. Куда проще, когда теле-
сеть вбивает тебе в голову все, что необходимо.
библиотек. Они им были не нужны. Их руководители были невежественными
людьми, которых не интересовало ничего, кроме дохода. Знание само по се-
бе несет добро. И я продолжаю учиться, чтобы принести знания на Йеове.
Будь я в силах, то притащила бы им всю здешнюю библиотеку!
их книги. И на Йеове они не нужны.
опять не могла объяснить почему.
покинул школу. Эти уроки проходили как нельзя лучше. Я старательно гото-
вилась к ним. Меня попросили проводить занятия с наиболее успевающими
учениками, и с этим заданием я тоже справилась. Слушателям были интерес-
ны идеи, которые я извлекала из хода истории, и те сравнения, что прихо-
дили мне на ум при сравнении нашего мира с другими. Я изучала, как раз-
ные народы воспитывают своих детей, кто несет за них ответственность и
как надо понимать ее, ибо мне казалось, что именно так люди обретают
свободу или ввергают себя в рабство.
Экумены. Я испугалась, увидев в аудитории чужое лицо. Еще больше я пере-
пугалась, когда узнала его. Он вел начальный курс истории Экумены, кото-
рую я изучала по телесети. Я слушала его, затаив дыхание, хотя никогда
не участвовала в дискуссиях. Знания, которые я обрела, оказали на меня
большое воздействие. Мне почудилось, что он сочтет меня самонадеянной,
если я начну говорить о вещах, доподлинно известных ему, и с трудом, за-
пинаясь, провела урок, стараясь не глядеть на его лицо с глазами почти
без белков.