ресторане, недавно открытом на Франт-стрит. Джилли переоделась в одно из
собственных произведений из салона "Лен и кружева", простое платье без
рукавов с кружевным лифом и атласными проймами. Мы заказали французские
блюда. На столиках мигали свечи, и если бы "Дэвид Дарк" вместе со всеми
духами не нависал над нами, мы успешно провели бы тихий счастливый вечер и
закончили бы его в постели Джилли.
Джилли понимала, что меня все еще мучит воспоминание о недавно умершей
жене и что каждое сближение между нами станет катализатором грозных
психокинетических сил. Хотя Джилли считала, что источник этих сил
находится у меня в мозгу, что мое чувство вины достаточно сильно, чтобы
вызывать призраки и выбивать окна. Джилли попросту не верила в духов,
невзирая на то, что мы ей говорили. И хотя эти силы успокоились, она не
хотела рисковать, опасаясь повторения того, что случилось в "Корчме
любимых девушек". Ведь в следующий раз кто-то из нас мог оказаться
серьезно ранен или убит.
бренди.
вообразить.
моей левой руки.
способным заставить течь время вспять, чтобы спасти свою жену за секунду
до несчастного случая?
хитро подумал: ведь именно это ты и сделал, Джон, ты это уже выполнил, и
когда "Дэвид Дарк" будет поднят со дна океана, ты вернешь себе жену,
Джейн, такую же, как до катастрофы. Улыбающуюся, теплую и желанную,
носящую в чреве нашего первенца. Только Энн Патнем знала, что я сделал,
какой договор заключил, чтобы вывести мою семью из Страны Мертвых и
защитить саму Энн от гнева Микцанцикатли. А когда вчера вечером я отвозил
ее в клину доктора Розена, то она торжественно поклялась мне, что никому
ни слова не скажет о моем разговоре с Не Имеющим Плоти, что обещание,
данное мною демону, навсегда останется для всех тайной. Ведь в конце
концов от этого зависела и ее жизнь, не только жизнь Джейн.
Эдварда и Форреста, в определенном смысле даже Джилли. Но ведь есть в
жизни такие минуты, когда человек должен принять решение, не оглядываясь
на остальных. Я верил, что та минута и была для меня именно такой. По
крайней мере, я смог убедить в этом себя. К тому же жизнь Энн была под
угрозой, так что я и не мог поступить иначе.
трусости, тогда как храбрость не нуждается ни в каком оправдании.
обещал, что заскочу утром в "Лен и кружева". Потом по трассам 128 и 2 я
поехал на юг, в направлении к Бостону и Дедхэму. Я опасался, что очередной
разговор с Уолтером как всегда окажется пустой тратой времени, но Эдвард
так настаивал, что у меня не хватило бестактности отказаться. Я включил
кассетник, поставил Грига и старался успокоиться, а за окнами мелькали
огни Мелроуза и Сомервиля.
фонари у главных дверей. Черт, подумал я, зря проехал двадцать миль. Мне
не пришло в голову, что Уолтер мог выйти. Он же всегда возвращался домой,
каждый вечер, по крайней мере пока Констанс была жива. Надо было сначала
позвонить ему. Возможно, он переселился на пару дней к соседям, чтобы
прийти в себя после потрясения.
прозвучал звонок. С минуту я стоял под дверьми, притопывая и потирая от
холода руки. Траурный вопль козодоя раздался среди высоких деревьев позади
дома, потом еще раз. Я припомнил романы ужасов Лавкрафта, в которых приход
первобытных древних сил, таких, как Йог-Согот, всегда предвосхищал дружный
хор тысяч козодоев.
комнате перед телевизором, когда двери распахнулись и в них появился
Уолтер, поглядывая на меня.
неестественно бледно, а его глаза распухли и покраснели так, будто он не
спал месяц. Он был в голубой пижаме и спортивном плаще в "елочку" с
поднятым воротником.
камешек.
со времени нашей последней встречи.
настенного термостата, я заметил, что Уолтер полностью отключил отопление.
Я включил его, и еще до того, как мы вошли в гостиную, услышал треск
нагревающихся калориферов. Уолтер с удивительно ошеломленным выражением
лица смотрел, как я обходил комнату, включая лампы и задергивая занавески.
брился наверно весь уик-энд, и жесткая седая щетина покрывала его
подбородок. Кожа его была липкой и жирной. Когда он подносил бокал ко рту,
он не мог сдержать дрожи руки. Наверно, голод и усталость так же
отрицательно влияли на него, как и переживания.
тебя на пиццу в один кабачок. Это, конечно, не ресторан "Четыре времени
года", но что-то теплое в желудке тебе наверняка нужно.
налиты кровью.
несло застарелым потом и мочой, изо рта воняло. Мне едва верилось, что это
тот самый лощеный Уолтер, кривившийся на меня, когда задники моих туфель
не были вычищены.
сплю. Потом я подумал, что, может, вообще ничего не было, что она не
умирала, что это был только сон. Но она была здесь, в этой комнате, и
говорила со мной.
она говорила со мной. Она стояла вон там, за этим креслом. Она улыбалась
мне.
Микцанцикатли растет и распространяется все дальше. Если демон мог выслать
дух Констанс в Дедхэм, то он скоро подчинит своей власти половину штата
Массачусетс, а ведь он все еще находится на дне моря в медном ящике.
тебя нет никаких причин для беспокойства.
к ней прийти. Она молила, чтобы я убил себя, потому что тогда мы снова
будем вместе. Она молила меня, Джон. Перережь себе горло, Уолтер, просила
она. В кухне есть острый нож, ты даже не почувствуешь этого, говорила она.
Смело перережь себе горло и присоединись ко мне, говорила она.
чтобы он успокоился.
была не настоящая Констанс, так же, как и Джейн, которая ее убила, не была
настоящей Джейн. Ты видел что-то, что выглядело как Констанс, но это дух,
заключенный в "Дэвиде Дарке", управлял этим призраком и говорил ее ртом.
Этот дух питается человеческими жизнями и человеческими сердцами, Уолтер.
Он уже забрал жизнь Джейн и Констанс; теперь он хочет забрать и твою.
косясь по сторонам.
голос... Как может быть, чтобы она была не Констанс?
кино Фэй Данауэй, то у ее изображения лицо Фэй Данауэй, ее голос и так
далее, но ты хорошо знаешь, что видишь совсем не настоящую Фэй Данауэй.
из равновесия. Сейчас он нуждался прежде всего в покое, еде и отдыхе, а не
в длинных дискуссиях о сверхъестественных явлениях.
прими душ. Как думаешь, справишься сам? Тебе станет лучше.
чистое белье, штаны, теплый свитер и твидовый плащ. Уолтер выглядел очень
хрупким и бледным, когда вышел из ванной, но по крайней мере он до
некоторой степени успокоился, а душ и бритье его даже немного освежили.