непригодной, воздух -- жалящим. И вообще, я не понимаю, какой
прок в таких мыслях.
мире становятся сильными и красивыми.
о нем!
ее стало чуть-чуть иным -- не печальней, и не встревоженней, и
все-таки было в нем какое-то легчайшее сомнение. Однако она
явно обрадовалась, хотя и удивилась, а первые ее слова
объяснили, почему она не поздоровалась сразу -- видимо, она не
представляла себе, как можно вести разговор с двумя людьми.
Когда они заговорили втроем, она часто терялась -- она не умела
ловить две реплики или быстро переводить взгляд с одного
собеседника на другого. Иногда она слушала только Рэнсома,
иногда -- Уэстона, но обоих сразу -- никогда.
спросила она. -- Что вы делаете там, у себя? Вас ведь так
много, и больше двоих собирается часто. Вы разговариваете по
очереди? Или вы умеете слушать сразу многих? Я не умею, я еще
слишком молода.
Рэнсом. -- Он... -- и тут он запнулся. "Плохой и подлый",
"лживый"... -- любое из этих слов для нее бессмысленно.
Подумав, он вспомнил разговор о великом эльдиле, который
держался за старое благо и ради него отказался от нового. Да,
только так можно объяснить ей, что такое зло. Он было заговорил
-- и опоздал: голос Уэстона успел его опередить.
меня слушать, чтобы ты не стала взрослой. Он не хочет, чтобы ты
отведала плодов, которых еще не пробовала.
не заметила, что Пятнистый из тех, кто отступает перед новой
волной и хочет вернуть волну ушедшую? Разве он не выдал себя в
первом же разговоре? Он не знал, что все обновилось с тех пор,
как Малельдил стал человеком; не знал, что отныне все твари,
одаренные разумом, имеют человеческий облик. Ты объяснила это
ему, а он не обрадовался. Он огорчился, что больше не будет
этих мохнатых существ. Он хотел бы вернуть тот, прежний мир.
Потом ты просила его рассказать про смерть -- и он не захотел.
Он хочет, чтобы ты так и не стала взрослой, не узнала смерти.
Ведь это он сказал, что можно не обрадоваться той волне,
которую пошлет нам Малельдил -- можно так испугаться ее, что
все отдашь, лишь бы она не пришла.
тех, кто отказывается от посланного ему плода ради того плода,
которого он ждал или который он ел раньше.
она не взглянула в его сторону, Рэнсом вновь ощутил, что она --
Мать и Владычица, которая желает добра и ему, и всем. А он...
он ничем не мог ей помочь. Оружие выбили из его рук.
снизу вверх на тело Уэстона.
имели Смерть и имели ее в избытке. Но тут потребуется много
мужества.
ты, пожалуй, предпочла бы остаться на берегу.
мощь, и красоту, ты должна сразиться с тем, что сильнее любой
волны.
на большие пузыри, которые растут на деревьях. Когда ты
говоришь их, я... мне... нет, не знаю, что мне приходит в
голову.
стать старше.
чтобы Малельдил сделал тебя старше в урочное время и Своей
рукой?
его, обращенный к Королеве, возразил Рэнсому.
сам, хотя и нечаянно, показал тебе, что Малельдил уже выпускает
твою руку, чтобы ты шла сама. Тогда и выросла первая ветвь --
ты поняла, и стала по-настоящему старше. С тех пор Малельдил
еще многому тебя научил -- не Сам, через меня. Ты будешь
принадлежать только самой себе, этого и хочет от тебя
Малельдил. Вот почему Он разлучил тебя с Королем и отдалил от
Себя. Так Он делает тебя взрослой -- ты сама должна сделать
себя взрослой. А твой Пятнистый хочет, чтобы ты сидела смирно и
ждала, пока Малельдил все за тебя сделает.
спросила она.
станешь старше, -- ответил голос Уэстона. -- Ты еще никому не
можешь помочь. Ты -- дерево, на котором нет плодов.
ждать приказа от Малельдила, когда Малельдил хочет, чтобы ты
шла сама, -- тоже непослушание?
объяснил он.
ты меня сделал! Вот я недавно играла с одним зверем, гонялась
за ним -- а он понял, и побежал от меня. Если бы он стоял
смирно и дал себя поймать, он послушался бы, но неправильно.
будешь еще красивей и мудрее, чем женщины нашего мира. Теперь
ты знаешь, что так обстоит дело и с приказами Малельдила.
зверь знает, когда я хочу, чтобы он убегал, когда -- чтобы он
подошел. А Малельдил никогда не говорил нам, что Его слова или
дела могут оказаться шуткой. Разве Тот, Кого мы любим, может
шутить или играть, как мы? Ведь Он -- сила и радость. Ему не
нужна шутка, как не нужны еда или сон.
имею в виду: ты должна вынуть руку из Его руки, стать вполне
взрослой, пойти избранным путем. Возможно ли это, если ты хотя
бы однажды не ослушаешься Его... ну, как бы ослушаешься?
если запрет для того и создан, чтобы ты его нарушила?
запретом. А если Он не велел, откуда мы знаем, что запрет надо
нарушить?
голос Уэстона. -- Конечно, если бы Он велел нарушить Его
запрет, запрет уже не был бы запретом, все правильно. И Он не
шутит с тобой, в этом ты тоже права. Он ждет от тебя втайне,
чтобы ты и впрямь ослушалась, и впрямь стала старше. Если бы Он
открыл тебе это, все лишилось бы смысла.
то, что ты говоришь, -- словно плод без вкуса! Если я выйду из
Его воли, я получу то, чего желать невозможно. Как перестану я
любить его... или Короля... или всех тварей? Это все равно что
ходить по воде или плавать по суше. Ведь я не перестану ни
пить, ни спать, ни смеяться! Я думала, в твоих словах есть
смысл, а теперь мне кажется, что смысла в них нет. Выйдя из Его
воли, я уйду в то, чего нет.
Его заповеди -- есть и спать, любить и наполнять этот мир
своими детьми -- хороши сами по себе, ты это видишь. А вот
запрет жить на Твердой Земле -- не такой. Ты уже знаешь, что в