Кривым сучком стал шевелить прогорающие угли, сгребая их в кучу, мешая пепел,
пробуждая рои багровых искр. Стрельнуло еще не сгоревшее полено, выбросив
далеко на траву пламенеющий угольный кубик. Маленькая звездочка, отгорженная
костром, какое-то время светилась, постепенно затухая, и вскоре умерла
окончательно, потерявшись во тьме.
друг от друга теплом, а потом что-то нас вышвыривает, и мы медленно гаснем.
опершись на неудобный ствол дерева, - и склонен к философствованию.
незнакомое слово. Затем спросил, совершенно не в тему:
отДвуживущих?
даже сильнее Мудрейшего. Но ты слишком неуклюж и потому безопасен... Ваши воины
все такие неловкие? Я редко встречался с людьми.
быстрейший.
радумья.
существует только ради себя, но вы всегда следуете друг за другом. Держитесь
вместе. Это странно. Ведь если вам нравится жить поодиночке, то зачем же
преследовать друг друга?.. Объясни, Глеб.
одиночества, а себя.
короткое бревно. На мгновение остановился возле Глеба, заглянул в безмятежное
лицо спящего человека - странное лицо, уродливое, плоское: высокий лоб, длинный
тонкий нос, выдающийся вперед подбородок, крохотный рот... И эта бледная кожа.
жидкие бисеринки, утром по низинам стелился густой туман. Было промозгло и
зябко.
гоблинов. Изможденные и промокшие, они встали на дальнем краю селения и стали
озираться, тихо переговариваясь меж собой. Их было много. И морщинистые старики
с побуревшей кожей, и покрытые шрамами воины, и уставшие до изнеможения
женщины, и тихие испуганныедети. Глеб затаился за кустами, прикрывающими его
шалаш, и стал наблюдать.
по-видимому главный, вышел на середину поляны и что-то крикнул, громко и
гортанно. Тотчас приоткрылся люк одной из землянок, оттуда выглянул кто-то
знакомый - завеса дождя не дала увидеть, кто именно, он тоже закричал что-то, и
захлопали крышками лазы, и на улицу под моросящий дождь полезли из-под земли
гоблины, и крики заглушили шепот дождя, и непонятно было, чего в этих криках
больше - горя или радости. Гоблины обнимались, плакали, взрыкивали, галдели и
наперебой говорили. Глеб ничего не понимал.
пришельцев и протянул руку. Гомон стих, все смотрели на тихо говорящих меж
собой вождей.
головы. Сразу все радостно загалдели и стали кучками разбредаться по деревне.
спеленатого младенца, и мгновенно незнакомые гоблины напряглись, выставили
перед собой оружие, оскалились на него, и в их глазах Глеб увидел страх. Страх
загнанного в угол зверя.
говорить с новоприбывшими. До Глеба доносились лишь обрывки фраз:
надо... я сказал...
что-то говорил, обращаясь больше к предводителю, но Глеб уже ничего не слышал.
Он пошел к своему шалашу. Костер погас, дрова промокли, настроение испортилось
окончательно, и Глеб стал старательно затачивать плоским шершавым камнем
наконечник своего копья. Поглощенный этим занятием, он не заметил, как к нему,
ступая совершенно бесшумно, подошел шаман.
навесом. Нечасто шаман удостаивал человека своим визитом, а тем более общением.
погибнуть, мы кормили тебя, мы дали тебе оружие, мы с сделали из тебя воина...
- Шаман опять надолго замолчал. - Но теперь ты должен уйти... Те, кто пришел...
Это наши сородичи из племени, где был вождем мой троюродный брат. Люди
уничтожили их деревню на равнинах, и они пришли к нам в Лес. Они мои братья, и
я говорю, что ты должен уйти. Иначе я не ручаюсь за твою жизнь. И я не хочу
раскола племени... Ты уйдешь завтра. Уот выведет тебя из леса... Ты человек,
Двуживущий, и твое место там. Но помни свое обещание! - Шаман замолчал, тяжело,
дыша и клокоча горлом. - Я стар, но я вижу - и в этом моя сила. Бездеятельная
сила... Я вижу пути этого Мира, но не могу с ними ничего поделать... Выбрав
путь, ты уже не можешь его изменить... - Он невесело усмехнулся. Глеб
внимательно слушал сбивчивые слова шамана. - Я помогу тебе еще раз, - гоблин
поднял копье и стал гладить древко рукой, - я сделаю дерево крепче камня, и
железо будет ломаться о него, но обещай, что копье это никогда не пронзит
гоблина.
что у тебя есть цель... Завтра ты уйдешь... Прощай...
влажном лесу. Глеб долго смотрел в темноту кустов, туда, где скрылся шаман, и
почему-то ему было жаль этого сгорбленного гиганта.
подмигивая светящимися окнами, по привычке открывая двери на пустых остановках,
задерживаясь подолгу, словно надеясь, что вдруг кто-то появится, подбежит,
впрыгнет в салон... Редкие автомобили летели по лужам на крыльях брызг. Спешили
куда-то, торопились успеть, пока улицы свободны, не запружены сотнями, тысячами
машин, пока стаи пешеходов не перебегают с одного тротуара на другой, держась
рисованных полосатых дорожек. В утробе каждого приглушенно играет музыка,
светятся панели приборов, сонный человек цепляется за руль, думая, что он ведет
автомобиль...
угла выкатился трамвай, остановился, открыл дверь, дожидаясь пассажира,
заманивая его в свой уютный, светлый, чистый мирок.
и покатил вперед, быстро набирая ход.
оседал росой на высокой изумрудной траве. Тучи плотно зашторили небо, но дождь
прекратился, и только влага с ветвей деревьев тяжелыми каплями падала им на
плечи.
остальным.
много. Так сказал шаман.
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Круз Андрей
Василенко Иван