Чтение 59–й страницы книги ~Святой остров~

же только что вырезали аппендицит.

- Дьявольщина! - продолжал орать профессор так рьяно, что даже выскочила
его вставная челюсть. - Кафой афендицит? У меня еффе ф дефстве его удалили!

Медсестра пожала плечами и, достав из кармана халата румяное яблоко, с
аппетитом надкусила:

- Больной, не кричите, иначе мне придется сделать вам укол
успокоительного. Вон у вас на табличке четко указан диагноз: "Острый
перитонит". Будете кричать - у вас разойдутся швы.

Енски со стоном упал обратно на неудобную надувную подушку. "Я здесь
погибну! - в отчаянии подумал он поправляя челюсть. - Я не выйду отсюда живым.
Боже, помоги мне!"

Но это были только цветочки. Ягодки начались, когда профессор в ужасе
узнал в пришедших за ним санитарах тех двух бугаев, которые хотели отправить
его в морг.

- О? - удивились санитары. - Вот он, наш беглец, а мы его ищем.

- Чокнутый какой-то, - сообщила им медсестра. - По-английски лопочет.
Видать, иностранец. Эй, вы, собственно, кто? - решила на всякий случай
поинтересоваться девушка.

- Я ученый! - закричал профессор. - Археолог.

- Ага, - хором заржали санитары, - а мы члены-корреспонденты Академии
наук.

- Ну, вы чего, парни? - заступилась за Енски медсестра. - Это...

Она заглянула в лежащие у изголовья операционного стола бумажки. Ее
черные тоненькие бровки удивленно стали домиком.

- Это Марфа Николаевна Брынчак, пенсионерка. Шестьдесят восемь лет.
Инвалид войны. Ей только что вырезали аппендикс. Да что же это?! Разве же он
женщина?

Санитары вновь загоготали.

- Надо же, он еще и баба! Баба! Ю а вумен?

- А-а-а-а, - закричал профессор. - Помогите, мне сменили пол! Здесь
делают незаконные операции по перемене пола.

- В чем дело? - недовольно осведомился чей-то громкий голос. - Что за
крики? Почему операционная до сих пор занята?

Санитары с медсестрой испуганно оглянулись.

- Черт, начальник госпиталя! - прошептала девушка, воровато пряча
надкушенное яблоко обратно в карман халата.

- Помогите-е-е! - простонал Енски.

Начальник неспешно подошел к операционному столу и с интересом посмотрел
на профессора. Тот ответил ему полным отчаяния взглядом.

- Что, болит? - спросил врач по-английски.

- Угу, - кивнул Енски, имея в виду сломанную ногу.

- Понимаю, - медик кивнул. - Через неделю-другую пройдет.

Внешность у него была человека интеллигентного - аккуратная седая
бородка, пенсне. Профессор немного успокоился.

- Вы откуда? Ага, Великобритания. А к нам как попали? У нас ведь
специфическое медицинское заведение, только для военных. Ага, несчастный случай
на погранпосте. Чудно! Отвезите больного в палату, - распорядился военврач. -
И, пожалуйста, поосторожней, не видите, что ли, человек страдает. Нужно быть
милосердными к чужой боли.

Механически жуя жвачку, санитары зловеще усмехнулись, но начальник
этого, естественно, не видел.

- Немедленно освобождайте операционную! - гневно распорядился он. - К
нам только что привезли нового пациента. Какой-то матрос-первогодок кусок
швартовочного каната отгрыз, после чего его проглотил. Будем доставать.

- Боже! - прошептал профессор, совсем ослабевший от свалившихся на него
неприятностей. - Боже, помоги...

Осторожно переложив Енски на носилки, санитары проворно вывезли его из
операционной, в которую двое в белых халатах уже заносили слопавшего кусок
толстой просмоленной веревки пациента.

Двери операционной со щелчком закрылись.

- Боже, - повторил Енски. - Куда я попал?

- В одесский военный госпиталь, дедуля, - ответил один из санитаров,
сверкая золотой фиксой.

Отчего-то у него ни с того ни с сего прорезалось знание иностранного
языка.

- Ты под персональную-то пенсионерку не коси, - ласково предупредил он
археолога. - И под иностранца тоже. Это тебе не поможет. Какой из тебя, на фиг,
иностранец? Мы тебя узнали: ты тот пьяный отставник, которого "КамАЗ" переехал.

- Я не отставник, - жалобно заскулил профессор. - Я ученый. Я приехал в
Украину для участия в археологической экспедиции.

- А один хрен, - ответил санитар-полиглот, после чего оба служителя
Эскулапа громко и дружно заржали.

Дальше началась одиссея профессора Алекса Енски (или лучше сказать
ОдЕссея, поскольку дело-то происходило в Одессе) в поисках свободной кровати в
какой-нибудь из палат.

Вскоре почтенный англичанин вообще пожалел, что родился на белый свет.
Все палаты оказались заняты либо косящими от армии призывниками, проходящими
углубленное обследование, либо ветеранами, решившими поправить окончательно
пошатнувшееся здоровье.

Наконец одно свободное место нашлось в женской палате, где лежали
маразматические старушки, бывшие партизанки-катакомбницы, исполнявшие хором
"Подмосковные вечера". Но тут Енски-старший издал такой полный отчаяния вопль,
что снова прибежал главный военврач и, накричав на санитаров, лично препроводил
носилки с профессором в персональную палату в отделении травматологии.

- Знаете, это наша гордость, - сообщил он Енски. - Первый и пока, к
сожалению, единственный люкс. На коммерческой основе. Там у нас уже лежит один
иностранец с сотрясением мозга. Очень уважаемый и состоятельный человек. Так
что вы ведите себя поприличней.

Профессор хотел было возмутиться - мол, он не какой-нибудь там уличный
бомж, а известный ученый, но его уже занесли в палату.

Палата Енски понравилась: аккуратная, светлая, выходящая окнами на
солнечную сторону; телевизор, холодильник, отдельная кабинка с туалетом.

А вот и сосед по палате.

- Тр-рубы Иер-рихонские! Господин Юсупов!! Какими судьбами?!

- Дорогой профессор! - обрадованно воскликнул второй пациент. - Вот так
встреча! Куда же это вы запропастились?

Археолог расчувствовался:

- Знали бы вы только, что мне пришлось пережить! И все из-за этого
полоумного Ловигада, который хотел сначала отправиться к какому-то местному
целителю. Наша машина отстала. Целителя, как оказалось, посадили за
шарлатанство. И вот результат! Я едва сбежал из морга!

У Феликса Третьего отвисла челюсть.

- Каким образом вас занесло в мертвецкую, профессор?!

- Дьявол его знает! Тут такие странные порядки! И мало кто разговаривает
на человеческом языке! Чему их только в школах учат?!

- Успокойтесь же, дорогой мой! Все страшное уже позади! Лучше
переоденьтесь и освежитесь...

- Останови здесь на углу. - Семен Булыгин звонко щелкнул пальцами, и
крутоплечий шофер, он же по совместительству и телохранитель, послушно
остановил черный "БМВ" у перекрестка.

Дверца автомобиля тихо клацнула, и в "БМВ" грузно сел Марк Марьяновский,
от которого сильно пахло водкой и дорогой туалетной водой.

- Хэлло, босс, - поздоровался он, тяжело дыша. - Что за спешка? Я пять
кварталов за минуту отмахал!

- Есть одно дело. - Булыгин вставил в презрительно искривленные губы
тонкую длинную сигарету.

Шофер, повернувшись, поднес к сигарете босса золотую зажигалку.

Тот затянулся, медленно выпуская дым из тонкого изящного носа.

"Ну, ей-богу, баба! - непроизвольно подумал Марьяновский, опасливо
косясь на своего "хвостатого" босса. - Губы накрасить, платье надеть - и от
портовой шлюхи хрен отличишь. Только больно уродливая будет. На такую не
встанет".

- Есть одно дело, - медленно повторил Булыгин, щурясь сквозь табачный
дым на размахивающего полосатой палочкой у перекрестка гаишника, упорно не
замечающего роскошную машину могущественного одесского мафиози, мешающую
движению.

- Я слушаю. - Марьяновский, словно попугай, наклонил голову чуть влево,
забавно двигая семитским носом.

- На Змеином острове наши общие знакомые кое-что нашли, - продолжил
маленький большой человек.

- Мисс МакДугал с археологами? - спросил Марк. Семен кивнул:

- Ты правильно понял. Короче, сегодня вечером вместе со своими гориллами
отправишься в военный госпиталь и заберешь оттуда двух нужных нам людей.

- Заложников? - радостно догадался Марьяновский.

- Именно, - подтвердил Булыгин, который, судя по немного заторможенной
речи, уже с утра находился под кайфом. - Мы обменяем их на некоторые находки с
острова. Возможно, что и на все. Если я все правильно понял.

- Что за кадры, я их знаю? - поинтересовался Марк, нервно теребя золотую
печатку на правой руке.

- Не думаю. - Торговец артефактами снова сильно затянулся. - Некий
Феликс Юсупов, эмигрантский толстосум, и английский старикашка-ученый Алекс
Енски. Они лежат в одной палате, так что, я так правильно понял, никаких
проблем у тебя возникнуть не должно.

- Разрешаете подключить творческое воображение? - с надеждой попросил
Марьяновский.

- Чего уж там, подключай, - кивнул Семен. - Отвезешь их на нашу старую
штаб-квартиру, после чего позвонишь сыночку ученого и шестерке этого Юсупова. Я
дам тебе их телефоны.

- Заметано, - радостно осклабился подручный.