в нужный час, когда будет знак свыше, открыть ему, кто он
есть на самом деле.
заглядывали мне через плечо, следили за моей реакцией и
проявляли очень большое нетерпение. И как только я оторвал
голову на секунду, чтобы осмыслить прочитанное, Берий, не
давая мне опомниться, тут же меня спросил, что я обо всем
этом думаю.
бред? Вы так думаете? Почему?
Симыч родился в двадцать шестом году. Я не знаю, может
быть, некоторых гениев вынашивают не девять месяцев, а
девять лет, тогда, конечно... Но, правду сказать, я
вообще-то не совсем понимаю, почему утверждения Карнавалова
вас так смущают. Ведь то, что он говорит, это просто
абсурд.
в том, что, как показывает исторический опыт, именно
абсурдные или даже, сказать точнее, идиотские идеи как раз
легче всего овладевают умами масс. И поэтому это Сим...
Кстати, вы случайно не знаете, почему у него такое странное
имя?
происхождения его имени слышал от самого Сим Симыча личными
своими ушами. Дело в том, что его настоящего отца соратники
тоже звали Симом, хотя полное имя его было Симеон. А если с
отчеством, то Симеон Глебович. Но ему нравилось, когда его
звали Симом. И сына решил так назвать. А когда его
спросили, что же это имя может означать, он сказал:
Интернационал Молодежи.
всемирный. Ты должен в таком случае назвать своего сына
Вим.
Иксплуататорам Мира.
назвать своего сына Сэм. Карнавалов решительно отверг:
нет, говорит, Сэм - имя буржуазное, пусть все равно будет
Сим.
Дзержин, до того долго молчавший.
читателями.
видите, мы именно этим и занимаемся. Именно для этого
создан Юбилейный комитет, проводится массовая кампания и
даже готовится к изданию этот вот ваш роман. В празднике
примут участие лучшие люди нашей республики, выдающиеся
артисты прочтут отрывки из ваших произведений, а также,
может быть, что-нибудь станцуют и споют. Может быть, даже,
- он лукаво сощурился, - исполнят какую-нибудь вашу любимую
украинскую песню. Но у нас есть к вам просьба, и на том же
настаивает Редакционная Комиссия, чтобы вы вычеркнули этого
вашего Сима. Он нисколько вашу книгу не украшает, а
напротив, даже делает ее такой, знаете, неуклюжей,
тяжеловесной. Вычеркните его, и все. Что вы думаете об
этом?
что, кроме главы "Новое о Симе", ничего еще не читал.
прочесть всю книгу, но они как-то засмущались, и по
некоторым высказываниям маршала я понял, что они боятся
давать мне мою собственную книгу, потому что, прочтя ее, я
могу попасть под ее влияние. Правда, Дзержин тут же
сообразил и сказал маршалу, что если я книгу прочту, попаду
под влияние, но потом исправлю и опять прочту, то в
результате я в конце концов попаду под благотворное влияние
исправленной книги, а это хорошо.
возможно, мне даже стоит дать прочитать мою книгу, и он
попробует этого добиться. Может быть, ему удастся пробить
этот вопрос через Верховный Пятиугольник, уговорить
Редакционную Комиссию, ради этого он готов еще раз добиться
приема у Горизонта Тимофеевича.
старого человека из-за такой ерунды? Почему вы не можете
без всяких пятиугольников и комиссий просто дать мне эту
книжку хотя бы на одну ночь? Я прочту и сразу же вам верну.
слово. У вас даже допуска нет... - Какая-то мысль
пробежала по его лицу. - Слушай, Сиромахин, - обратился он
к Дзержину Гавриловичу, - зайди-ка к Матюхину. Он зачем-то
хотел тебя видеть.
сомнением.
Сначала он подкрался к двери, закрывшейся за Сиромахиным, и
посмотрел в замочную скважину. Затем подбежал к своему
столу, повыдергивал штепсели всех телефонных аппаратов,
посмотрел с сомнением на потолок и поманил меня к себе.
- Я вам дам эту книжку на одну ночь. Но об этом никто не
должен знать. Даже ваша сожительница.
и буду читать там.
этой книгой где-то застукают, вы не должны признаваться, что
взяли ее у меня.
ее сквозь таможню. Можете сказать, что нашли в каком-нибудь
паробусе или на мусорной свалке. Что угодно, но меня не
выдавайте. Вы мне клянетесь?
кто меня может схватить, кроме ваших людей.
республике вообще не понятно, кто наши, а кто не наши.
Ладно, берите и до завтра.
Дзержин и сказал, что к Матюхину не пробился, у него
совещание.
маршал и незаметно для Дзержина подмигнул мне. А теперь вы
оба свободны, - объявил он и протянул мне свою широкую
ладонь. - Классик Никитич, очень был рад познакомиться.
оказались на Красной площади. Такое ощущение, словно я
вышел на свободу, а мог бы не выйти.
рассыпав по всему пространству звезды, которые на фоне
затемненного города казались особенно яркими.
усмехаясь.
освещенный летательный объект, который медленно плыл над
площадью с запада на восток.
перезвездился.
понял, что, кажется, я становлюсь истинным комунянином.
через Красную площадь. Вечер был тихий и теплый, а улицы
совершенно безлюдны. Кажется, за всю дорогу мы не встретили
ни одного прохожего. Дзержин молчал, и я тоже, обдумывая
все то странное, что я сегодня увидел и услышал. Но у меня
было такое ощущение, что сегодня мне должно открыться еще
что-то такое необыкновенное.
Володихин Дмитрий
Ларссон Стиг
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Пехов Алексей