читать надпись на нем, но так медленно, как будто эта надпись опоясывала не
наперсток, а башню, - он говорит: "Про-щай оби-ды, не пом-ни зла".
как... ты... хочешь... чтобы поступали с тобой".
ведь не юрист.
повернувшись к хозяину и, видимо, желая предотвратить возможные отклики на
ответ Клеменси, - она бы скоро убедилась, что это - золотое правило половины
ее клиентов. В этом отношении они достаточно серьезны (хотя, по-вашему,
жизнь - просто шутка), а потом валят вину на нас. Мы, юристы, в конце концов
всего только зеркала, мистер Элфред; но с нами обычно советуются сердитые и
сварливые люди, которые не блещут душевной красотой, и, право же,
несправедливо ругать нас за то, что мы отражаем неприглядные явления. Я
полагаю, - добавил мистер Сничи, - что говорю за себя и за Крегса.
чернил, - сказал мистер Сничи, снова принимаясь за свои бумаги, - мы
подпишем, припечатаем и вручим, и давайте-ка сделаем это поскорее, а то не
успеем мы оглянуться, как почтовая карета проедет мимо.
с уверенностью, что карета проедет раньше, чем успеет оглянуться он, ибо
стоял он с отсутствующим видом, мысленно противопоставляя доктора
поверенным, поверенных доктору, а их клиентов - всем троим, и в то же время
тщетно стараясь примирить изречения на мускатной терке и наперстке (новые
для него) со всеми прочими философскими системами и путаясь так же, как
путалась его великая тезка Британия во всяких теориях и школах. Но Клеменси,
которая и на этот раз, как всегда, выступила в роли его доброго гения (хотя
он ни во что не ставил ее умственные способности, ибо она редко утруждала
себя отвлеченными размышлениями, зато неизменно оказывалась под рукой и
вовремя делала все, что нужно), - Клеменси во мгновение ока принесла чернила
и оказала ему еще одну услугу: привела его в себя с помощью своих локтей и
столь успешно расшевелила его память - в более буквальном смысле слова, чем
это обычно говорится, - этими легкими тычками, что он сразу же оживился и
приободрился.
и чернилам, - не решаясь поставить свое имя на документе, написанном не им
самим, из боязни запутаться в каком то темном деле или каким-то образом
задолжать неопределенную, но громадную сумму денег, и как он, наконец,
приблизился к документам, - приблизился неохотно и лишь под давлением
доктора; и как он отказывался подписаться, пока не просмотрел всех бумаг
(хотя они были для него китайской грамотой, по причине неразборчивого
почерка, не говоря уж о канцелярском стиле изложения), и как он перевертывал
листы, чтобы убедиться, нет ли какого подвоха на оборотной стороне; и как,
подписавшись, он пришел в отчаяние, подобно человеку, лишенному состояния и
всех прав, - рассказать обо всем этом мне не хватит времени. Не расскажу я и
о том, как он сразу же воспылал таинственным интересом к синему мешку,
поглотившему его подпись, и был уже не в силах отойти от него ни на шаг; не
расскажу и о том, как Клеменси Ньюком, заливаясь ликующим смехом при мысли о
важности и значении своей роли, сначала разлеглась по всему столу, расставив
локти, подобно орлу с распростертыми крыльями, и склонила голову на левую
руку, а потом принялась чертить какие то кабалистические знаки, весьма
расточительно тратя чернила и одновременно проделывая вспомогательные
движения языком. Не расскажу и о том, как она, однажды познакомившись с
чернилами, стала жаждать их, подобно тому, как ручные тигры будто бы жаждут
некоей живой жидкости, если они ее хоть раз отведали, и как стремилась
подписать решительно все бумаги и поставить свое имя всюду, где только
можно. Короче говоря, доктора освободили от опекунства и связанной с этим
ответственности, а Элфреда, принявшего ее на себя, снарядили в жизненный
путь.
почтовая карета. Время бежит, Элфред!
минутку! Мою Мэрьон, такую юную и прекрасную и всех пленяющую, мою Мэрьон,
что мне дороже всего на свете... я оставляю, запомните это, Грейс!., на ваше
попечение!
священны вдвойне. Поверьте, я свято исполню вашу просьбу.
ваше лицо и слыша ваш голос? Ах, Грейс! Если бы я обладал вашим
уравновешенным сердцем и спокойным умом, с какой твердостью духа я уезжал бы
сегодня.
называйте меня иначе.
ваша верность и постоянство пребывали здесь на страже нашего счастья. Даже
будь это возможно, я не стал бы увозить их с собой, хоть они и послужили бы
мне большой поддержкой!
крик Бритена, юный жених нежно подвел ее к сестре, и та приняла ее в свои
объятия.
разлучаясь с вами, я вверяю вас ее попечению, как свое сокровище. А когда я
вернусь и потребую вас обратно, любимая, и начнется наша светлая совместная
жизнь, мы с величайшей радостью вместе станем думать о том, как нам сделать
счастливой нашу Грейс; как нам предупреждать ее желания; как выразить ей
нашу благодарность и любовь; как вернуть ей хоть часть долга, который
накопится к тому времени.
смотрела в эти сестринские глаза, такие спокойные, ясные и радостные,
взглядом, в котором любовь, восхищение, печаль, изумление, почти
благоговение слились воедино. Она смотрела в это сестринское лицо, точно оно
было лицом сияющего ангела. Спокойным, ясным, радостным взглядом отвечала
Грейс сестре и ее жениху.
сказал Элфред, - и я удивляюсь, почему оно еще не наступило, но Грейс про то
лучше знает, ведь Грейс всегда права, - когда же и для нее наступит время
избрать себе друга, которому она сможет открыть все свое сердце и который
станет для нее тем, чем она была для нас, тогда, Мэрьон, мы докажем ей свою
преданность, и - до чего радостно нам будет знать, что она, наша милая,
добрая сестра, любит и любима так, как мы ей этого желаем!
жениха. А честные глаза старшей отвечали Мэрьон и ее жениху все тем же
спокойным ясным, радостным взглядом.
(а мы непременно будем жить вместе, все вместе!) и будем часто вспоминать о
прежних временах, - продолжал Элфред, - то эти дни покажутся нам самыми
лучшими из всех, а нынешний день особенно, и мы будет рассказывать друг
другу о том, что думали и чувствовали, на что надеялись и чего боялись перед
разлукой и как невыносимо трудно нам было расставаться...
были так счастливы, несмотря ни на что; и этот день мы будем считать
счастливейшим в году и праздновать его как тройной день рождения. Не правда
ли, милая?
Элфред, не медлите. Время на исходе. Проститесь с Мэрьон. И да хранит вас
бог! Он прижал к груди младшую сестру. А она освободилась из его объятий,
снова прижалась к Грейс, и ее, отражавшие столько разнородных чувств, глаза,
встретились опять с глазами сестры, такими спокойными, ясными и радостными.
каких-либо серьезных отношениях или серьезных привязанностях и взаимных
обязательствах и так далее в таком... ха-ха-ха! Ну, да и так знаешь мои
взгляды - все это, разумеется, сущая чепуха. Скажу лишь одно: если вы с
Мэрьон будете по-прежнему упорствовать в своих смешных намерениях, я не
откажусь взять тебя когда-нибудь в зятья.
мне иногда, старый друг и опекун, думайте хоть сколько-нибудь серьезно, если
можете. Прощайте, мистер Сничи! До свидания, мистер Крегс!
руку, Бритен! Мэрьон, милая моя, до свидания! Сестра Грейс, не забудьте!
Спокойная, скромная, она вместо ответа повернулась нему лицом, сияющим и
прекрасным а Мэрьон не шевельнулась, и глаза ее не изменили выражения.
Карета отъехала. Мэрьон стояла недвижно.
Березин Федор
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Перумов Ник
Гуль Роман Борисович
Глуховский Дмитрий