происк милиции, не допускавшей часть людской массы на демонстрацию, было
глупо. (ХотЯ поутру такие случаи отмечались.)
щиесЯ кольца черных и контрастно седых прядей.
лицу. (Она тем более менЯ забыла.) Я назвал ее по имениРотчеству.
тали когдаРто вместе. Вы, скорее всего, менЯ не знали, но зато Я вас
знал. Да и кто же в стенах института (Я назвал тот НИИ) С кто же там не
знал Лесю Дмитриевну Воинову! С Я произнес с некоторой торжественностью,
мол, запоминаютсЯ же нам на жизненном пути Яркие люди.
помнит. Вот и хорошо.
продолжающийсЯ мощный ход толпы: видели, как валит и валит по ту сторону
высоких ворот (всех не отрежете!) демократический наш люд.
таревшей гордячки.
вспомнил ее былые дни (и, стало быть, ее былую красоту), но еще и отто-
го, что ее узнали прямо на улице.
нера С он был весь поглощен одним из интереснейших, надо полагать, дел в
своей жизни. От него нельзЯ было глаз оторвать.
продемонстрируем.
С Похоже, что так!
цельно) вот чем: он тыкал дубинкой меж прутьями решетки. Нет, не в воз-
дух. Он бил тычками в проходящих людей толпы. Людей (оживленных, энер-
гично кричащих, с транспарантами в руках) проносило, протаскивало мимо
нас, мимо решетки, а он их как бы метил. Мент лет тридцати. њуть моложе.
Наносил удар меж прутьев. А люди толпы на бегу времЯ от времени подстав-
ляли ему свои спины. (Выражение его лица Я еще не увидел.) Удар был тыч-
ковым движением снизу. Одному. Другому. Третьему... Мент стоял затенен-
ный столбом. (Но дубинкаРто его мелькала!) Я, занятый Лесей Дмитриевной,
только вбирал эти беззвучноРтупые тычки в себя, перемалчивал, а внутри
каменело.
новалась и спросила:
вместе? С и вопросительноРвстревоженно смотрела. Взгляд когдаРто краси-
вой женщины, котораЯ не знает, позволительно ли ей вот так улыбатьсЯ
спустЯ столько лет. (Ей было позволительно. Я так подумал.)
возные флюиды. Но, возможно, его просто оторвали (от столь притягательно
незащищенных спин и почек), его прервали: появилсЯ лейтенантик и закри-
чал, мол, не фига тут стоять, передислоцируйтесь, да побыстрее, к Мане-
жу!.. Мент опустил дубинку и повернулсЯ (наконецРто) к нам лицом: на
юном лице застыло счастье, улыбка длящейсЯ девственной радости.
ного двора. Ветерок дул чувствительно. Я видел, что ЛесЯ Дмитриевна зяб-
нет, и, поколебавшись, взял ее под руку. Она поблагодарила. Так мы и
шли. После она скажет, что сразу же заметила, что Я одет просто, а то и
бедно. Из тех, кто и внешне сам себе соответствует. (Претерпел за бреж-
невские десятилетиЯ и вполне, мол, шел за опустившегосЯ интеллектуала,
отчасти жертву.)
жизни потеряла. Красоту с возрастом. А социальное положение С с переме-
нами.
Ага! С подумал Я. МенЯ вдруг взволновало. ТВы менЯ слушаете?У С спросила
она. С ТКонечноУ С Я на миг затаился, ощущаЯ свой подпольный интерес,
медленно и помимовольно (злорадно) выползавший в минуту ее откровениЯ из
моих подземных недр. Я не ограничилсЯ тем, что проводил ее до метро С Я
поехал до ее дома. Мы пили чай. Мы послушали музыку. Мы сошлись. Это да-
лось нетрудно, она все времЯ хотела говорить мне (хотЯ бы комуРто) о
своих бедах. Я и заночевал у нее. Не проверил в тот вечер сторожимые в
общаге две ТмоиУ квартиры (можно сказать, пропустил дежурство). Так пос-
ле долгого поиска грибов перед глазами спящего все мелькают и мелькают у
пней бурые и желтые опавшие листья. Той ночью среди сна мне Являлись ли-
ца толпы, флаги в полоску и шаркающие тысячи ног. И мент. Он тоже нетР-
нет возникал с дубинкой. Лет двадцати пяти. (Я оживил его улыбчивое мо-
лодое лицо.) Он бил незаметно, но ведь не прячась. Никакого, скажем, са-
дизма или ребяческого озорства (мол, тычу вас дубинкой через решетку, а
вам менЯ не достать) С ничего такого не было. Никакой психологии. Просто
бил. Улыбался.
дышащее женским теплом. ЛесЯ лежала (вот ведь образ) протянувшимсЯ гор-
ным хребтом. Случайный расклад тех дней: от любви к любви. ПойдЯ на де-
монстрацию по телевизионному призыву худенькой Вероники (а также Двори-
кова), Я встретил там Лесю Дмитриевну.
ЛД менЯ на кухне возле чашечек кофе, Я прошелсЯ по квартире и увидел ра-
зор. На стенах бросались в глаза два высветленных прямоугольных пятна от
проданных картин. Также и от проданной мебели (что получше) С пустоты в
углах. Там и тут узнавалась эта легкаЯ пустота: даже в серванте С от
красовавшейсЯ там прежде, вероятно, дорогой посуды. ЛД схватила менЯ за
рукав и потянула назад, на кухню. Она не спохватилась сказать: ТТяжелаЯ
полоса жизниУ С или: ТСейчас тяжелые времена...У С нет, она только тяну-
ла за рукав, уводила от пустот поскорее, но еще и опускала, прятала гла-
за, мол, отвлексЯ на пустяки, на мебель, и, слава богу, не увидит, не
углядит главную ее пустоту и нынешнюю утрату С в лице, в душе. Моя, по-
думал Я тотчас. Вариант плачущей в метро. Я даже попыталсЯ представить
ее тихо сидящей в углу вагона. Аура падения: угол.
зрениЯ социума, ничем не была защищена. Ни мужем. Ни кланом друзей. Ни
даже профессией. А красота Леси Дмитриевны уже который год тратилась;
следы.
тиру. Ей объяснили, что квартира ведомственная.
уже въезжал. Да, один из ее веселых коллег. Он продолжал с ней мило здо-
роваться. Он уже ввез часть мебели. ЛД рыдала, хотела покончить с собой
(не сумела), а потом стала тихонько снимать со стен портреты покойного
мужаРпартийца (все еще виделсЯ ей опорой). С портретами она хотела ку-
даРнибудь съехать... но куда?.. Как куда?! С ей подсказали С а вот в ту,
в маленькую скромную квартирку. К счастью, у вас она есть (оставил уе-
хавший в Германию сын). Так что и место определилось. По мышке и норка.
Семенова Мария
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Афанасьев Роман