вспоминаю...
Лорен спросила Ужасная Дама и, нежно вминая в матрац, погладила меня по
голове.
Бенну, написание поэтической строки -- это перенесение вещей в мир
непостижимого. Но если от неведомого образа мы продвинемся дальше, в область
невидимого, то несомненно должны вспомнить знаменитую "черную соль"
алхимиков! Хотя, по мнению Юнга..." Написала? Хорошо, буду диктовать
медленнее...
щекочущие тараканьи усики в мое окно.
(Запомнить навсегда!)
31. ЭПИЛОГ НА НЕБЕСАХ
1
туман. Самолетное крыло, точно гусиной кожей, было покрыто бесчисленными
стальными заклепками и такими же бесчисленными крупными каплями воды,
отличавшимися от заклепок только чуть заметным дрожанием. Внизу, под
накренившимся и трепещущим крылом, виднелась бурая, с желтыми отмелями лужа
Химкинского водохранилища: там, как спички, -- плавали лодки. Дело шло к
развязке: самолет круто заходил на посадку. Я ощутил над собой душное
парфюмерное облако и поднял глаза.
вставной улыбкой.
выглядывал Акашин. Глумливо улыбаясь, Витек показывал мне два больших
пальца, поднятых вверх. Вдруг улыбка исчезла с его лица, уступив место
выражению изощренной жестокости, переходящей в садизм. И он медленно
повернул оттопыренные большие пальцы вниз -- так римляне приказывали
гладиатору добить жертву. Затем, хохотнув, Акашин театрально исчез за
портьерой.
разводилась. Сейчас опять вместе живем, нерасписанные...
виделись...
ним в Шереметьево-2. Все дело в том, что еще до его возвращения из Нью-Йорка
мне пришлось бежать из Москвы, ибо мою судьбу неодолимой поступью
тиранозавра перешла Ужасная Дама. Каждый вечер с сумкой, набитой продуктами,
она вторгалась в мою квартиру, ставила кастрюли и сковородки сразу на четыре
конфорки, а потом на сытый желудок начинались ночные кошмары. Я предпринял
робкую попытку расстаться, но она предупредила, что будет бороться за нашу
любовь: убьет сначала меня, а потом и себя. Сперва я хотел согласиться даже
на это, но изменил решение, вообразив, что могут подумать милиция и понятые,
когда обнаружат мой вполне достойный мужской труп рядом с ее
обескураживающим телом. Но надо было что-то делать: одна бутылка
"амораловки" уже кончилась, и в скором времени мне предстояло просто
испепелиться в клокочущем кратере ее термоядерной женской нежности.
переводом поэмы "Весенние ручьи созидания" ко мне заехал Эчигельдыев, его
как раз вызывали в Москву на всесоюзное совещание заведующих отделами
агитации и пропаганды райкомов партии, чтобы разъяснить, зачем это вдруг в
центральной печати появилось сразу несколько открытых писательских писем и
что такое "плюрализм". Он приехал ко мне прямо с совещания, прочитал
перевод, похвалил, а потом сказал, что в связи с грядущими внезапными
революционными переменами, о чем их строго предупредили на совещании, поэму
нужно полностью переписать. Что он и сделал еще до конца совещания:
погостить и поработать. Я согласился при одном условии: выезд сегодня же.
месячишко-другой, а в целях укрепления его семейного счастья оставляю ему
ключи от квартиры, которую он, регулярно оплачивая коммунальные услуги,
может использовать по прямому назначению. Однако, к моему несказанному
удивлению, Стас отказался, сообщив, что у него теперь совсем нет времени, он
готовится к таинству посвящения, а сверх того, мастер стула дал ему одно
очень ответственное вступительное поручение!
иносказательно молвил я, ибо моя Ужасная Дама взяла моду, пользуясь
служебным положением, подключаться к телефонным разговорам и прослушивать их
на предмет обнаружения соперниц.
поинтересовался я.
хороший стул! -- рявкнул я и швырнул трубку.
предупредил, чтобы они никому не говорили, куда я уехал. Забегая вперед,
скажу, что соседи время от времени сообщали мне в Семиюртинск про какую-то
неописуемую женщину, которая каждый вечер после работы приходит с полными
сумками, сидит на ступеньках перед моей дверью и рыдает так, что в доме
осыпается штукатурка. Боже, почему у постоянства такое неженское лицо?
заглядывал цветущий урюк, я садился в служебную машину и ехал на работу --
Эчигельдыев оформил меня руководителем кружка бальных танцев в районный
Дворец культуры, но занимался я исключительно литературной деятельностью, а
танцы возглавлял спившийся солист балета, оформленный истопником. Со
временем мы с классиком кумырской словесности вышли на совершенно новые
формы творческого содружества: он между заседаниями рассказывал мне про то,
о чем хотел бы написать стихи, а я сразу делал высокохудожественный перевод,
минуя стадии оригинала и подстрочника. Эчигельдыев был моей работой доволен
и, чтобы я не отвлекался попусту, прикрепил ко мне одну из своих
исполнительных секретарш по имени Эчигедель. Будучи девушкой местной, она
все делала исключительно на корточках, но особенно ей удавались душистые
пресные лепешки.
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс