Чтение 59–й страницы книги ~Николай II~

Наступил Февраль 1917 года, госпиталь избрал его в Совет. Вместе с
Голощекиным он готовил захват города большевиками. А потом - Октябрь: Совет
стал правительством Урала, а он - заместителем комиссара юстиции. Это был
обычный путь большевистских руководителей. И, конечно же, с начала 1918 года
он в ЧК (Председатель грозной следственной комиссии при Революционном
Трибунале).

Таков он - бывший екатеринбургский фельдшер и фотограф, а ныне вершитель
человеческих судеб - Яков Юровский.

ЧК заняла "Американскую гостиницу". Юровский расположился в самом
роскошном третьем номере: зеркала, ковры, ушедшая роскошь уральских купцов.
Внизу был знаменитый ресторан, где еще так недавно кутили эти купцы.

Все мигом исчезло при новой власти: купцы, еда. Но восхитительные запахи
богатого ресторана странно оставались и тревожили чекистов.

В третьем номере Юровский, видимо, и принял Федора Лукоянова, тогда
молодого заместителя председателя Пермского Исполкома, которого прочили
назначить руководителем Пермской ЧК...

Я стараюсь услышать их разговор:

- Рад тебя видеть, сынок. - Да-да, именно так должен был начать Юровский,
ибо так он называл всех молодых чекистов. Беседу, конечно же, он начал с
поучения:

- Когда Ленин назначал Дзержинского руководителем ЧК, он сказал: "Нам
нужен на этот пост хороший пролетарский якобинец..." И образованный
якобинец... Вот и мы подыскиваем такого председателя всей Уральской ЧК...
Как ты знаешь, товарищ Финн (партийная кличка тогдашнего главы ЧК Ефремова.
- Авт.) университетов не кончал... И у меня образования никакого... А в
Петрограде в правительстве профессора сидят... Ты в университете учился, да
еще на юриста... Во главе комиссии нам вот такой нужен... чтоб всю нашу
"публику" (любимое слово Юровского. - Авт.) успокоить. В общем, вопрос с
тобой решен... Нечего тебе в Перми делать - станешь всеуральским
руководителем. Но испытание, сынок, мы тебе дадим...

Как все не очень грамотные люди, он обожал рассуждения. И только после
приступил к заданию.

- Товарищ Филипп (Голощекин. - Авт.) сейчас в Москве. Будет делать доклад
на Президиуме ВЦИКа о вольной жизни Романовых в Тобольске. Собирается
предложить: ввиду наличия в Тобольске монархического заговора - перевести
Романовых к нам, в Екатеринбург. Само собой, нужны доказательства заговора.
- Он помолчал и добавил раздельно: - Вот их ты нам и добудешь... Ты и
по-английски, и по-немецки можешь... так что поймешь, о чем они там
говорят... И еще есть важное дело: драгоценности. Выяснишь - что и сколько.
Все должно быть возвращено трудовому народу.

БРЕСТСКИЙ МИР

Но вернемся в Тобольск. Пока где-то решается их судьба, в засыпанном
снегом тихом доме идет прежняя монотонная жизнь. Только страшно стало читать
газеты.

Николай получает русские газеты и иностранные журналы (французские
журналы с весьма легкомысленными карикатурами очень занимали охрану и оттого
поступали к царю с большим опозданием). Но газеты он получал вовремя и
внимательно следил за происходящим.

Так он узнал о короткой судьбе Учредительного собрания. Большевистское
правительство именовалось "Временным рабочим и крестьянским правительством"
и должно было править только до созыва парламента - Учредительного собрания.
Об этом большевики объявили в своем декрете в дни Октябрьского переворота.

В январе 1918 года должно было состояться открытие этого Учредительного
собрания - первого свободно избранного русского парламента.

Но власть большевики отдавать не собирались. К открытию парламента
большевистское правительство готовилось, как к сражению. Был создан
чрезвычайный военный штаб, город разбит на участки, и патрули из матросов и
солдат контролировали улицы. В Таврический дворец, где должно было открыться
Учредительное собрание, был назначен комендантом большевик Урицкий. Когда
Учредительное собрание открылось, в зал были введены матросы с броненосца
"Республика" под командованием Железнякова-младшего. Им и выпала честь
прекратить историю русского парламентаризма. На рассвете первого дня
заседаний Железняков-младший подошел к председательствующему и сказал свои
исторические слова: "Караул устал, мы не можем больше охранять вас.
Закрывайте собрание".

Так Ленин избавил свое правительство от прибавки "временное". Но эта сила
большевистской власти удивительно сочеталась с полным бессилием. Когда
Урицкий явился разгонять Учредительное собрание - он выглядел очень
не-счастным и сильно замерз, ибо по дороге с грозного коменданта на улице
(патрулировавшейся большевистскими матросами) попросту сняли шубу! И когда
глава Совнаркома Ленин гордо покидал разогнанное им Учредительное собрание,
он обнаружил, что карманы его пальто... обчищены и украден "браунинг"! О чем
обворованный Ильич с негодованием поведал обворованному коменданту
Урицкому... И этот дележ власти с разбойной улицей отнюдь не закончился в
1917 году. В марте 1918-го ленинское правительство переехало из Петрограда в
Москву. В Москве - все продолжалось. В декабре 1919 года в Сокольниках
супруга Ильича ждала своего мужа на детскую елку. Но руководитель страны
прибыл в Сокольники очень сконфуженный, ибо по дороге его автомобиль был
остановлен грабителями. Злодеи отобрали оружие и бумажники - и у Ильича, и у
охраны, и у шофера. Заодно отняли автомобиль. Когда вождь мирового
пролетариата за-явил нападавшим: "Я Ленин. Вот мои документы", ответ был
неожиданным: "А нам все равно, кто ты!"

Отголоски этих ужасов, все эти разбойные анекдоты Смутного времени
аккуратно доходили до Николая из газет и писем (несмотря на разруху и хаос,
почта работала). Но, если разгон парламента еще мог вызвать усмешку у того,
кто столько лет боролся с Думой, деяния новой власти в феврале - марте 1918
года воистину потрясли бывшего Верховного Главнокомандующего.

В марте был заключен Брестский мир с немцами. Россия признала свое
поражение в войне.

В это время он ведет дневник с двойной нумерацией дней: с 1 февраля
страна перешла на "новый стиль". И он саркастически записал:

"Узнали, что по почте получено распоряжение изменить стиль и подравняться
под иностранный, считая с 1 февраля... Недоразумениям и путаницам не будет
конца..."

Из дневника: "12(25) февраля, понедельник. Сегодня пришли телеграммы,
извещавшие, что большевики, или как они себя называют Совнарком, должны
согласиться на мир на унизительных условиях Германского правительства ввиду
того, что неприятельские войска движутся вперед и задержать их нечем!
Кошмар!.."

Это действительно был кошмар, наваждение!

Прибалтика, Польша, часть Белоруссии, часть Кавказа - все это уходило из
России. Империя, полученная от отца, более не существовала.

Николай был типичный "телец" со всеми свойствами этого астрологического
знака. Медлительный, упрямый и скрытный, малоразговорчивый, обожавший детей,
семью. Но два свойства "тельца" у него будто отняты: сила и способность
впадать в бешенство. "Да рассердитесь вы наконец, Ваше Величество!" - тщетно
умолял его один из министров.

Да, он был особый "телец", "телец-жертва", "телец", рожденный на
заклание, Иов Многострадальный.

Но в тот день, читая сообщение о Брестском мире, он почувствовал в себе
эту ярость "тельца".

И она ему вторит. Из письма Аликс Подруге:

"3 марта 1918 г. Боже, спаси и помоги России... Один позор и ужас... Не
могу мириться с этим, не могу без страшной боли в сердце это вспоминать..."

3 марта был заключен Брестский мир. Ровно через год после его отречения
они отреклись от всех жертв, принесенных Россией. Тысячи тысяч загубленных
жизней - все оказалось напрасным...

К Брестскому миру Ленин готовился давно. Только мир с немцами мог
привести к роспуску старой армии. Это было одним из условий сохранения
власти, столь легко, почти чудом захваченной его партией. Когда большевики
разгоняли первый русский парламент, Ленин видел перед собой мечту -
Брестский мир, который никогда не был бы одобрен Учредительным собранием.

В партии многие считали этот мир позорным. И второй большевистский лидер
- Троцкий - был против. Но Ленин сломил противников, собрав экстренный съезд
РКП(б). В бесконечных изнурительных дебатах и голосованиях - он победил! И
вместе с ним - его тень Я.Свердлов, опора, верный исполнитель! (Когда
Свердлов умрет, он будет лихорадочно искать "нового Свердлова" - того, кто
сможет столь же беспрекословно проводить его идеи. И найдет: Сталин - он
должен был стать его новой тенью. Но на этот раз не удалось: тень стала
самостоятельной и в конце концов победила хозяина.)

Но вернемся к Брестскому миру. Итак, он заключен. У бывшего царя теперь
достаточно времени на размышления.

Человек с истинно религиозным сознанием, он быстро успокаивается.

Он верит: только по прошествии времени, когда уплывет в Лету революция и
вся катастрофа, случившаяся с Россией, может быть, откроется чертеж истории.
И замысел Того, кто творит историю... Вот почему с таким вниманием он будет
читать четвертую часть "Войны и мира", "которую не знал раньше"... "Мария и
я зачитывались "Войной и миром". (Из дневника 8 и 9 мая 1918 года.)

Да, царь - только раб... Раб истории, которую творит Бог.

Но Аликс - в яростном недоумении: что же союзники? Как они все это
терпят? Нет-нет, она чувствует: что-то случится. И может быть, этот ужасный
мир как-то переменит и их судьбу?

Аликс была права. Именно в это время в Москве решилась их судьба.

СОГЛАШЕНИЕ СТАРЫХ ДРУЗЕЙ

В феврале в Москву на заседание VII съезда, где обсуждался Брестский мир,
прибывает глава уральских большевиков Филипп Голощекин.