Чтение 59–й страницы книги ~Эшафот забвения~

кометы, - через дядю Федора, через мертвую Александрову...

Почему же Митяй все-таки не дождался меня у павильона? Слишком ревнив и
слишком горд, чтобы быть свидетелем чужих объяснений. Нужно просто успокоить
его: тебе ничего не угрожает, твое тело не сравнится ни с чьим другим. Ни с
чьим другим - это была правда только сегодняшнего дня.

Мне стало немножко грустно. Духи Леночки Ганькевич тоже были грустными -
как мимолетная встреча без всякой надежды на длительную связь, без всякой
надежды на ужин в семейном кругу и маленького пса, которого нужно выгуливать
сырыми вечерами... Она знала толк в себе, она знала, чем все закончится, -
эта преуспевающая модельерша, безумно влюбившаяся в сумасшедшего гения
Братны: без всякой надежды.

Идя длинными переходами ?Мосфильма?, я старалась не думать о Леночке, я
старалась не строить никаких предположений. Слишком нелепой, слишком тяжелой
выглядела общая картина. Один раз я уже безнадежно ошиблась, заподозрив в
убийстве Александровой Фаину Францевну Бергман. Чем правдоподобнее выглядит
версия, тем она бесперспективнее, теперь я убедилась в этом на практике.
Леночка, конечно, сошла с ума от любви, она даже позволила себе сказать
самому Братны: ?Я тебе еще устрою кино!? - но не понимать же это так
буквально. И чем объяснить то, что одна женщина, смертельно оскорбившая
другую, спустя пятнадцать минут распивает с ней шампанское?..

Теперь тебя ничего не должно волновать.

Лапицкий, конечно, врет, что его разжаловали... Но что он делает здесь на
самом деле?

И эти духи. Их аромат, подсмотренный в волосах дяди Федора, преследовал
меня. Он становился все сильнее, он оглушал меня, он проявлялся, как древние
тексты проявляются сквозь вновь написанные. Одни и те же духи в сочетании с
разной кожей дают разный эффект. Господи, как легко было это предположить...
Леночка пометила ими Татьяну Петровну Александрову, зарезанную в пустой
гримерке.

И, коснувшись увядшей кожи, они стали проводником смерти.

Они и были смертью.

Леночка, такая тонкая, такая изысканная, несовместимая с кровью... Но
ведь и крови никакой не было.

Это было тонкое убийство.

Уже выходя со студии, я нашла недостающее слово.

Это не было убийством. Это был ритуал.

***

...Митяй ждал меня около машины, бледный и собранный. Он действительно
переживает, бедняжка.

- Все в порядке, - сказала я и поцеловала его в щеку. Он остался
безучастным, он даже не потянулся к моим губам, как сделал бы это еще час
назад.

Похоже на самую настоящую ревность, я улыбнулась и сказала про себя:
?Пока твое тело со мной, тебе ничего не угрожает, милый, ни о ком другом не
может быть и речи?.

Тем более о капитане Лапицком. Он заслуживает только страстной ненависти,
так же как и ты заслуживаешь только страстной любви.

- Садись, - сказал Митяй и почему-то распахнул заднюю дверцу. А я так
привыкла ездить рядом с ним...

Я поняла - почему - сразу же, как только села в дальний угол салона.
Кроме меня и Митяя, в ?девятке? был еще и телохранитель Кравчука Сеня. А
рядом со мной тотчас же устроился еще один из ребят Кравчука, выполнявший в
группе расплывчатые функции водителя, - Бадри, обладатель вальяжного
грузинского имени и совершенно обычной, интернационально-европейской морды.

Я не испугалась такому расширенному составу делегации, лишь слегка
удивилась.

- Куда едем? - стараясь быть беспечной, спросила я и, не вытаскивая из
сумочки всю пачку, нащупала в ней сигарету и достала ее. Бадри, сидевший
рядом со мной, галантно поднес зажигалку, демонстрируя отработанные до
автоматизма навыки официанта. Должно быть, перед тем как впихнуться в
съемочную группу, он проходил стажировку в ?Попугае Флобере?.

- На похороны, - вместо Митяя, к которому я обращалась, сказал Сеня В его
устах это прозвучало зловеще.

- На похороны? - переспросила я.

- Сегодня хоронят Александрову, - не дав мне по-настоящему испугаться,
продолжил телохранитель Кравчука, - все должно быть по-человечески. Раз уж
так случилось. У Юрьевича знакомый директор кладбища. Он и за могилой будет
присматривать. Известная же была актриса... Шеф тоже подъедет.

Еще один посвященный, но, судя по всему, здесь все посвящены в
происшедшее с актрисой, включая Митяя. Как же мало я тебя знаю, мальчик, мой
собственный мальчик. А ведь я была почти согласна остаться с тобой, я была
почти согласна сказать тебе ?да?. ?Да, да, да, - говорило мне мое
собственное тело, замиравшее в предчувствии его тела, оно и сейчас говорило
то же самое, несмотря на присутствие двух угрюмых свидетелей. - Да, почему
нет? Ведь ты же хочешь его?? Иначе хотя бы сейчас ты не думала бы о его
руках, напряженных и легких, как ветви деревьев, о его икрах, сильных, как
греческие колонны, о его груди, утыканной двумя очаровательными факелами
сосков, о том, о чем я даже мысленно боюсь произнести вслух без того, чтобы
у меня не подкашивались ноги и не становилось пусто в животе. Все ясно,
сказал бы сукин сын Лапицкий, фаллос, пенис, член, дальше по списку, ты
просто ополоумела от долгого воздержания; или ты просто ополоумела от этого
кобелька, так идеально тебе подходящего... Или ты просто открыла для себя
оголтелый, ничем не прикрытый секс, ничего не поделаешь, издержки позднего
развития...

Так и есть, пока существует это безудержное влечение, ему невозможно
противостоять, даже если на самом его дне нет никакого осадка романтической
любви.

Странно, что Сеня поехал с нами, а не с Кравчуком, мельком подумала я и
тотчас же забыла об этом, представив, куда мы едем. И тут же устыдилась
своих крамольных фантазий, связанных с Митяем, его затылок и сейчас
покачивался у меня перед глазами. Во всяком случае, ее хотя бы похоронят
по-человечески, такого милосердия и сострадания я даже не ожидала от
Кравчука. Возможно, он пошел на определенный риск, решив официально
похоронить старуху на одном из кладбищ. Или его приятель директор сделает
это неофициально и кладбище обогатится еще одной заросшей могилой с
деревянной табличкой ?Неизвестная??..

Никто в салоне не разговаривал. Сеня даже включил магнитолу, чтобы тишина
не была такой тягостной. От нечего делать он стал крутить ручки настройки,
бездумно перескакивая со станции на станцию, - и ни на чем не мог
остановиться.

Наконец он поймал ?Барселону?. Фредди Меркьюри и Монтсеррат Кабалье.

- О, оставь педрилу, классно поет, - вступился за Меркьюри Бадри. И Сеня
успокоился.

В голове у меня царил полный хаос. Барселона, Испания, Дан Сикора, моя
любовь к нему совсем не похожа на то острое, почти звериное чувство, которое
я испытываю к Митяю... Монтсеррат Кабалье, ?Забыть Монтсеррат?, рабочее
название фильма, Анджей Братны, две его актрисы, так странно погибшие, на
тайные похороны одной из них я еду Почему Кравчук позвал меня? Чтобы я
убедилась, что тело будет предано земле по христианскому обычаю, и
успокоилась? Я ведь столько раз спрашивала у него об Александровой... И
почему Сеня сказал, что и сам Кравчук будет на похоронах? При нынешней
ситуации, при том, что случилось сегодня на съемках, это слишком рискованный
шаг, нет никакой гарантии, что группу не начнут шерстить. А светиться сейчас
с какими-то полулегальными похоронами ему нет никакого резона. Да и сам
Кравчук не похож на доблестного рыцаря Айвенго. И на какое кладбище мы
едем?.

Все это смущало меня, не вызывало паники, нет, просто смущало. Но я
видела перед собой спокойный, коротко стриженный затылок Митяя.

С ним я всегда буду в безопасности.

...На выезде с Варшавки на Кольцевую машина неожиданно чихнула и затихла.

- Что случилось? - недовольно спросил Сеня.

- Черт его знает... Карбюратор барахлит. Две недели как. Все собирался
посмотреть, да руки не доходили - Ну да, зато к другому они у тебя доходили!
- Сеня обернулся, посмотрел на меня и выразительно хмыкнул. Я не осталась в
долгу и так же светски ему улыбнулась.

"И чем ты взяла паренька, профура старая?? - прочла я в его выцветших
рыжеватых глазах.

"Чем и все, дурашка?, - ответила я ему таким же наглым взглядом и
выпустила струю дыма прямо в лицо.

Митяй вылез из машины, поднял капот и почти наполовину увяз во
внутренностях ?девятки?.

- Много курите, мамаша, - попенял мне Сеня, - так и загнуться недолго.
Сегодня живы, а завтра нет. Одни хлопоты.

- Ну, у нашего уважаемого директора, как только что выяснилось, есть
знакомый директор кладбища. Без крыши над головой не останусь, - парировала
я.

- Бойкая женщина, - одобрительно сказал Сеня.

- Очень бойкая, - подтвердил Бадри.

- Повезло нашему парню, - подвел итог Сеня. Этот пустой разговор стал уже
надоедать мне, когда появился Митяй. Он обошел машину и открыл дверцу с моей
стороны. И тотчас же Бадри положил мне руку на колено, нежный прикус,
непонятное телодвижение, но очень по-грузински, в стиле продавцов
подмерзшего винограда - ?Дэвишка, ай, красавица...?. Только этого не
хватало. Хорошо, что в салоне темно. Я попыталась отстраниться, но цепкая
рука Бадри сжала мое колено еще больнее - это мало походило на бесстыдный
флирт. Лучше затихнуть и переждать угрозу в пальцах...

- Чего там? - недовольно спросил Сеня.

- Жиклеры прочистить надо, - терпеливо объяснил Митяй, - у меня в аптечке