- Собрался я, милая, в "Азазель" пойти, да закрылась наша точка.
- Куда?
- В "Азазель", трактир тут недалеко был, хозяин мне для Крошки и Васьки
пакет давал с объедками, добрый человек. Я тебе по секрету признаюсь, и сам
ел. А почему нет? Продукты свежие... Но вот прогорел. Мне бы и не надо еды,
да вот Крошку с Васькой жалко.
Я просто потеряла дар речи.
- Васька еще ничего, - продолжал Бонифаций, кутаясь в нечто, бывшее
когда-то одеялом, - а Крошка плачет и плачет, спасу нет.
- Дедушка, - проорала я, - сейчас я, мигом, только подожди!!!
Вылетев на улицу, я вбежала в ближайший супермаркет и понеслась по отделам.
Примерно через полчаса была готова геркулесовая каша.
- Экая ты транжира, - качал головой Бонифаций, - на молоке сварила, с
сахаром... А это чего?
- Колбаса "Докторская".
- Ишь ты, - покачал головой дед и принялся аккуратно хлебать овсянку.
Я осторожно опустила на пол две миски. Крошка и Васька ринулись к еде. Я
никогда не думала, что кошка начнет с такий энтузиазмом есть геркулес.
Фифина и Клеопатра ни за что бы не притронулись к этому блюду. Впрочем,
наши киски отворачивают носы и от мяса, если оно, на их взгляд,
недостаточно свежее. Несчастный же Васька на едином дыхании проглотил
угощение, потом вылизал миску и сел около пустой посуды, уставившись на
меня круглыми желтыми глазами. Впрочем, Бонифаций Юлианович и Крошка не
отстали от кота. Дедушка опустошил тарелку мгновенно и потянулся к
кастрюльке.
- Сейчас не надо, - пробормотала я, - может стать плохо, вы долго голодали.
- Твоя правда, детка, - вздохнул старик, - жадный стал, вот рука и
потянулась.
- Вы живете тут совсем один?
- Как перст.
- Никого нет? Ни детей, ни внуков?
Бонифаций покачал головой.
- Сын умер, была еще внучка, да только она уехала давно, обещала писать,
но, видно, не судьба...
- Вам никто не помогает?
- Ну приходит от вас женщина из собеса, два раза в месяц, да мне чаще и не
надо... Пенсии аккурат на два похода в магазин и хватает.
Потом он, очевидно, увидал мое вытянувшееся лицо и быстро сказал:
- Я не жмусь, мы хорошо живем, в этом месяце только поистратились, потому
что пришлось телевизор чинить.
И он ткнул пальцем в маленький черно-белый агрегат.
- Не могу без новостей, ты погоди, сейчас тебе кой-чего покажу...
С этими словами дедушка пошел к двери.
- А как звали ваших родственников? - поинтересовалась я.
- Сына Егором, внучку Катей, - ответил Бонифаций и добавил: - Жена еще
была, Елизавета Андреевна, царство ей небесное, светлая память... А больше
и никого.
Он ушел. Я осталась сидеть на холодной кухне, разглядывая руины мебели и
остатки посуды. Грязные занавески свисали с ободранного карниза, здесь не
было даже тараканов, от которых так страдают старые дома, расположенные в
центре. Скорей всего хитрые насекомыс не заглядывали в квартиру, зная, что
там нечем поживиться.
Внезапно Крошка подошла ко мне и села у ног, преданно глядя в глаза.
- Что же мне с вами делать? - пробормотала я, лихорадочно соображая, как
поступить.
Тут раздался кашель, и в кухню вступил Бонифаций Юлианович с гордо поднятой
головой. Я посмотрела на старика и почувствовала, как в горле заворочался
тяжелый горячий ком. На дедушке была старенькая, застиранная гимнастђрка,
на которой блестели бесчисленные ордена и медали.
- Вот, - с гордостью сказал Бонифаций, - в тяжелое время я не подкачал,
сражался с врагом, потом всю жизнь до пенсии на одном месте проработал, на
почте, отделением заведовал, не пил, не курил, взяток не брал, а трудился
на благо нашей социалистической Родины. Я прожил свою жизнь честно, мне
есть чем гордиться! Видишь, я полный кавалер ордена Славы, а его трусам и
негодяям не давали!
Я оглядела "иконостас", а потом бросила взор на шатавшихся от слабости
Ваську и Крошку, еще раз обежала взглядом кухню.... Внезапно ком в горле
скатился вниз и лег камнем в желудок. Дедушка-то ветеран, орденоносец. У
таких людей неплохая пенсия. Значит, работница собеса, пользуясь тем, что
старик живет один, вульгарно обманывает его. Знаю, такие случаи бывают.
Недавно Аркадий отказался защищать мошенницу, патронажную сестру. Она
приходила к одиноким, больным людям и врала, что килограмм масла стоит
двести рублей, а бабушки, неспособные сами выйти из квартиры, верили ей. И
ведь эта дрянь приносила своим подопечным чеки, небось подбирала у касс
бумажки с нужными суммами. Большинство покупателей просто бросает их.
- Дедушка, - сказала я, - уж, извини, не хотела тебя сразу новостью
огорошить, думала потихоньку подготовить...
- Чего стряслось? - спросил Бонифаций.
- Я твоя правнучка Дарья, дочка Кати, приехала забрать тебя к себе.
ГЛАВА 23
- Что? - пробормотал дедушка, пятясь. - Как?
Боясь, что старик мне не поверит, я начала быстро-быстро плести невероятную
историю.
- Как забрать? - бубнил Бонифаций. - Прямо так? А Васька с Крошкой?
- И их тоже, естественно.
- Но вещи!
- Сейчас соберем!
- А пенсия... Мне домой приносят.
Я хотела было сказать: "На фиг твои копейки, не волнуйся", - но вовремя
осеклась.
- Аркаша поедет в собес и все устроит, переведут на наш адрес.
- Мебель... Буфет, табуретки...
- Закажем фургон и перевезем.
- Как же так, господи, да откуда ты взялась?
- Говорю же, Катя во Франции...
- Она в Германию уехала, в 1972-м, на стажировку от университета, да там и
осталась...
- Из Германии во Францию перебралась!
Русанов Владислав
Василенко Иван
Белогорский Евгений
Громыко Ольга
Контровский Владимир
Круз Андрей