было кончено. Генрих сунул пусковой блок в карман и вышел из компьютерной.
коридор и постарались придать своим лицам безразличный вид. И тут на нас
наскочил Артист. Кофра Крамера на его плече уже не было.
директорского кабинета.
Для того, чтобы судить его в Тель-Авиве и повесить. Она не сумела этого
сделать. Постараемся сделать мы. А теперь исчезни. И не появляйся никому на
глаза, пока не приведешь себя в норму. Пойди вниз и смени Боцмана на входе.
но думать об этом было уже некогда.
неприятностей (если то, что произошло на станции, можно было назвать
неприятностями) эта была самая неприятная. В ней только одно было хорошо:
автоматически отменялся приказ "Никакой самодеятельности".
Садыкова и всех трех корреспондентов. В руках у Генриха была коробка с
детонаторами и радиовзрывателями, а Азиз тащил сумку с семтексом.
мне взрывчатку, я буду устанавливать, а господа корреспонденты фиксировать
этот акт для вечности. После чего на сцене останется только главный персонаж
- полковник Рузаев.
управления. Главный циркуляционный насос. Система аварийной остановки
реактора.
заметив нерешительность Рузаева, остановившегося перед желто-черным знаком
радиационной опасности у входа в "грязную" зону:
даже немного подрастет! Продолжим, - объявил Генрих, когда все вернулись в
кабинет директора. - Господа корреспонденты готовы? Предъявляйте, Султан,
свой ультиматум!
разливалась лужица алой крови.
собой загодя написанный текст.
Ультиматум. Я, командующий армией освобождения Ичкерии, выполняя волю
Аллаха, волю чеченского народа, волю всех свободолюбивых народов Кавказа,
требую...
совсем другим.
Москву о том, что станция превратилась в капкан.
даже малейшим шансом.
Рузаеву, я незаметно выскользнул в коридор, отошел на лестничную площадку и
включил "уоки-токи".
бодяга. У них переработка уже два часа.
предъявить ультиматум Президенту России. Есть вероятность того, что объект
П. обнаружил подмену тола. Не исключено, что взрывчатка, присланная на
лесовозе Краузе, объектом П. получена и доставлена на первый энергоблок.
Компьютерная связь со станцией прервана по неизвестной причине".
шоссе, въехала во двор госдачи, расположенной неподалеку от официальной
резиденции Президента России "Барвиха-З", часы на приборном щитке показывали
ровно два ночи. Куратор, предупрежденный Нифонтовым по спецсвязи, стоял на
высоком освещенном крыльце. Он был в домашней стеганой куртке, округлый,
словно бы пышущий энергией и здоровьем, с ранними залысинами.
когда Нифонтов взошел на крыльцо, спустился на ступеньку и протянул руку:
раз вы приехали ко мне в половине четвертого утра. Если так и дальше пойдет,
скоро мы будем встречаться в рабочее время.
куратору руку.
безнадежно махнул рукой. - Проходите. Кстати, я привык видеть вас в мундире.
головой:
Нужно следить за здоровьем. Трудно, но нужно. Очень рекомендую теннис. Не
потому, что он стал сейчас модным в Кремле. Но он действительно помогает
сохранять форму.
Нифонтов, проходя в просторную прихожую и сбрасывая плащ на руки ординарца.
гостиную в угловой кабинет, предварительно попросив жестом особенно не
шуметь и объяснив шепотом:
добротно, но без изысков и особых роскошеств. Раньше, когда по малой своей
должности Нифонтов не имел госдачи, его всегда поражала какая-то необжитость
служебного загородного жилья высокопоставленных чиновников, хотя об их
хоромах в народе ходили легенды. Возможно, эти легенды были справедливы для
чиновников самого высшего правительственного эшелона. И только когда ему
самому выделили коттеджик в Архангельском, он понял причины равнодушия
хозяев госдач к благоустройству своего жилья. Они не были хозяевами - в
том-то и дело. И знали, что жилье это чужое и временное. А какой смысл
благоустраивать чужое жилье, из которого уже завтра, возможно, тебя выселит
комендант? Жены и дочери смягчали казенный дух занавесками и салфеточками,
копались на цветочных и клубничных грядках, а уходом за обширными участками
занимались солдаты-срочники, выделенные для охраны важных персон. И понятно,
что особого рвения ожидать от них было трудно.
письменный стол и узел правительственной связи, куратор жестом предложил
гостю устраиваться, сам раскрыл досье операции "Капкан", врученное ему
Нифонтовым. Папка была довольно тощей - Нифонтов тщательно отобрал
материалы, которые отражали суть дела.
вникать в суть. Нифонтов прихлебывал крепкий, чуть горьковатый, очень
хорошего качества кофе и рассеянно поглядывал на куратора, не делая попыток
Конюшевский Владислав
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Белов Вольф
Афанасьев Роман