Магомада и его племянниц имелось, все равно им не стоило появляться на
территории Московской области. В конце концов, можно еще раз влететь в
историю, похожую на зимнюю. Краем уха Юрка слыхал, что в Чечне опять сперли
какого-то эмвэдэшного генерала, и по идее вроде бы неплохо было его
выменять на кого-нибудь.
Все эти нюансы, конечно, можно было бы долго обсасывать, но наиболее
животрепещущим вопросом, конечно, являлось то, что предпримут Магомад и
племянницы, обнаружив на своей новой дачке таких хорошо знакомых граждан,
как Таран и Полина.
Вообще-то особых иллюзий насчет того, что Магомад будет в восторге и
проявит гостеприимство, зарезав жирного молодого барашка, доставленного
спецрейсом, допустим, из Махачкалы, Таран не питал. В конце концов, Магомад
с племянницами ни Юрку, ни Полину на шашлык не приглашали. Гораздо более
вероятным с их стороны было бы решение зарезать этих непрошеных гостей, а
заодно и Василису.
Но это решение, хоть и было весьма вероятным, являлось вовсе не
единственным. Ведь Юрка был как-никак одним из бойцов Птицына. А с
Генрихом, надо полагать, Магомад, после того как вышел из кайфа, смог
познакомиться и теперь гулял на свободе только потому, что сумел найти с
ним общий язык. Конечно, где-нибудь в родных горах Магомад мог бы
проигнорировать это старое знакомство - вряд ли они с Птицеловом
побратались и объявили друг друга кунаками. Случись дело в родной области
Тарана - наоборот. Юрка мог бы почти ничего не бояться. Можно было бы не
сомневаться, что Магомад тут же известил бы Птицына о том, что у него
гостят Юноша и девушка, с которыми ему доводилось встречаться зимой, и он
готов их вернуть дорогому Генриху Михайловичу немедленно и без всякого
выкупа. Но здесь была Московская область. То есть территория формально
нейтральная, но все же ближе стоящая к Птицыну. И поэтому Магомад скорее
всего не стал бы принимать каких-либо поспешных решений. То есть он не
поторопился бы отправить Юрку к Аллаху, но и не ухватился бы за телефон,
чтобы позвонить Генриху и сообщить ему о появлении Тарана на своей
благоприобретенной даче. Тарану представлялось, что Магомад верней всего
как следует прощупал бы обстановку, побеседовал бы с Юркой за жизнь,
выяснил у близлежащей братвы что почем, а уж потом выбрал, кого резать:
барашка на шашлык или Тарана.
Так или иначе, очной встречи с Магомадом Тарану не хотелось, и он надеялся,
что Василиса не подведет.
Тем временем новый босс уже осматривал первый этаж теремка. Голоса сюда, в
"номер", почти не долетали, каких-либо членораздельных слов, во всяком
случае, расслышать не удавалось. Но кое-какой легкий шум слышался, должно
быть, новый владелец придирчиво изучал свою собственность. Вполне возможно,
что он уже отдавал какие-нибудь распоряжения по перестройке этого
банно-прачечного комплекса.
Конечно, Юрка мечтал о том, чтоб Магомад на второй этаж не поднимался, а
направился, допустим, на стройплощадку "главного корпуса", дабы оценить
состояние "незавершенки". В конце концов, банный терем был лишь
вспомогательным объектом, и, хотя второй этаж был вполне пригоден для
жилья, такой солидный человек вряд ли счел бы достойным себя поселиться в
таком месте. Во всяком случае, так казалось Тарану.
Но Магомад был человеком обстоятельным. Он пожелал осмотреть в теремке все
досконально и направился на второй этаж. Теперь голоса стали слышаться все
отчетливей, а шаги по коридору - явно приближаться к той двери, за которой
притаились Юрка и Полина. Последняя сидела в кресле ни жива ни мертва, явно
боясь сделать лишний вдох или выдох. Таран держал наготове пистолет, хотя
прекрасно понимал, что с восемью патронами против десятка, а то и больше
"стволов", которые могли оказаться у телохранителей Магомада, ему мало что
светит.
Характер звуков, долетавших из коридора, не оставлял сомнений: новый
владетель заставлял Василису отпирать все двери подряд и показывать, что за
ними находится.
А это значило, что они непременно войдут и сюда. Причем, как понял Юрка из
подслушанного, сперва в каждый из номеров входили охранники, проверяя, нет
ли каких неприятных сюпризов для своего хозяина, и только потом - сам
Магомад. Из этого Таран сделал очень неприятный вывод.
Охранников Магомада в отличие от их хозяина он не знал. Судя по акценту,
все они были земляками почтенного аксакала, то есть, заметив посторонних
людей, могли сразу открыть огонь на поражение. И были бы правы, ибо при
наличии у Тарана "пушки" в руках даже суд присяжных признал бы применение
оружия правомерным и не нашел бы оснований усмотреть в этом превышения
пределов необходимой обороны. А уж нормальный суд из трех человек, да еще
соответствующим образом "подготовленный", - тем более. Может быть, Магомад
и был бы потом недоволен поспешностью своих бодигардов, и даже наказал бы
их лишением четырнадцатой зарплаты, но Тарану от этого легче не стало бы.
Конечно, можно было рискнуть, вышибить окно и сигануть со второго этажа, а
там, воспользовавшись внезапностью, как-нибудь смыться за забор. Но,
поглядев в окно, Юрка понял, что этот вариант приведет лишь к тому, что его
застрелят несколько раньше. Внизу, у машин, осталось трое телохранителей
плюс два шофера, которые наверняка тоже были вооружены. Кроме того,
представлялся хороший шанс поломать себе ноги, приземляясь метров с четырех
на асфальт.
"Под кровать, что ли, залезть?" - с отчаяния подумал :Таран. Но туда ни он,
ни Полина не протиснулись бы. Платяной шкаф явно проверят. Туалет и ванну
тоже.
А Магомад и сопровожающие его лица находились максимум через две комнаты от
убежища Юрки и Полины. Уже вполне отчетливо различались голоса. Васька хоть
и заикаясь от волнения, но довольно бойко давала какие-то пояснения по
размещению комнат, по вентиляции и теплоснабжению - прямо техник-смотритель
какой-то! Ее дополнял более солидный голос, по-видимому, принадлежавший
суетливому типу в сером плаще. Наконец, изредка доносились лаконичные
изречения Магомада: "Это заменить. Запиши!" или: "Гардины не годятся.
Запиши!"
Именно из-за этой фразы Юрка решил отказаться от идеи укрыться за большими
шторами. И вообще положение казалось ему все более безвыходным. Либо с
гарантией погибнуть в неравной перестрелке, либо мирно сдаться Магомаду,
уповая на то, что он постарается не портить отношений с Птицыным. Однако
Таран вдруг подумал, что есть еще один, может быть самый вероятный, вариант
поведения Магомада. Возьмет, да и вызовет ментов, как всякий честный
гражданин, который задержал подозрительную и вооруженную личность,
забравшуюся на территорию его частного владения. И тогда Таран может крепко
почесаться, если следователи начнут разбираться в его биографии. А заодно
почешется и Птицын, если каким-то образом всплывут "хвостики", ведущие к
нему от Юрки. При этом варианте, даже если Птицын и не виноват во всех
неприятностях, связанных с подрывом "шестерки", Юрка станет ему мешать. А
Генрих почти род назад без особого пафоса и угроз произнес фразу, которая
Тарану так и врезалась в память:
- Запомни раз и навсегда: в нашей конторе никогда и никого не судят и не
сажают. Убивают - это бывает...
Всякий раз, когда Тарану угрожала опасность оказаться в милиции, он
вспоминал эту фразу.
Иными словами, получалось, что добровольная сдача Магомаду по причине
большой опасности для Птицына - а соответственно для Юркиной жизни! - была
почти равносильна смерти. К тому же она сопровождалась бы унижением, а
Таран предпочитал сдохнуть, но ни перед кем не унижаться.
В общем, Юрка решил, что семь патронов он постарается не потратить даром, а
восьмой - если его до этого не убьют - шарахнет в себя.
Но почти в тот самый момент, когда он уже утвердился в этом решении, взгляд
его невзначай упал на вход в номер. Там был такой коротенький коридорчик,
справа от входа была дверь в ванную, слева - в туалет. Рядом с дверью
туалета была небольшая ниша, в которой располагались вешалка для верхней
одежды и ящик с ячейками для обуви. Однако Таран обратил внимание на то,
что потолок над коридорчиком сантиметров на сорок ниже, чем потолок
остальной комнаты. Похоже, что там было что-то типа короба из толстой
фанеры или ДСП, и ежели в этот короб удастся пролезть, то, возможно, есть
шанс отсидеться. По крайней мере до тех пор, пока Магомад не осмотрит эту
комнату.
Таран, мягко ступая, добрался до ниши с вешалкой и осторожно оглядел ее
верхнюю часть. Так и есть, вверху ниши, примерно на одном уровне с потолком
коридорчика, была крашенная масляной краской широкая доска, выпиленная из
листа 10-миллиметровой фанеры, опиравшаяся на прибитые по верхнему обрезу
ниши брусочки. А когда Юрка осторожно уперся в фанеру пальцами, она легко
Мережковский Дмитрий
Березин Федор
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Никитин Юрий