вооружена даже микрофончиком, не говоря о газовой капсуле, а тебя штурмует
взвод десантников.
гербом, золотые валики на плечах, пуговицы с гербами и сверкающие сапоги. К
тому же он был снабжен висячими усами и красным носом, что выдавало возраст
и жизненный опыт, чего не было у рядовых солдат.
попала в чужой монастырь со своим уставом, и покорно протянула руки, даже не
задавая сакраментальных вопросов, которых от нее, видимо, ожидали: "Где я
нахожусь? Что происходит? Как вы смеете?" Без лишних разговоров и
сопротивления офицер надел на Кору стальные наручники и, толкнув в плечо,
показал направление движения -- к газику.
стиранных куртках и штанах. Офицер сел рядом с шофером, вертолет взлетел, а
джип поехал за ним.
и потому подпрыгивала на неровностях дороги, солдаты ругались, и некоторые
слова были Коре известны еще по детскому дому, но другие оказались
совершенно загадочными. Но в любом случае первый и совершенно категорический
вывод Коры заключался в том, что параллельный мир оказался совершенно не
таким, каким должен был оказаться и каким ожидали его увидеть сотрудники
полиции и разведки, так напуганные феноменом непрошеных соседей.
этот мир отстал от нашего мира технологически, и это придавало всей истории
дополнительный оттенок тайны, которую следовало отгадать именно Коре, потому
что ее помощник, а может быть и начальник Миша Гофман, еще проходил
инструктаж на вилле "Ксения".
разговаривали эти люди по-русски, и хотя их язык пестрел чужими,
устаревшими, а то и просто непонятными словами, все равно в основе своей он
был понятен, и значит (а это горячо обсуждалось на Земле перед отправкой
Коры), параллельный мир, из которого похищают людей, по своей судьбе,
истории и устройству близок Земле. По крайней мере, это облегчает работу
наших агентов среди тамошнего населения.
неприятные запахи, пыль, грубые шутки солдат и даже их попытки использовать
в своих интересах тесноту на заднем сиденье. А когда один из солдат слишком
разошелся, Кора смогла изловчиться так, что он гулко стукнулся лбом в лоб
солдата, сидевшего по другую сторону пленницы. Офицер заметил, что за его
спиной идет локальная война, и высадил солдат из газика, заставив их бежать
дальше пешком. Так что остаток пути Кора провела, развалившись на мягком
сиденье машины. Солдаты трусили рядом и объясняли ей особенности сексуальной
жизни ее мамы, солнце палило, пыль проникала в легкие, наконец впереди
показалась ограда из колючей проволоки, в которой был проезд, перегороженный
шлагбаумом. Джип миновал въезд и замедлил ход перед длинным одноэтажным
бетонным бараком, за которым возвышалось скучное четырехэтажное здание с
маленькими окнами, забранными на нижнем этаже железными решетками.
из стеклянной двери выбежало странное существо в длинном платье, платке с
кокардой и мясницком клеенчатом переднике, из-под которого торчали носки
солдатских сапог. -- Привезли? -- закричало существо.
плац между бараком и четырехэтажным домом.
машину.
расхохотались.
ответил солдат. -- А ты выходи, выходи, раз велят. Кора покорно вышла из
джипа. Медсестра сильно толкнула ее к дверям. -- Осторожнее, -- предупредила
ее Кора. -- Я могу упасть.
в спину Кора полетела вперед, в стеклянные двери, предусмотрительно открытые
вахтером, и, пробежав пустой вестибюль, украшенный лишь синими волнистыми
узорами под потолком и портретами самодовольного узколобого человека с
напомаженным коком и бородкой, которая вроде бы когда-то именовалась
эспаньолкой, врезалась в стену.
покрашенный в приютский голубой цвет. Двери его были когда-то побелены, в
простенках стояли стулья, а над ними к стенам были приклеены плакаты,
рассказывающие о нужном поведении во время пожара или атомной тревоги.
Плакаты были нарисованы плохо, примитивно, но доходчиво.
словно к зубному врачу. И Коре захотелось спросить, кто последний, несмотря
на всю нелепость такого вопроса.
Гофман, которого здесь оказаться' не могло, потому что он еще оставался в
нашем мире и даже способствовал падению Коры в мир этот, был облачен в синий
больничный халат, из-под которого были видны кальсоны с развязанными белыми
шнурками, свисающие, как усы сомов, по сторонам тапочкиных морд. -- Миша? --
спросила Кора. -- Это вы? Странно было бы здесь заниматься играми в
конспирацию.
ее оказалась прелестная на первый взгляд смуглая брюнетка. В ее спутанных
волнистых волосах горела маленькая диадема, а из-под больничного байкового
халата, который был велик размеров на пять, из-за чего пришлось закатать
рукава, выглядывала нежная узкая ножка в расшитом бисером башмачке. --
Здравствуйте, -- сказала Кора. Девушка захлопала глазами и ответила нечто на
незнакомом языке.
внимания.
молод, худ, коротко пострижен, его щеку пересекал красный безобразный шрам,
который оттягивал вниз угол рта. Своеобразие его туалета заключалось в том,
что из-под халата торчали плохо начищенные сапоги со шпорами, что роднило
его с медсестрой.
реакции от "больных".
себе внимания.
мужчина в сильных немодных очках, отчего его глаза казались голубыми
прудами. -- Это не играет роли. Главное -- не обращать на них внимания.
Игнорировать!
ватный в плечах гражданин с тупым неподвижным лицом. -- Вы с ними бесед не
имели.
красивыми губами и округлым подбородком.
мужчина в белом фартуке, повязанном поверх голубого халата. -- Гофман! --
приказал он. -- Заходите. Затем он окинул взглядом остальных и сказал: --
Прочих примем после обеда. Но тут его взгляд упал на Кору, и сизолицый
удивился. -- А вы тут что делаете? -- спросил он. -- Меня привезли, --
призналась Кора. -- Кто привез?
дороге, а меня нашли и привезли на машине.
отпуске. -- Господи, ну какая может быть еще Москва! Что за чушь? Вы мне
скажите, вы включены в контингент или вы из обслуживающего персонала?
синяк. -- Сами не знают, чего хотят. Но измываются над людьми.
-- сообщил сизолицый доктор. --Я бы за вас и двух резан не дал.
атмосферу всеобщей подозрительности и террора.
Нет у нас другой атмосферы. Так что кроме Гофмана и новенькой все свободны.
-- Он почему-то погрозил Коре пальцем и добавил: -- Только чтобы туда вот,
напротив, ни ногой! Ясно?
больнице, где нет знакомого доктора или хотя бы сестры, к которой можно
обратиться по имени и как бы призвать ее покровительницей против духов
болезней.
губами, -- в данный момент их в самом деле не волнует ничего, кроме
предварительного знакомства с вами.
осталась в коридоре одна. На месте не сиделось. Она поднялась и подошла к
двери, в которую сизолицый доктор не велел заходить. Раз он не велел,
значит, за дверью скрывалось что-то интересное, а может, и важное для
разведчицы Орват. Так что Кора прислушалась, но ничего, кроме неясного
рокота, не услышала.