Чтение 59–й страницы книги ~Вернусь не я~

рухнувшие на землю.

Поле Камней.

Некрополь.

Город мертвых под серым, затянутым облаками небом.

Мы стояли молча, боясь заговорить. Наконец Идоменей вздохнул:

- Этого не было, ребята. Десять лет назад мы похоронили тут двух наших
моряков, они лежат у подножия холма. Этих могил я не видел...

Сколько же поколений навеки ушло под серые камни? Старые камни с уже
неразличимыми надписями?

...А эту еще и разобрать можно. Не иначе, всего полвека назад выбили.
Полвека?

Неровные критские значки, неровные углубления в сером камне...

Здесь предпоследние спят. Мы, последние, счастливы меньше. Кто нас
оплачет, последних? Проводит в бездонный Аид? Времени много создал Уранид,
только много не значит - бессчетно. Жизни положен предел. И Время подходит к
концу.

- Уходим, - решил я. - Быстро!

Мы не шли, бежали, а старая дряхлая Смерть скалилась нам в спину,
шелестела пожухлой травой на могилах. И никто из нас не оглянулся...

Жизни положен предел. И Время подходит к концу!

- Что это было, Идоменей? Кронов Котел, как у нас, под Троей? ОНИ закрыли
проходы на Запад, наш Номос как бы... захлопнулся...

- ...И его граница прошла через этот город. Не знаю, Тидид. Может быть, и
так...

- А что будет дальше, на Тринакрии,* на Сицилии то есть? Ведь именно там
начинается Океан?

Тринакрия ("Трехгранная", "Трехконечная") - греческое название острова
Сицилия, находящегося на западном краю света, в непосредственной близости к
Океану.

- Не знаю, Диомед, не знаю...

- Э-э, Диомед-родич! Э-э-э! Что мрачный такой при-щел? Кого увидел? Что
увидел? Кербер там был, да? Гидра была?

- Если бы, Мантос! Если бы... Здесь предпоследние спят. Мы, последние,
счастливы меньше...

...Напились мы в последний вечер на Аласии, перед отплытием самым. Да как
не напиться - положено! Песни орали, хохотали, вспоминали все байки, что про
Океан да про земли дальние сложены. Один Любимчик молчал, носом сопел только.
Да у нас не помолчишь! Влили ему чашу неразбавленного, встряхнули. Порозовел
Одиссей, заговорил. И как пошел, и как поехал: киклопы моряков живьем едят,
Сирены на камни корабли кличут, быки Гелиоса Солнцеликого, даже на вертелах
поджаренные, мычат. Ну и, понятно, Скилла с Харибдой, страшные листри-гоны,
Тритон, в раковину трубящий, Нереи с Протеями. И вся эта жуть в море плещется,
границы Океана охраняет... Хохотали же мы тогда!

Листригоны... Если бы! Не они стерегут пути в Океан!.. Желтая трава,
желтые кости, серый обветрившийся камень. Ревнив Крон-Время, Крон-мертвец,
когда-то поделивший миры с братом-Океаном. Простерлась над нами его костлявая
рука...

Не повернуть назад. Не остановиться.

Вперед!

- Встречай нас, даль океанская, Туманом серым встречай! Найдем страну мы
счастливую, Там, за кромкой земли!..

* * *

Хорошо, когда солнце! Пусть неяркое, осеннее, робкое. Заиграло зеленью
море, расхрабрились белокрылые чайки, даже трава у берега уже не казалась
мертвой. Радуйся, Гелиос Гиперионид!

Страх остался позади, там, за серыми волнами. Хорошо, когда ясный день,
когда мы снова вместе, а вокруг не Поле Камней, а оживленная пристань, полная
черными Дельфинами-кораблями.

- Телепин! Телепин! Те-ле-пин! "Голова-а-а-а"!

Ну вот и мои аргивяне повеселели - башку Цигу-великана гоняют!

Остров Тринакрия - Сицилия. Темная громада крепости на высоком холме.

Полдень.

- Это Камик, - усмехается Идоменей-критянин, на черную крепость кивает. -
Его сам Дедал строил. Хитро строил! К воротам узкий проход ведет, двоим не
пройти.

- Камик? - поражаюсь я, уроки дяди Эвмела вспоминая. - Так здесь же...
Минос погиб. Последний!

- Деда не один раз хоронили, - качает головой Идо-меней. - Много чести для
народца здешнего - Миноса погубить! Дед останавливался в Камике, прежде чем
уйти в Океан. Навсегда, как и подобает Миносу... А люди тут смирные, болтливые
только.

Это я уже понял. Лишь сошли мы с корабля - понабежали бородатые в плащах
пестрых, окружили, залопотали все сразу. Жаль, я сикульского не знаю!

...А вот Любимчик освоился. Всего два дня здесь (прямо от Малеи вместе с
остальными пришел), а уже с басилеем местным чуть ли не обнимается. И дочка
басилеева с рыжего глаз не сводит. Не пропадет парень!

...И Протесилай с ними! И вправду интереснее тут, чем в Темном Аиде.

Даже троянцы Геленовы повеселели. А уж Эней тут совсем за своего. Завернул
сюда Плакса еще летом, прежде чем на Кипр плыть, успел со всеми
перезнакомиться. В общем, почти как дома. Шумит пристань, лопочут что-то свое
бородатые сикулы, улыбается Любимчик...

Тринакрия - Трехгранная. Остров на границе Океана.

Полдень.

- Идоменей?

- Все корабли уже здесь, Тидид, никто не отстал. Кое-что надо починить, но
к вечеру управимся. Припасу бы побольше набрать...

- Гелен? Эней?

- Кое-кто из наших желает здесь остаться. Если ты не против...

- Подалирий?

- Одна сломанная рука, одна вывихнутая, несколько зубов - вчера двое
подрались... А так - жить можно.

- Калхант?

- Бо-о-о-оги-и-и!..

- Одиссей?

- Да ну его, этого басилея здешнего! Не продам, гово- рит, припаса - и все
тут. Я и так, и этак, а он - неурожай, мол, да еще все овцы передохли вместе с
козами. Я уже двойную цену предлагал - жмется. Дочку, говорит, отдать могу. Так
видел бы ты, Диомед, эту дочку!..

- Ясно! Что делать будем?

- Солониной обойдемся, ванакт. Ведь всего загрузили - и копченого, и
сушеного.

- Копченое мясо вредно для здоровья. А сушеное - тем паче. Не верите -
у моего папы спросите. - Правильно, Асклепиад!

- У этих сикулов воды соленой в море не выпросишь, Тидид. Мы, как сюда
заходили, обычно охотились. Тут места дикие, особенно чуть дальше, возле Этны.
Народа мало, зверья много. Быки, олени...

- Так и сделаем, Идоменей. Протесилай?

- А что? Места знакомые... Да и ребятам надо будет размяться перед дальней
дорожкой.

- Так и сделаем. Лаэртид, лук не забыл?

Ясный день вокруг, весело сияет в бледном осеннем небе Солнцеликий,
нагрелись старые камни, успокоилось море...

Почти как дома!

Но почему знакомый холод кусает пальцы? Почему кажется, что все это -
неправда, обман, видение? Вот-вот в утренним туманом сгинет город на холме,
исчезнет пристань, деревья в желтой листве...

...И черное хрустальное колесо Крона - Крона-Времени - неслышно заскользит
под нами. Сперва медленно, потом все быстрее, быстрее...

* * *

В конце концов даже быстроногий Любимчик не выдержал. Остановился, махнул
рукой, бухнулся на серо-желтый ковер старых листьев, устилавших поляну.

- Пе... ре... дох!..

Передохнем, в смысле. Другие послабее оказались - отстали. Я пожал
плечами, прислонил копье к черной коре огромного граба, рядом присел.
Прислушался.

Тихо. Только где-то вдали - лай собачий. Дружный такой, не иначе надыбали
кого-то. Да что толку? Собаки там, мы тут, остальные неведомо где...

Дичи для нашей оравы нужно немало, даже на один перекус. Но и Тринакрия -
остров солидный, чуть ли не с три наши Апии размером. Разбежались наши отряды
во все стороны, по всем лесам да предгорьям. Кому-нибудь да повезет.

...А главное - лес! Ведь чего я эту охоту затеял? Не только ради свежатины
или для того, чтобы парни перед плаваньем долгим побегали. Лес! Как давно я в
лесу не был! И когда еще буду? Что там, за Океаном, неведомо, но среди волн
деревья точно не растут!

Прелый теплый воздух, солнечные лучи через желтые кроны пробиваются... Ух,
хорошо!

- Это все собаки, - отдышавшись, сообщил Одиссей. - Собаки здешние плохи.
Пустолайки!..

...Ну конечно! Плохому охотнику всегда что-то мешает: то хитон узкий, то
собаки плохие... А в лесу-то как хорошо!

- Вот у меня на Итаке пес есть! Всем псам пес! Хоть и без ушей, хоть и не
лает...

- А у меня уши есть! - заметил я с самым серьезным видом. - Хоть и не лаю.

Открыл рот Любимчик... Неужто ему до сих пор не сказали, кто такая Дурная
Этолийская Собака?

- Ладно, - рассудил я. - И без собак обойдемся! Следы видел? Тут кабанов
выводок целый, матерые...

- Ка-а-аба-ан! - тихонько пропел Лаэртид. Пропел поглядел странно.