прямо на бревна: широкоплечий - посередине, женщина - слева, а их юркий
спутник - справа. Теперь их разделял костер. Ника осторожно взглянула - на
лицах всех троих она заметила легкий интерес, не более. Похоже, они тоже
чего-то ждали.
что откажет голос, и, посмотрев широкоплечему прямо в глаза, произнесла:
черноволосая женщина молча кивнули. Отозвался юркий:
признаться, понятие "день", в данном случае звучит анахронично... Но
традиция есть традиция. Итак, добрый день и всех вам благ. Владыка и его
светлейшая спутница приветствуют вас, равно как и я, недостойный. Зовут
меня Ермий, но можете называть меня как угодно, хоть Семен Семеновичем...
вбирая воздух для следующей тирады. В руках неизвестно откуда-то появилась
черная кожаная папка.
можете пожаловаться, что вас задержали. Хотя случай ваш, надо сказать,
сложный... Вернее, случай как раз простой, но выполнить ваше желание будет,
признаться...
Широкоплечий быстро просмотрел документ и, не сказав ни слова, отдал
обратно.
К сожалению, с такими просьбами к нам обращаются часто. То есть не часто по
обычным меркам, Виктория Николаевна, но все же чаще, чем хотелось бы...
Люди настойчивы. Вот вы, Виктория Николаевна, прибыли сюда издалека,
признаться, рисковали дорогой... Знаю, знаю, вы хотели нас просить... Но
видите ли... Вас, к сожалению, обманули...
Она смотрела на широкоплечего. Лицо его казалось молодым, на лбу и щеках
нельзя было заметить ни одной морщинки, только кожа поражала странной
бледностью. Выдавали глаза - глубокие, светлые, равнодушные - глаза того,
кто уже успел увидеть все, что могло случиться на свете.
Николаевна, у нас тут строгий порядок. Тот, за кого вы просите, уже
переправлен на ту сторону с полным соблюдением формальностей. Вот, извольте
видеть...
Пальцы зашелестели страницами.
можем. Остается лишь посочувствовать вам и проводить обратно...
подобного. Наступило молчание, Ермий полистал книгу, захлопнул ее и
удивленно поглядел на Нику:
сказок, притч... Какой-то певец упросил Владыку отпустить его даму.
Читывал, читывал...
затеи, увы, ничего не вышло. К тому же это даже не миф, а его поэтическая
обработка. А что взять с поэта! Так что, не обессудьте, дело ваше решено,
сейчас подадим транспорт...
двинулась с места. Юркий человечек удивленно взглянул на нее, затем спрятал
книгу и что-то зашептал на ухо широкоплечему. Тот кивнул.
вам сказать... Вас, увы, обманули. Более того, тот, кто послал вас сюда,
поступил жестоко. Дело в том, что ваш собственный срок и так скоро. Вот,
извольте видеть...
раскрытый том. Ермий замер.
поверьте, этот срок близок...
Холод подступил к самому сердцу. Что же - конец?
В порядке небольшой компенсации, Виктория Николаевна... Вы сейчас вернетесь
обратно, а мы слегка... ну... скажем, передвинем этот срок. Лет на
десять... Да чего там, на целых сорок! Владыка согласен...
смотрели по-прежнему с легким интересом. Итак, ей предлагают жизнь. Сорок
лет. У нее есть шанс пережить Сталина, Ежова и, кто знает, может, самого
Иванова. Она сможет увидеть Россию свободной - или хотя бы глотнуть
вольного воздуха. Впрочем, зачем заглядывать столь далеко? Она просто
выживет, вырвется из черного подземелья, увидит солнце...
лет - без Орфея? Зачем? Лучше остаться здесь...
никто не управлял, он шел сам, поднимая легкую рябь по гладкой недвижной
воде. Да, с другого берега возврата нет. Ника поглядела туда: те, кого
переправил паром, уже строились, готовясь идти дальше...
прозвучало легкое раздражение. - Это максимум, поймите, максимум того, что
мы можем... Неужели вы не понимаете, с того берега вернуться нельзя! Вас
послали наобум, надеясь уж не знаю на что!
сделают? Отправят назад силой? Значит, Варфоломей Кириллович ошибся? Перед
глазами встало спокойное лицо старого священника - нет, он не зря
предупреждал! Молчать - и ждать, что случится дальше...
нерешительно взглянул на широкоплечего, затем на Нику:
постараться, как бы это сказать... Несколько улучшить положение не только
ваше, но и ваших друзей... Многое, конечно, не можем, но в пределах
нескольких лет...
снова предлагали подачку, но на этот раз речь шла о тех, кто оставался там'
о Терапевте, о Флавии... Терапевт болен, врачи считают положение серьезным.
Флавий смертельно рискует - каждый день, каждый час... И есть еще Сергей
Пустельга - искалеченный, обреченный. Те, кто помогал ей и Орфею...
Искушение было невыносимым, но Ника все же опомнилась. Перед глазами встало
холодное, бесстрастное лицо Флавия. "Я вам верю..." Все они - и Терапевт, и
хладнокровный подпольщик, и даже Пустельга - надеялись, что она поможет
Орфею. Это нужно не только ей. От того, что она сможет узнать, зависят
другие жизни. И возможно, не троих человек, а десятков, сотен. Что сказал
бы Терапевт, если б ему предложили еще пару лет существования в обмен на
отказ от борьбы? О Флавии не хотелось и думать. Ника представила себе
презрительную усмешку этого железного человека. "Вас купили, Ника..." И
даже Пустельга думал не о пощаде, а о мести. "Ждите, когда наступит момент,
и действуйте" - так сказал Сергей. Надо ждать, момент еще не пришел...
подрагивали, и она вновь ощутила странный холод, идущий от костра...
она не уйдет без него...
говорил Владыка. Сердце радостно дрогнуло, но тут же вспомнилось:
что поделаешь...
исписанный лист.
вышепоименованного Юрия Петровича Орловского. Все уже заполнено, не
требуется даже подписи... Ну, понятно, вместо него должен остаться кто-то
другой - порядок есть порядок...
готова... Она обещала старому священнику вернуться, но иного выхода нет. В
этом туманном краю нелепо ждать милосердия.
Николаевна, - сочувственным тоном продолжал юркий, - но выбор весьма
невелик. Конечно, практика, так сказать, заложничества несколько
антигуманна, но мы и так идем на серьезное нарушение. Так что решайте...
Только в эту минуту она поняла, насколько это страшно. Но иначе нельзя! Она
никогда не простит себе, если...
возле костра появился еще кто-то. Странно, она и не заметила, когда он
успел подойти - высокий, жилистый, русоволосый, с небольшой бородкой, в
которой уже пробивалась седина. На незнакомце был пурпурный плащ, заколотый
золотой фибулой. Яркие цвета странно смотрелись тут, в царстве серого и
черного...
двинув бровью. Незнакомец присел на одно из бревен и протянул руки к
костру, словно холод лилового пламени мог его согреть...
Владыку и, похоже, осмелел. - Смею вам заметить, гэгхэн, что ваше
присутствие в этом месте...
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Муркок Майкл
Прозоров Александр