мне достаточно было переспать с тобой, а потом со спокойной душой подписать
приказ о твоей ликвидации?!
поперек садовой дорожки;
материальное воплощение твоего везения... на продажу. Ты хочешь, чтобы я их
щадил?!
глядя ему в глаза. - Искал материальное воплощение моего везения. Кстати, ты уже
отказался от этих попыток? Совсем?
повернулся и молча вышел.
спившиеся. Вояж прошел не без приключений - декорации то и дело опаздывали,
приходилось спешно делать замену спектаклей, а то и играть в чужой, наспех
подобранной выгородке. Все измотались и рассчитывали на немедленный отпуск.
озверения.
техники безопасности, противопожарных правил и санитарных норм. Ежедневно тот из
проверяющих, что был подчеркнуто вежлив, приносил ему на подпись кучу каких-то
протоколов; декорации музыкальной комедии, которую осенью должен был выпустить
выкормыш Рамана Дин, приказано было разобрать из-за того, что крепления летающих
домиков исполнены не по технологии и не из того материала. Переделка декорации
означала срыв премьеры мюзикла; Раман говорил с проверяющими, оттопырив губу.
Хрен он их боится. Все их протоколы пригодны исключительно для сортирных нужд.
Отставить, что ли, важные дела и позвонить все-таки Второму советнику?!
несгибаемая дама средних лет, прятала подозрительно красные глаза. Вся
постановочная часть бранилась черными словами, однако ни один человек в театре
не допустил по отношению к ревизорам ни тени подхалимажа. Все чуяли поддержку
Ковича и свято верили в его оттопыренную, все презирающую губу.
царапала, будто камешек в ботинке. Он позвонил-таки Второму и не застал его, а
потом снова не застал, а потом поговорил наконец, но разговор вышел скомканный -
Второй обещал разобраться, но как-то неуверенно обещал, без рвения. "Погодите, -
думал Раман, наливаясь желчью по самую макушку. - Я тебе покажу премьеры. Я тебе
покажу коньяк. Я всем вам покажу, подождите до осени..."
училище, у этого желтоволосого Алериша, не было ни техники, ни опыта, ни
навыков. Ничего не было, кроме обаяния- и еще феноменальной, почти инфантильной
искренности.
режиссерского пульта. - Черт...
невозможно переиграть; Лица никак не могла приноровиться к новому партнеру.
Он же, как ребенок...
Детская вера в предполагаемые обстоятельства... И потом. Лица, я и не требую от
него слишком многого. Он на своем месте; у нас, как ты уже поняла, спектакль не
актерский...
в свое время газеты: "триумф режиссерского театра".
репетиция начиналась с накачки- он снова и снова подхлестывал актеров своей
бешеной энергией. Естественно, все в театре давно знали, какие такие "Песни о
любви" самозабвенно репетирует главный. Раман подозревал, что и инспектора это
знают, и потому особенно въедливо роются в позапрошлогодних накладных.
Предстояли самые сложные репетиции, со сценами из жизни Пещеры, Раман знал, как
это должно выглядеть, Раман похудел на пять килограммов и, освобождая себя от
лишних хлопот, отправил вернувшихся гастролеров прямо с колес - в отпуск.
шампанское. Тут же явились инспектора, стали неподалеку, подозрительно глядя на
мелкое нарушение дисциплины; специально, чтобы доставить им удовольствие, Раман
спустился вниз, подставил пластиковый стаканчик под пенную струю из бутылки и,
на радость актерам, выпил вместе с ними. Пожелал счастливого отдыха, улыбнулся
инспекторам- им вина не предлагали- и отправился репетировать в наглухо
закрытом, душном зале.
взгляд Клоры Кобец будет иметь в этот вечер странное, скандальное продолжение.
минуту полюбезничала с радистом - и, игнорируя строжайшее распоряжение главного
режиссера, залезла через радиорубку в зал. Ее бесила тайна. Ей хотелось знать,
чем занимается Кович "с этими сопляками".
стеклянной стенкой радиорубки, сидела, выпучив свои выразительные глаза и
полуоткрыв чувственные губы; однако не шокирующий мотив Пещеры, а именно работа
выскочки Лиды травмировала ее душу более всего.
эмоций другой, более безопасный выход, - но добряк радист имел несчастье
угостить Клору коньяком, а сочетание коньяка с шампанским всегда оказывало на
прекрасную блондинку непредсказуемое действие.
стресс. Неподалеку от служебного входа ей случилась встреча с ведущей актрисой
режиссера Ковича, Клора курила в компании троих молодых актеров и одного
помрежа, и четверо мужчин стали свидетелями дружеской беседы двух коллег.
воды враки, Клора была интеллигентной девушкой, для изъявления самых сильных
эмоций ей вполне хватало слов и даже голоса не пришлось повышать. Сочувственного
в общем-то голоса.
Бесстыдством было "показывать на сцене ЭТО", бездарностью было все остальное-
чуткая Клора безошибочно поймала все ошибки этой, в общем-то неудачной,
репетиции и с фактами в руках заверила Лицу, что с ее данными ей лучше всего
поступить на филфак и стать учительницей или, раз уж она так любит театр, найти
себе место буфетчицы или билетерши.
ответила бы соответственно, а потом плюнула и забыла; к несчастью, Лица был
сарной, а сарнам, как верно заметил в свое время Кович, в театре мало что
светит.
обомлевшей девушки. Как моментально увлажняются глаза, и тогда собеседница
ласково советует ей не плакать, потому что слезы все равно ничего не изменят;
свидетели хмыкают. Лица ревет в голос и бросается прочь, а Клора добивает ее
словами в спину - ничего не значащими словами, зато много значит тон, каким они
были произнесены...
прибежала к нему жаловаться, - ничего подобного. Лица явилась на репетицию
вовремя и стойко смотрела в сторону, - но вот когда она вышла на сцену, Раман
понял, что дело неладно.
закончит разбираться с его партнершей и можно будет спокойно повторить сцену. И
те из актеров, что вызваны были на сегодня, переминались в кулисах с ноги на
ногу, ежились от ледяного Раманова тона и ждали.
как не бывало, В кулисах шушукались; Раман, которого с раннего утра накрутили
сволочи-инспектора, не счел нужным сдерживаться:
тебя критические дни цикла, и на фиг приносить на репетицию свои...
со сцены и побрела вглубь зала, забыв, что двери закрыты, а подергав ручку,
беззвучно опустилась на пол.
перерыв и, ни на кого не глядя, ушел к себе. Через минуту к нему в кабинет
поскреблись - разведка спешила донести обстоятельства вчерашнего происшествия.
чего делать не следует. И снова-таки знал, что не отступит.
предписано было явиться лично к главрежу и немедленно. Вероятно, Клора почуяла
запах жареного- потому явилась покаянная, бледная, почти без косметики и в очень
красивом, романтического покроя платье.
Раман подписал его в ее присутствии и тут же отдал секретарше. И велел Клоре
спуститься в бухгалтерию, где ее ждет расчет. Блондинка не поверила.
Рамановыми окнами собралась молчаливая, окутанная табачным дымом толпа.
была ЕГО актрисой, он сам ее вырастил и воспитал, Клора нужна была театру, одна
из тех, на ком держался репертуар; ее уход оставлял после себя дыру, которую еще
предстоит заклеивать и замазывать, но Раман знал, что обратного хода не будет.
для нее. Клора Кобец ревела белугой на глазах у всех, и даже сволочи-инспектора
явились посмотреть на столь живописное зрелище: господин Кович, а как у вас в
театре с моральным климатом?..
Самойлова Елена
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Куликов Роман
Лондон Джек
Суворов Виктор