совершенно случайно поднял глаза выше обычной линии обзора - и увидел
идущий встречным курсом дирижабль.
конечно же, пилоты Берестина заметили, наверное - давно.
носовая часть и гондола почему-то оранжевые, - и от массивной угловатой
гондолы отделился цилиндрический темный предмет. За ним потянулась полоса
белесого не то дыма, не то пара.
прямо на него. Алексей рванул рычаги фрикционов враздрай и до пола вдавил
педаль газа. Оглушительно взревел двигатель, БТР крутнулся на месте и
прыгнул под прямым углом влево. Над головой скользнула тень дирижабля, а
справа - там, где еще клубился взрытый гусеницами снег, с шипением и
свистом возник шар кипящего пламени. Ни грохота, ни удара, обычных при
взрыве бомбы, Берестин не ощутил. Да и не до того ему сейчас было, чтобы
анализировать, что именно на него бросили. Главное, что аборигены нанесли
удар первыми. Ничем не спровоцированный удар. И сразу - на поражение. Без
положенного предупреждения и выстрелов в воздух.
кожух коробки передач вправо, на место башенного стрелка.
решетчатых фермах винтов.
воткнулся глазами в оптику прицела и, когда неуклюжая туша четко застряла
между перекрестиями, вдавил ребристую кнопку спуска. В свое время его
долго учили всем видам огня по воздушным целям: скоростным, низколетящим,
по вертолетам, парашютистам... Стреляли и по мишеням, и по конусам, и по
чучелам... Из оружия личного и группового, леща, с колена и стоя.
порохом. Рукоятки пулемета били в ладони, и Алексей знал, что тяжелые,
черно-желто-красные пули все идут в цель.
летел, бесформенный, как грозовое облако (Алексей успел подумать - вот для
чего ему такая раскраска: чтобы маскироваться в вечно пасмурном небе), и
все не загорался и не падал.
клочья, и одновременно оболочка лопнула почти по всей ее длине. Дирижабль
резко пошел вниз, раскачиваясь и дергаясь - оттого, наверное, что газ из
вспоротого брюха выходил неравномерно, а широкие лоскуты ткани работали
как рули и парашюты.
полотнище.
препятствий, словно действительно вниз под горку, как с детства
представлял себе направление на юг Левашов, заскользил по ледяному панцирю
реки, между едва заметных вдоль берегов полосок леса, свободно разгоняясь
до стокилометровой скорости.
то в поисках оной...
Левашов. Теснота, грохот, тряска, вонь солярки и дизельных выхлопов... А
здесь - панорамные окна, мощная печка, просторный сален с мягкими
креслами, газотурбинные двигатели... И не потому он выбрал этот пижонский
"Сноуберд", что для реки такая штука в самый раз, а наоборот - маршрут
подгонял под технику. Если бы не Лариса, решил Олег, я бы тоже пошел на
броневике. А куда денешься, если нош к горлу: или берешь меня с собой,
или, мол, возвращаюсь в Москву насовсем... Отчего это бабы всегда могут
ставить такие условия? Чего, казалось бы, проще - сказать в ответ: ну и
как знаешь. Нет, не дает что-то так ответить...
близок к тому, что называется счастьем. Свистят за спиной турбины, лыжи
едва касаются твердого наста, солнце бьет через дымчатый козырек, рядом -
тревожащая душу и неравнодушная к тебе девушка, сидит, откинувшись в
полотой чаще кресла, на губах у нее тень улыбки. И она только с тобой, и
так будет долго...
тянется и тянется без конца. Иногда ее сжимают стометровые скальные
обрывы, потом она вновь выбегает на равнины, титаническая река, Амур или
Амазонка здешних краев, и невозможно представить, где и в какое море она
впадает.
впервые они с Ларисой оказались настолько одни, почти как в космической
капсуле. И были у него перед походом сомнения: как поведет себя выросшая
на московских асфальтах и избалованная прошлой жизнью девушка? В плавании
на "Ермаке", и тем более - в форте был и сервис другой, и женское
общество... Зимний поход есть зимний поход, пусть и не на собаках по
Юкону, забот и сложностей хватает. Однако держалась Лариса вполне
подходяще, не хуже многих знакомых Левашову парней, а то и лучше, пожалуй.
Выходило, что можно на нее положиться.
многом.
вспомнили вдруг Джека Лондона. - Морях он был, знал жизнь во всех
подробностях, а помнишь, как он описал последнее плавание Ван-Вейдена с
Мод на шлюпке? В "Морском волке"?
Хэмпа, и удивился, что Лариса сказала именно Ван-Вейден, а не Хэмп. Словно
на литературоведческом семинаре.
возвышенно-салонный стиль отношений... А как это у них получилось?
Представляешь, что значит две недели вдвоем в десятиметровой шлюпке?
об этом не так уж популярном в нынешние времена романе, и наверняка
провела параллель между его героиней и собой, говорил о многом.
соцреализм или даже натурализм...
самые романтики, и никого это не шокировало. Все может быть Вон у нас
довоенное кино... Смотришь, и оторопь берет - "Волга-Волга", "Светлый
путь", а вокруг - тридцать седьмой год! И большинство верило, что
настоящая правда - на экране... Или сейчас врут, что верили.
многодневное пребывание в ограниченном объеме снегохода сильно упростило
их взаимоотношения, чего, кажется, Лариса и хотела. Такой несколько
парадоксальный способ сближения был вполне в ее стиле, и все обошлось без
пошлых, в ее понимании, признаний и обещаний.
несмотря на все усилия Левашова разнообразить жизнь, включая обучение
Ларисы вождению "Сноуберда", охоту, подледную рыбалку и даже солдатскую
баню в палатке, организованную из столитровой бочки, камней и двух
паяльных ламп.
трогая снегоход после очередной ночевки.
утешали только тем, что не приносили никаких известий об успехах Берестина
и Шульгина, шедших, соответственно, на юго-восток и юго-запад.
привлекают, либо северное полушарие у них вообще необитаемо, решил
Левашов.
потусторонних. Ибо сказано в писании: "Ищите и обрящете".
морозной дымке, словно двинулись навстречу друг другу, сжимая ледяное
русло реки зубчатыми откосами. Снегоход оказался на дне титанического
каньона. Похоже, что здесь река пробила себе путь сквозь строг горного
хребта, в минувшие геологические эпохи взломанный тектоническими
катаклизмами. Зрелище было фантастическое и грозное.
из-за очередного поворота Они упирались в небо, поразительно похожие на
выстроенные рядком обоймы трехлинейных винтовочных патронов. Их истинная
высота осознавалась лишь тогда, когда становилось понятно, что зеленая
щеточка внизу - не кустарник, а все тот же мачтовый лес.
Было здесь что-то еще, неосознанное, но тревожное.
застучали по неровностям берегового припая, и Лариса схватила его за руку.
Лондон Джек
Флинт Эрик
Маккарти Кормак
Круз Андрей
Херберт Фрэнк
Корнев Павел