и потом уже лежащее тело со стороны, снизу, от самого пола - и продолжала
видеть, удаляясь, двигаясь куда-то спиной вперед, так что она не видела -
куда, а видела только - откуда. Промелькнули зал, еще какие-то комнаты и
переходы, двор, похожий скорее на колодец, потом пришла темнота - и острый
звериный запах.
несколько шагов вперед, преодолевая слабое сопротивление - будто бы нитей,
натянутых поперек хода. В синих мелких вспышках виден стал Берт, встающий
с колен. Генерал и улан тоже были поблизости, их Аннабель не видела, но
вполне чувствовала. Руки жгло незримым огнем, огонь вливался в тело,
заставляя его расти и твердеть, и тело обретало вес брони и мощность
взрывного механизма. Все вокруг заливал синий свет, и понимание, что свет
этот исходит от нее, не удивило Аннабель. Она отлично знала, где она и ее
соратники находятся, каков их маршрут и задача - ближайшая и отдаленная.
Берт, огромный и страшный, приблизился к ней. Им не было нужды
переговариваться, чтобы понимать друг друга. У генерала и улана была своя
задача, и они уже начали выполнение ее. Стальные кружева старой клетки
скрежетнули и рассыпались под ногой. Аннабель попыталась улыбнуться, но
лицо не подчинилось ей. За решетками молчали испуганные до смерти звери -
и лишь обезьяны глупо икали. Аннабель почти летела вперед, и Берт был
рядом с ней: плечо в плечо.
вы делали со мной, будучи зверем.
плеч, подходя, выбила их - с воем повисли на петлях створки, и что-то -
замки? - врезалось, высекая искры, в стену и ушло в небо рикошетом. Так же
она могла выбить и стену, но это потребовало бы слишком больших трат - а в
преддверии боя она не могла себе позволить их. Они вновь пересекли двор,
куда их привезли и где выгружали из арестантского фургона - не их, а
подменышей, конечно, но слишком большую часть их личностей несли
подменыши, а иначе было нельзя, зверей заподозрили бы, - и метнувшиеся
наперерез солдаты отлетели, оглушенные, а стрелы сгорели в воздухе, не
приблизившись - Аннабель не желала убивать, еще много убийств предстоит им
сегодня, и не нужно ненужных, - и шагнули в ту же самую дверь, и пересекли
зал-ловушку, наивную и трогательную в этой наивности, и миновали четверых
циркачей, понемногу приходящих в себя, и нашли след того, кто побежал
докладывать, что ловушка не сработала и вся операция сорвалась, и вот
теперь Аннабель выбила стену - рядом с камином - и скатилась первой по
уходящей в глубину лестнице, а Берт, раскинув мысленную сеть, шел следом и
прикрывал ее от внезапностей, и из боковой ниши прыгнули два одетых в
невидимое черное гернота с пламенными мечами, но Берт успел ее
предупредить, и Аннабель встретила их в готовности, и герноты растеклись
по стене пузырящимися громадными пятнами. Это была первая засада на их
пути и первая проба сил...
гернотов и людей в готовности к страшной схватке стояли, замерев, и умерли
почти сразу - Аннабель нанесла удар всею своею силой, не оставляя им ни
шанса. Кровавые валы докатились до стен и хлынули назад, но Аннабель и
Берт неслись дальше, и двери дворцовых залов разлетались черной щепой при
их приближении. Изощренная магия гернотов была бессильна перед ними -
потому что их внутренняя сила сама отыскивала магические предметы и
испепеляла, или выворачивала, или выталкивала в изнаночный мир... Рушились
стены, каменные и мнимые, обнажая бессильные пламенные жерла и стальные
невидимые косы, и распадались в пыль так и не успевшие ожить глаза
василисков за мгновенно истлевшими портьерами, и замирали механизмы
хитроумных ловушек над бездонными колодцами, наполненными каменным маслом
- сдвоенной мощью нанесли удар Аннабель и Берт по базальтовому дракону,
шевельнувшемуся в своем подземелье, и обломки не набравшего гибкости камня
глубоко ушли в землю и успокоились там - а все новые и новые двери
распахивались перед ними, летящими по сложной траектории, по ломаной
спирали, сходящейся к тронному залу, а за их спиной начинало гудеть
простое пламя, отрезавшее путь тем, кто был в тронном зале, и тем, кто
хотел бы попасть туда - по долгу или по склонности. Аннабель знала, что
еще одна такая же спираль чертится по верхним этажам дворца, а другая - по
подземным тайным ходам, а по всей стране вблизи кладбищ или на развилках
дорог вздымается земля, и из могил встают мертвецы, убитые и изувеченные
креатуры Дракона, теперь имеющие силу и власть перед теми, кто их убивал,
и черными призраками мчатся над землей туда, где магия гернотов искажает
линии мира... сотни оживших снарядов, знающих свою цель.
зала, и проломился лепной старинный потолок, и вздыбился, разлетаясь,
паркет работы мастера Мапэртиуса. Король Герман поднялся с трона,
нечеловечески огромный и жуткий. Черная блестящая мантия обливала его.
совсем другое.
нее самой, прозвучал скрытый ответ на скрытый смысл слов Германа.
был сейчас окончательно умереть.
Их было много. Но герноты все еще оставались во дворце и вокруг дворца -
и, опомнившиеся, они могли стать опасны. А здесь... здесь никто не имел
права помогать или мешать ей.
нею, и Аннабель увидела, что они ничем не отличаются от Германа. Наверное,
она сама от него ничем не отличалась.
тела. Не нужно было иметь клинок в руках, чтобы драться в этом бою. Герман
отвел удар и закрылся, не нанося ответного.
бедро. Мимо.
весьма медленные удары. Аннабель отбила их и нанесла прямой короткий в
грудь. Германа отбросило к стене.
- проигрывают люди. Альбаст погибал, когда пришли чужие. Они усмирили
магов и стали очищать мир. Они вернули мне разум - и не только мне. Еще
немного, еще несколько лет - и Альбаст стал бы жемчужиной. Но магам в нем
не нашлось бы места. Тебя послал Яппо?
черный вихрь смахнул его с лица земли и растворил в общем крошеве. Нет,
нет, нет, кричала Аннабель, пытаясь освободиться от прежней личины, вновь
овладевшей ее сутью. Дворец рушился вокруг, пылающие балки сыпались мелким
дождем, и зарево поднималось над городом. Аннабель звала, но голос ее не
был слышен. Стены были уже ей по пояс, и короткими ударами она
расшвыривала их во все стороны. Пламя, замирая при ее приближении,
вспыхивало за спиной с новой радостной силой. Сотни их было - разрушающих
чудовищ. Аннабель металась в своем теле, ища выход наружу. Дверь, дверь,
замок, защелка, кнопка...
падали ей на спину. А потом чьи-то сильные руки подхватили ее и понесли -
и на секунду она позволила всему пропасть. Ржание многих коней было тем,
что вернуло ее на поверхность сознания. Ржание многих коней - лоснящиеся
спины и вскинутые головы, и пламя близкого пожара отблесками на всем, что
есть. Чья-то рука обнимала ее поперек груди, прижимая и удерживая в
бешеной скачке. Лошадиная река утекала в темноту. Потом еще один всадник
поравнялся с нею и что-то крикнул... крикнула. Это была женщина. Не было
сил различить ее голос за ревом огня. За ржанием. За водопадным шумом
копыт. Но она продолжала кричать, будто это могло на что-то повлиять и
что-то изменить.