Ростовской, которую вы убили только лишь потому, что она являлась моей женой. Я
обвиняю вас в смерти моего друга, Абрека, который погиб, освобождая мою дочь из
этого волчьего логова, этого вертепа зла и рассадника смерти. Наконец, я обвиняю
вас в насильственном похищении моей дочери и нанесении ей тяжелой душевной
травмы, связанной с реальной угрозой ее жизни. Уверен, на вашей совести еще
множество других преступлений, мне неизвестных, -- я обвиняю вас в совершении и
этих преступлений.
проникал в самые отдаленные его уголки, наотмашь бил по обнаженным,
обескровленным, черным душам убийц -- а те лишь изредка вздрагивали, когда
какое-нибудь слово обвинителя, подобно электрическому разряду, пронизывало их
насквозь, достигало цели.
услышите приговор.
Ростовский, я воспринимаю не более как откровенную месть.
основе которого лежат законы справедливости. Око за око, зуб за зуб. Жизнь за
жизнь.
ответил Сергей. -- И Христос здесь совершенно не причем. Сейчас я придерживаюсь
иных постулатов, в основе которых лежат не христианские идеи всепрощения и любви
к ближнему, а суровые заветы первых пророков. Завтра, быть может, я сменю
учителей -- жизнь сама подскажет, по какому пути мне идти дальше. А, вы ждете,
что я, следуя призывам Христа, добровольно лягу под нож вашего мясника Свирского
только затем лишь, что спасти жизнь "ближнему"! "Если у тебя отняли одну почку,
ты с радостью должен отдать и другую; если у тебя отняли жену и дочь, пожертвуй
и собой -- во имя любви к ближнему и к врагу своему" -- этого вы ждете от меня?
И имя Христа приплели именно в этой связи? Ничего не выйдет, Орлов, ваша попытка
воззвать к моей христианской совести обречена на неудачу, как обречен на неудачу
и призыв передать дело о ваших преступлениях в правоохранительные органы. Этот
суд я буду вершить сам. Итак, вы признаете, что вами совершены перечисленные
мною преступления?
только не тяните резину. Без вашей второй почки я все равно долго не протяну,
так что кончайте поскорее. У меня нет желания выслушивать ваши нотации.
вам не собираюсь. Как не намерен я и тянуть резину. Ваше общество мне противно,
Орлов, и я постараюсь избавиться от него как можно скорее. Тем не менее, я
повторю свои вопрос: вы признаете, что вами совершены перечисленные мною
преступления?
ответа на подобные вопросы.
ваше признание вины и раскаяние меня мало интересуют: я знал, что не получу их.
Поэтому сразу перейдем к заключительному этапу нашей беседы. -- Сергей немного
помедлил. -- Жизни убитых вами людей, увы, уже не вернуть. Ваша жизнь взамен
загубленных меня не интересует -- смерть "нефтяного короля" не воскресит моих
друзей и жену. Да и не стоит она их -- слишком много в ней дерьма. Нет, Орлов,
не за жизнью вашей я пришел, мне она ни даром не нужна, ни за ваши миллионы. И
смертью своей вы не искупите ваших преступлений. Я пришел за другим.
верный и надежный друг. Его молчаливое участие и поддержка придавали ему силы,
вселяли уверенность, подпитывали позитивной энергией.
-- я пришел за тем, что принадлежит мне. Я пришел за тем, что вы отняли у меня
год назад. Я пришел за своей почкой.
Свирского вдруг напал приступ истерического хохота.
ж такое завернуть!.. Браво.
почка. Побочные эффекты, сопутствующие ее изъятию, меня не интересуют...
Свирский, операционная готова?
этой афере я категорически отказываюсь.
взгляд Сергея и понимающе кивнул. -- В ваших услугах, Свирский, мы не нуждаемся.
Операцию проведу я. С большим, надо сказать, удовольствием.
приговора парализовал его волю и сознание, он стал податлив, как тупая,
бездумная марионетка.
двери, которая, по словам Свирского, вела в операционную.
добраться до места.
финише обогнав Орлова, он услужливо распахнул перед ним дверь в соседнее
помещение.
западной медицинской техникой, о которой главврач любой рядовой клиники не
только не смел мечтать, но и во сне вряд ли когда-нибудь видел: стоимость этого
оборудования на два-три порядка превышала циркулирующие в подобных заведениях
скудные бюджетные отчисления, которые, однако, выбить из Минздрава в полном
объеме до сих пор никогда и никому еще не удавалось. Словом, любил себя Орлов
сверх всякой меры и денег на сохранение своей жизни не жалел.
-- Сергей это прекрасно понимал -- предназначался Свирским для его персоны. Он
усмехнулся: здесь Свирский явно просчитался.
Приступаем?
операционных столов.
жизнь слишком дорого стоит.
души, однако, понимая, что все его попытки бессмысленны и безнадежны.
Глава девятнадцатая
цивильное, и все трое молча покинули операционную. Сергей и его друг выглядели
подавленными, мрачными, говорили мало, изредка перебрасываясь скупыми словами;
операция произвела на обоих удручающее впечатление.
отдать должное доктору: оставаясь верным клятве Гиппократа, он "вытягивал"
больного как мог, хотя и знал, что без почки тот все равно обречен. Коченеющее
тело Орлова так и осталось лежать на столе.
предназначенный для транспортировки свежих человеческих органов, и молча передал
Сергею. Тот так же молча принял ее, не имея ни малейшего представления, что с
нею теперь делать. Но знал совершенно точно: здесь он ее не оставит.
он порой бросал на Сергея, теперь сквозило нечто вроде уважения.
Только учтите: одно неосторожное слово, один неверный шаг -- и вас постигнет
участь вашего хозяина.
Вашу судьбу мы решим позже, когда выберемся отсюда. У вас все равно нет иного
выхода.
телефон и набрал какой-то номер. -- Это Свирский. Подайте мою "Волгу" к
подъезду. Да, сейчас.
придется тащить тебе. -- Он взглядом указал на объемистые мешки с долларами.
возвращалось к нему.