Не хотелось только сидеть с пустым брюхом. Я привык умирать на сытый
желудок.
свежие кровавые следы. Клочья сапог волочились следом. Тело невыносимо
болело, будто держал небесный свод уже сам, без магии.
мечтал упасть там и полежать без сил, когда страшно грянул гром, в
слепящем блеске молний возник летящий прямо на него человек.
человека с такой силой ударили в плоть Дерева, что там побежали трещины.
Под ступнями оплавилось, будто Олег, это был Олег, ступил в горячую грязь.
пытаясь удержаться. Олег рывком выбросил вперед растопыренные пальцы.
Незримая хватка цапнула Таргитая за душегрейку. Волхв был изможден, глаза
покраснели, словно бессонными ночами в упор глядел в костер, но смотрел
пристально и строго. Взгляд стал иным, и волхв был иным, не прежним
Олегом.
поясе.
какая морда круглая. А Мрак в подземном мире!
бездну. Посох в его руках не светился, странно притихший, даже
Алатырь-камень стал простым булыжником. Таргитаи проглотил обиду: пока он
по дереву лазил, волхв побывал неведомо где. Первоскорлупу нето украл,
нето выпросил, но все же добыл!
недвижимо, как густой кисель. Реки ледяного сока, что поднимаются, если
верить старым волхвам, прямо из подземного мира, охлаждают стены в любую
жару.
было зеленым, а красные волосы побурели. Огромные глыбы под ногами
шатались, от малейшего толчка неспешно исчезали внизу во тьме.
не бывали?
потемнели и спрятались в широких пещерах глаз. Голос был глухим,
сдавленным от сдерживаемой ярости:
ли от напряжения мутилось в глазах.
черта не видно! Эх, рискнуть, что ли...
одно не найти, даже если будут искать сто снох Боромирихи.
не страшно...
ли? Это наверх не затащить, а вниз... да потихоньку...
все это проехать!!!
вздохнул, ничего не сказал. Его фигура в полумраке затуманилась, стала
приземистее. Одежда опала бесформенной кучей. Большая уродливая птица
хрипло крикнула и повела по сторонам длинной голой шеей. Даже в сумерках
Дупла глаза горели адским пламенем. Зубы нехорошо блестели.
красивый! Я люблю птиц. И гнезда никогда не разорял... ну, таких...
разбросанные вещи. Таргитай понял, пришлось собрать. Птица с краю провала
посмотрела вниз, на Таргитая, снова в провал. Таргитай ожидал, что
чудовище схватит его зубастой пастью, заранее скривился, но над головой
оглушительно захлопали крылья, вонь от птицы перебила тленный запах Дупла.
Таргитая. Дыхание захватило, когда повис над бездной, а птица взмахивала
крыльями совсем редко, лишь замедляла падение. Мимо проносились выступы,
мелькали зеленоватые огоньки, странные светящиеся наросты. Запах тления
становился сильнее. Похоже, подумал Таргитай с сожалением, что он будет
последним из смертных, кто побывал в вирии и у самого Рода. Вот будет
грохот, когда рухнет такое, хоть и подгнившее Дерево!
другой причине. Мир погаснет намного раньше, чем сгниет Дерево.
пещерами с горами гигантских бревен-опилок. Их тысячелетиями пережевывали
жуки и древесные черви, не знающие света.
впивались в тело, то начинали слабеть, и Таргитай вскрикивал:
прибьет и таракана, но лишь стискивал когти. Таргитай тихонько взвывал,
дергался, Олега заносило из стороны в сторону. Стены проносились угрожающе
близко. Когда мелькающие выступы сливались в сплошную серую полосу, Олег
начинал стучать крыльями чаще. Вдруг дно вынырнет внезапно? Расшибутся
всмятку.
упал рядом, клюв был распахнут во всю ширь, он почти подпрыгивал, так
бурно вздымалась грудь.
страшным глазом, повернула голову поглядела другим. Выпуклые глаза начали
наливаться кровью. Таргитай вытянул вперед ладони.
здоровый, как Змей, а я слабый...
едва не лопнули от ярости . Таргитай поспешно выудил из мешка мясо,
протянул страшной птице. Багровые глаза вспыхнули еще ярче. Из пасти
вырвался лютый крик, зубы внезапно стали ближе. Затем глаза погасли,
словно их задул ветер. Пасть захлопнулась, птица явно вспомнила, что она
не совсем птица.
стискивал зубы, чтобы не заорать от боли. Острые когти, продырявив волчью
шкуру, вонзались, как ножи.
Крылья замолотили по воздуху отчаянно, а тот внезапно стал плотным как
кисель, врывался в рот, раздувал грудь, выворачивал веки.
завалился набок, от страшного удара воздух вырвался из груди со страшным
орлиным клекотом. Сверху ударило по голове кожистым, мохнатым. Рядом
бухнуло, застонало.
боли. Он потрогал, подвигал, сцепив зубы. Кости все-таки выдержали:
человек покрепче птицы. Затылок гудел, рукоять Меча саданула со всей дури.
Пустая баклажка на поясе болталась бодро, полная уже потерялась бы.
прежней зеленоватой стене. Совсем близко слышался плеск. Волхв словно бы
кого-то высматривал. Таргитай сказал нетерпеливо: