этом теле. Он держался лишь на своей чудовищной силе воли. И он выжидал.
Ближе! Еще ближе! Рукоять меча скользнула в холодеющую ладонь. Ну, давай
же еще немного!
насладиться твоими судорогами, - шипел министр, склоняясь над умирающим,
заглядывая в мутнеющие глаза, будто именно в них должен был загореться
ответ на какой-то очень важный для него вопрос.- Видишь, сука, они не
вливают в тебя свою энергию, свою силу. Значит, они бросили тебя! Значит,
ты не прав... а прав я! Подыхай, сука, подыхай!
подобно ослепительному лучу во мраке... то ли голова министра, то ли
кабанья рожа с промелькнувшим на ней мимолетным изумлением, еще не
переросшим в ужас, подпрыгнула над истерзанным, залитым черной жижей
туловищем и тяжело упала на лохмотья, перемешанные со щепой, покатилась к
мрачному, зеленому аквариуму, замерла, скаля остатки желтых зубов. Рука
разжалась, рукоять поглотила сверкающее лезвие меча, скользнула из ладони
вверх по предплечью.
Глеб Сизов, его парни, они окажут помощь, они... нет, они не спасут его,
он труп, полный труп. Но он успеет сказать Глебу пару слов, и тот все
поймет, обязательно поймет!
шевеля губами. - И ты, Воитель Небесный... не спеши, я еще приду к Тебе, я
встану в золотые полки, не спеши, мой меч- твой меч... Света, Светик,
прости меня, за все прости!
усилием каждый сантиметр, обливаясь кровью, ломая ногти, до исступления
кусая губы, лишь бы не потерять света, не уйти во мрак.
широкоскулый начальник охраны. У него был переломлен хребет. На лице,
восковом, отрешенном, застыла гримаса боли. Труп! Потом скажут - умер на
своем боевом посту... верно скажут. Иван прополз мимо.
осознанно чувствовал это. И никто уже не поможет. Никто! Сейчас наступит
последнее, минутное просветление, будто вспышка света - так всегда бывает,
он знал - а потом вечный, беспросветный мрак, ничто!
поглотит все человечество, и придет уже полное, безысходное, необратимое и
всевластное Ничто.
тела жизнь, последняя ее капелька, озарила угасающий, меркнущий мозг.
Яйцо! Превращатель!
внутренний карман, это была мука, это была пытка... но она нащупала его,
последнюю соломинку, яйцо-превращатель. Все это длилось вечность. Все это
длилось миг. Уходя в небытие, Иван вцепился зубами в холодное, утратившее
упругость яйцо, сдавил губами... и оно приняло его последний выдох.
три минуты понадобилось ботам, чтобы настичь ее возле Марса, играющую в
прятки с полуразвалившимся пористым Фобосом.
сержант по званию, а капитан - само отделение состояло не из рядовых, а из
лейтенантов и старлеев, это сразу удивило Булыгина. Впрочем, вскоре его
волнения рассеялись: и капитаны, и лейтенанты, и старлеи бесприкословно
подчинялись ему, все двадцать человек, два отделения, два альфа-бота. Ну и
прекрасно.
чуть больше. Он не суетился, не нервничал, и вообще, вид у него был
полусонный. Капитан получил приказ от своего командира, не известного пока
Кеше Глеба Сизова, и он его выполнял. Второй капитан сидел во втором боте.
белесым газом, убивающим непрошенных "гостей". А Кеша уже ввинчивался в
переходной шлюз, и по щеке его ползла слезинка. Сколько времени старался
не вспоминать ничего, ни проклятую Гиргею, ни саму каторгу, ни глаз тех
несчастных, кому он нес "свободу" - свободу покуражиться день, другой на
своей подводной зоне, а потом сдохнуть в кошмарных судорогах на распятии -
бунтовщиков наказывали строго. Да, это была та самая капсула, на которой
он пропарывал дырявую Гиргею слой за слоем, на которой он вырвался из
кромешного ада пыток, истязаний, убийственной работы в рудниках... Ее
подремонтировали, подновили на "Дубль-Биге", пополнили боекомплект,
приварили сбитые фермы и орудия, привели в порядок десантный бот, тот
самый, который и принял на себя основную тяжесть "гиргейского похода"...
Но это была именно она!
каторжник, рецидивист и ветеран Аранайи в придачу, с одной стороны. А с
другой - это трудно было даже представить себе, Космоцентр надо было
видеть. И видеть с расстояния не менее ста тысяч километров, большое
видится на расстоянии. Сверхгигантская гелиостационарная станция
Космоцентра Видеоинформа висела в черной пропасти Пространства между
Марсом и Юпитером, сразу за поясом астероидов. Это был гигантский
ферралоготитановый шар диаметром сто двадцать километров. Девятнадцать
эллипсовидных колец от двухсот до полутора тысяч километров в поперечнике
медленно вращались вокруг шара. Каждое кольцо щетинилось тысячами ажурных
ферм - будто длинные и гибкие волосы Медузы Горгоны колыхались в черных
водах Вселенского океана - силиконовольфрамовые фермы уходили от колец и
шара на десятки тысяч километров и каждая заканчивалась черным незримым
зеркалом. Эти зеркала и испускали сигналы Видеоинформа, сигналы, доходящие
до любой точки покоренного и освоенного землянами Мироздания. Каждое
зеркало было нацелено на свой внепространственный ретранслятор,
находящийся далеко за пределами Солнечной системы - сотни тысяч черных
Д-торроидов были рассеяны во внесистемном пространстве от Трансплутона и
до Проксимы Центавра, именно они улавливали сигнал, кодировали его,
импульсировали в Осевое... и уже за миллионы парсеков, в тот же миг
приемные станции-торроиды вылавливали послание Земли, передавали в местные
центры Видеоинформа, а откуда изображение и звук шли напрямую в
видеоголоприемники. Даже заброшенный на край Вселенной отшельн мог видеть
и слушать то, что происходит на Земле в эту минуту - сигнал запаздывал
лишь на семь-восемь секунд. Были, конечно, и каналы особой,
правительственной, секретной связи, но они работали на одиночек. А
Космоцентр Видеоинформа работал на все сорок пять с лишним миллиардов
землян да вдобавок еще и на миллиарды жителей иных планет.
каждой планете были и свои студии, передающие устройства, штаты
Видеоинформа, но по привычке, по старой и никак не угасающей традиции
смотрели Землю, ждали вестей оттуда, будто только там и рождалась истина,
словно с Земли исходил Свет.
Юпитером, уже долгие десятилетия было сердцем земной цивилизации. За
последние восемьдесят лет на Космоцентр было совершено только два
нападения: в первом случае бывший крупный работник Центра, выброшенный со
службы за пристрастие к наркотикам, на своем планетарном дисколете,
насосавшись зангезейской плесени хоа-фоа, которая делала человека
счастливым безумцем, врезался в двенадцатое кольцо - это был
самоубийца-истерик; во втором случае, семеро дикарей системы Иргиза, с
грехом пополам овладевшие техникой управления туристической капсулы,
решили поживиться в "чужом большом вигваме", они успели набить свою
капсулу до отказа всякой блестящей мишурой и вывинченными деталями
строений сверхгигантского космического технополиса, но андроиды,
контролировавшие их "похождения" и смотревшие на проказы гостей сквозь
пальцы, при подходе дикарей к системам обеспечения сожгли их вместе с
капсулой - закон есть закон. На Космоцентр никогда не поднимала в открытую
руку ни одна из звездных мафий. Они вели свою борьбу внутри студий,
пытаясь купить, приобрести, отбить, отвоевать как можно больше эфира для
себя... но никто не пробовал взять сердце Вселенной "на копье".
это неблагодарное и заведомо гиблое дело. И выбора у него не было.