поездок к нему явится наш человек и вручит крупную сумму от "Общества
сочувствующих промышленников". Если он примет взнос, нетрудно будет
доказать, что такого общества не существует, деньги вручил ему наш агент
и, стало быть, сам он является нашим агентом. Установление этого факта
предоставим полиции Аментолы, она постарается угодить президенту.
в стране.
сработает в нашу пользу. Изобразим исчезновение Бернулли как побег от
наказания за предательство. Кстати, Павел, деньги на обман Бернулли я
возьму из твоего фонда в Клуре. И в дальнейшем буду черпать из сумм,
предназначенных на борьбу с Гамовым.
нас важный агент в Кортезии. А когда ты выполнишь провокацию с деньгами,
Аментола догадается, что таинственный агент, о котором туманно доносил
Войтюк, и есть его злой враг Бернулли. Так?
другой день после нашего вторжения в Кондук. Ширбай, пренебрегая
осторожностью, кинулся к Войтюку, и они на полчаса заперлись. От Войтюка
Ширбай направился к Вудворту. Какой там совершился разговор, мы видели на
экране.
вашим хозяевам благодарность за сто миллионов диданов. Я уже
воспользовался частью этой суммы.
осторожно, но это не маскировало наглости вопроса. Видимо, то был прием -
начинать с наглости, авось сойдет, и откроется что-то важное.
Латании, а не против нее.
укрепил власть Гамова. Мы, - он сделал ударение на "мы" - тонкое, чтобы
его не сочли за наглость, и достаточное, чтобы я понял его значение, -
вывели вас из зоны неприемлемости для коалиции... В "Декларации о мире"
упомянули только Гамова, Гонсалеса, Вудворта... Каждый мог понять - с вами
коалиция поведет переговоры... А результат?
люди, не сведующие ни в истории, ни в психологии латанов. Ограниченность
этих людей равнозначна глупости. Даже многие недоброжелатели Гамова
проголосовали за него, он в ореоле лидера сопротивления, защитника чести
родины. Я сам проголосовал за него. Что же говорить о других?
старался скрыть иронии. - Подразумеваю, глупость авторов "Декларации", их
невежество в вопросах истории и психологии...
Один древний дипломат, человек тонкий, сказал послу вражеской державы:
"Ваши пушки внушают ужас, ваша дипломатия - смех!". Это тоже передайте. И
не как историческую цитату, а как мои слова.
вам путь к власти, а затруднила?
от борьбы за власть?
возросла, нужно активней бороться с ним. Он способен своими
экстравагантными действиями - он называет их неклассическими - привести
Латанию к поражению. Я приведу ее к процветанию.
Подразумеваю действия, вредящие лично ему, а не Латании...
те планы, против которых я восстаю.
их понять в силу... скажем, интеллектуальной ограниченности?
успеху. Гамов поворачивает на юг и восток, там государства послабей.
область за другой захватывает противник. Вакселя надо остановить, ибо мы
можем потерять всю промышленность центра, а Гамов строит запасные
помещения в тылу - принимать эвакуированные заводы. Наши поля затопляются,
урожая не собрать. Разве это политика? Гамов скоро завоюет и Торбаш, и
Лепинь, и Собрану... Пример - Кондук. Для захвата этой несчастной страны
Гамов не побоялся показать, что мы построили воздушный флот - и весь, до
последнего исправного водолета, бросил в бой. Я протестовал против
авантюры с Кондуком, он отверг мои протесты. Он сказал: Ваксель губит наш
урожай, мы конфискуем урожай у его союзников, там огромные
продовольственные ресурсы. Но разве это разумная политика? Ввергнуть
собственную страну в страдания - и лечить их ценой страданий других
народов. Никогда с этим не примирюсь!
нарастало странное состояние. Я честно выполнял свою задачу - снабжал
врага информацией, полезной нам, а не ему. Но я не лгал, я обманывал врага
тем, что не обманывал его. Я вдруг ощутил, что и вправду, будь я на месте
Гамова, принудил бы историю шагать по другой дорожке.
Войтюк заговорил сам:
должен был испытывать, но что-то похожее на горечь испытал:
сторону, прихватил и колеблющихся нейтралов. Но ограничился незначительной
помощью им. А что получилось на деле? Кондук завоеван, к концу лета мы
завоюем Торбаш, Собрану и Лепинь, все ресурсы этих стран, все их
продовольственные запасы будут в нашем распоряжении. Тогда всей мощью на
запад - и горе Вакселю!
завоевания соседних стран.
поплатиться за измену. Тут я с Гамовым. Но я и против того, чтобы победа
достигалась ценой страданий моих соплеменников. Будь я у власти, я бы
этого не допустил.
только президент. Аментола встречает не только критику, но и
сопротивление. Гамов не допустит организованного противоборства у себя, но
с радостью стимулирует любую оппозицию Аментоле.
политик, как Гамов, имеет своих агентов в Кортезии? Как-то он намекнул,
что один влиятельный политик - тайный его сторонник.
темно. Если мне удастся заменить Гамова, этот его приверженец может
перейти на службу ко мне.
даже больше того, что надо. Вы ловкий человек., Войтюк. Временами я
забываю, что вы агент наших врагов и, следовательно, мой личный враг, и
делюсь с вами, как с другом. У вас природное мастерство задуривать
собеседников и развязывать им языки. Идите, Войтюк.
удалился с поспешностью. Видимо, не терпелось передать новость, что захват
Кондука - не импульсивный ответ на уничтожение мирного городка Сорбаса, а
обдуманная стратегия поворота военных усилий на юг и восток, трагедия
Кондука - лишь начальный акт новой стратегии.
поверил сам, что вы восстаете против меня... Когда говорили, что
несогласны с отвлечением наших сил с западного фронта на союзников. Очень
правдоподобно звучало. Но если так подействовало на меня, то еще сильней
должно подействовать на того подонка.
усомнился во мне в момент, когда я сам в себе усомнился.
Ваксель прорвал нашу оборону?
тылу.
Посняков Андрей
Корнев Павел
Контровский Владимир
Махров Алексей
Шилова Юлия
Прозоров Александр